Страница 10 из 19
– Я сказала леди Глэдис, что буду здесь.
– С какой стати?
– Бизнес, – коротко напомнила мисс Нуаро.
– Не из-за меня, другими словами, – сказал он.
Ей совершенно не хотелось рассказывать ему про Париж и про ту ночь, когда она торопилась вернуться домой, чтобы предупредить сестер об опасности, и вдруг очутилась в толпе мужчин, которые принялись трогать ее. Тогда ей с трудом удалось избежать изнасилования.
Тут, конечно, не Париж, успокоила себя Леони. Это Лондон, где сброд не ходит толпами. А эти люди собрались на общественное мероприятие, каких бывает много. Она направилась в сторону зала.
Лорд Лисберн – за ней.
– Духота! Жарища! Все забито возбужденными барышнями и раздраженными мужчинами, а Суонтон и его поэтические друзья рыдают над опавшими листьями, над мертвыми птичками и увядшими цветками, – бормотал над ухом маркиз. – Да, мне понятно, почему вам так не терпится оказаться там.
– Исключительно по делу, – отрезала Леони.
Она со скрипом отворила дверь и заглянула внутрь.
Через узкое пространство между столпившимися перед входом слугами можно было увидеть совсем немного. Тем не менее быстро стало понятно, что все места в партере заняты женщинами. Они сидели тесно, чуть ли не на коленях друг у друга. Женщины в сопровождении немногочисленных мужчин – отцов и братьев, скорее всего, – набились и в бельэтаж, и на балкон. Последний заметно провис под тяжестью зрителей. Каждый дюйм свободного пространства заполняли стоявшие мужчины. В зале была ужасная духота, в нос ударил запах разгоряченных тел.
Между тем кто-то, – точно не лорд Суонтон, – читал оду на смерть розы дрожащим голосом.
Она отпрянула назад. Натолкнулась спиной на теплую мощную преграду. Шелк зашуршал о шелк.
Лорд Лисберн перегнулся через ее плечо, чтобы заглянуть в зал, и тогда на Леони нахлынула волна из ароматов свежевыглаженного полотна, бритвенного мыла и мужчины, которая захлестнула запах толпы.
– Рады своему опозданию? – спросил он. – Сейчас вы бы сидели там. – Его дыхание щекотало ей ухо. – И не вырвались бы оттуда, пока все не закончилось.
Она будет сидеть там, как в клетке, слушая поэтическую панихиду в течение нескольких часов. Леони зажмурилась и сказала себе, что это ради дела, затем несколько раз глубоко вдохнула и открыла глаза. Она сейчас отправится в зал. Она…
Его большая рука в перчатке легла на створку двери в паре дюймов от ее плеча. Лорд Лисберн закрыл дверь.
– У меня возникла идея, – сообщил он. – Давайте поедем в цирк.
Глава 3
Леони резко обернулась. Так как Лисберн не двинулся с места, она натолкнулась на него, прикоснувшись при этом грудью к его жилету на один восхитительный миг. От нее тоже пахло великолепно.
Она подняла руку и оттолкнула его не так, как толкаются маленькие девочки, или когда флиртуют. Нет, это было очень решительно. Правда, недостаточно сильно, чтобы Саймон потерял равновесие, но намек был очевиден – ей не хочется играть в кокетку.
Лорд Лисберн понял намек и сделал шаг назад.
– Цирк? – Она произнесла это так, словно речь шла о полете на Луну.
– Да, в цирк Астли, – подтвердил он. – Будет весело.[9]
– Весело…
– Во-первых, там не будет никаких заунывных стихов, – начал перечислять Лисберн. – Во-вторых, там не будет никаких заунывных стихов, и в-третьих…
– Это же на другом берегу! – Теперь фраза действительно прозвучала так, как будто Леони говорила о Луне.
– Да, – подтвердил он. – И тогда широкая Темза ляжет между нами и заунывными стихами.
– Нами!
– Вы уже подходяще одеты, – продолжал Саймон. – Это будет бесполезная трата усилий, если вы не пойдете поразвлечься.
– Цирк!
– Зрелище на самом деле увлекательное, – сказал Лисберн. – Обещаю. Актеров, акробатов и клоунов. Но самое интересное – искусство наездников. Дюкруа – управляющий – сам прекрасный наездник.
Несмотря на внешнюю легкомысленность, Лисберн никогда не пускал дел на самотек. Он уже провел небольшое расследование в отношении мисс Нуаро. Ее действительно звали Леони, и она правда вела дела «Модного дома Нуаро». Одна ее сестра замужем за герцогом, вторая – за наследником маркиза. Однако мисс Леони ходит на работу в ателье каждый день, как будто переход в высший класс аристократии не имеет для нее никакого значения. Что было странно и говорило о многом.
Портнихи, как стало ему известно, работали шесть дней в неделю с девяти утра до девяти вечера. Она проводила на работе столько же времени, если не больше. Как ему казалось, это многократно увеличивало вероятность того, что мисс Нуаро откажется провести время в цирке Астли или развлечься в каком-нибудь другом месте.
Леони покачала головой, а потом сделала восхитительный жест рукой, величественно отодвигая лорда со своего пути.
Он понимал, что стоит слишком близко, чуть ли не наступая на подол ее платья. А женщины чрезвычайно бережно относятся к своему личному пространству. Ему же хотелось узнать, какую границу установит она. Тем более что у Лисберна имелся большой и успешный опыт общения с женщинами.
Однако пришлось подчиниться и занять место сбоку.
– Вот как мы поступим, – заговорил он на ходу. – Мы наймем карету до Астли, побудем там час или немного больше, а потом вернемся сюда до окончания панихиды. К тому времени толпа разойдется. У всех девушек есть сопровождающие. Большую часть девиц – я обещаю! – развезут по домам раньше, чем им захочется, потому что, знаете ли, существует предел, до которого братья согласятся дойти в своих жертвах ради сестер. То же самое относится к папашам, мамашам и двоюродной бабушке Филомине.
Они пересекли фойе и подошли к дверям вестибюля. Лисберн открыл их перед мисс Нуаро.
Леони проплыла мимо, загадочно прошуршав платьем.
– Я понимаю, что там вы не найдете тех клиенток, на которых рассчитываете, – сказал он. – Но думаю, вам понравятся костюмы у женщин.
– Вполовину меньше, чем вам, осмелюсь заметить, – откликнулась Леони. – Они ведь будут едва одеты?
– Ну, конечно. И балерины, и нимфы, или кого там будет изображать мисс Вулфорд, – согласился маркиз. – Она – сплошное очарование. И все представление прекрасное. Участники, стоя на лошадиных спинах, наворачивают круги по арене. Лошади выделывают разные интересные штуки. И акробаты тоже!
Она подняла глаза и внимательно посмотрела на него.
Лисберн легко выдержал ее взгляд. Мальчики, красивые от рождения, часто становятся мишенью для других мальчиков, а в школах, которые он посещал, было полно задир. Ему пришлось очень рано научиться скрывать и держать при себе эмоции, если только не возникала необходимость в них.
«Ты как бриллиант, – сказала ему одна из его любовниц. – Такой роскошный, блестящий, полный огня. Но когда кто-нибудь попытается рассмотреть человека внутри, увидит лишь отражение и сверкающую поверхность».
А зачем кому-то нужно видеть большее?
По правде говоря, в нем ничего не осталось от того убитого горем юноши, каким он был почти шесть лет назад, когда умер отец. Потеря опустошила сплоченных членов маленькой семьи, в которую входили не только Лисберн с матерью, но и ее сестра – мать Суонтона, а также сам Суонтон, и они уехали из Лондона. Долгое время провели вдали от столицы и от мира комфорта, пока полностью не пришли в себя.
8
Эбди Мэри (1797–1867) – знаменитая английская поэтесса.
9
Цирк Астли – конный цирк, основанный в Лондоне известным наездником Филиппом Астли в 1768 г. Соединял арену с театральной сценой, на которой ставились мелодрамы. Действие со сцены часто переходило на арену.