Страница 5 из 16
С водительского сидения выскочил боевик, замахнулся – очевидно, гранатой…
– Аллах Акбар!!!
Истошный крик прерывается, боевик падает, а вместе с ним и граната. Взрыв – накрывает и Шевроле и начавший двигаться Крузер – у того разворочен весь зад справа.
– Пошли, пошли, пошли!
Водитель Ланд Круизера еще жив, и он пытается уйти – хотя из машины не стреляют, стекла все побиты осколками, справа сзади шина искалечена, машина ощутимо оседает. Переключив передачу, он нажимает газ, одновременно выворачивая руль – и тяжелый японский внедорожник начинает движение вперед. Пинком – открывается пятая дверь, веер пуль – по улице. Кто-то рядом орет.
Или это он орет?
– Пулемет!!!
ПКМ – плюхается сошками на асфальт, открывает непрерывный огонь. Вслед уходящему Круизеру – летят оголтелые просверки пуль, они бьют в тесноту салона, и непонятно, то ли это что-то дает то ли нет. Впереди поворот – но Крузер идет прямо, теряя ход, тыкается носом в высоченный забор и начинает дымиться. Открывается дверь, из нее выскакивает человек и падает, срезанный пулеметной очередью.
– Готово!
– Держи улицу! Брынза с ним!
– Брынза ранен!
– Сокол, тогда ты. Остальные – вперед!
Словно стадо слонов – они бегут к нужной двери. Карты уже легли, их не пересдать, подполковник бросает через забор гранату Ф1. Глухой взрыв на дворе, лай собаки сменяется предсмертным визгом. Хорошо, если еще кого задело, но на такое лучше не рассчитывать. Все умные стали, ученые…
– Готовность! Лузга, что?
– Всем отойти, пять метров!
У ворот – глухо гремит взрыв, ворота начинают проваливаться – и тут же со двора, откуда-то из окон – открывает огонь ПК. Строят здесь – толщиной в три, в четыре кирпича, заранее готовят бойницы. На такой позиции – можно отстреливаться, пока патроны не кончатся…
– Бойся!
Во двор – летит светошумовая Заря. Пулемет, поработав еще немного – умолкает, вступают в дело автоматы. На край – выставляют щит, за ним – боец делает четыре выстрела из ЛПО-97[4]. Внутри – глухо хлопают взрывы, пулемет умолкает. Окна курятся дымом. Кто-то истошно кричит, по звуку – женщина…
– С прикрытием – вперед!
Успели подтащить щиты. Современный щит – это не то, что десять лет назад у них были. Он даже название тогдашних щитов помнит – Витраж. Современный щит – это сооружение выше роста среднего человека, весом в сорок – пятьдесят килограммов, с бронестеклом, бойницей, мощным спаренным или счетверенным фонарем. За щитом – укрываются сразу трое, ощетинившись автоматами. Хорошо прикрытая группа – ей не страшен даже автоматный огонь и близкий взрыв гранаты…
Лучи фонарей прорезают ночной сумрак и плывущий по двору дым. В одной из комнат, пораженных ЛПО – уже играют багровые отсветы – в доме начинается пожар. Сейчас начнет собираться толпа… у них ни оцепления, ни брони, да еще и раненый на руках. Просто порвут еще до подхода подкрепления.
– Дверь!
– Осторожнее!
Дверь вырывается из рук, автоматная очередь оставляет на двери рваные дыры и сколы. Изнутри – молодой, срывающийся от ненависти в хрип голос.
– Идите сюда, русские свиньи! Всех резать будем, всех кончим! Аллах Акбар! Аллах Акбар!
– Бойся!
Удар в дверь, новая очередь, в ответ – катится по полу граната. Глухо взрывается. Криков больше нет, ругани тоже нет.
Кончено!
– Франц, Саша – прикройте нас с тыла щитами! Осторожно вперед.
Больше – щиты их не прикрывают. Дом богатый, коридоры широкие и смертельно опасные – они прямые, как труба. Очередью – захватит всех.
В комнате – живое, злобное – бьется пламя, занавески горят уже вовсю, мебель где горит, где тлеет. За массивным комодом – лежит на спине человек, рядом с ним – пулемет с неприконченной лентой. Глаза как сварены, лицо, руки – обожжены, борода сгорела. Разгрузка, пулемет… явно не мирняк.
Где-то в доме – шум, какой-то крик, что-то двигают…
– Разбиться парами, проверить комнаты, искать спуск в подвал.
– Есть…
Живут богато… у нас так олигархи не живут, как эти твари живут – что им, гадам надо, а? Твари скотские…
– Тащ полковник[5], там…
Дом молодой, построен уже в новые времена – подполковник это на раз определяет. В новых домах – мужская и женская половины – разделены общим коридором, он единственный, что их объединяет. Правоверные, значит, строили – до этого тут никогда так не строили…
На женской половине – черное царство. Вроде как – три жены, остальные – дочери, да сыновья, дети, в общем. Собрались в самой большой комнате, и бабы и дети. Дом горит, мужская половина горит – а им плевать.
Они просто стоят, готовые на все. Может быть, у какой-нибудь пояс шахида уже готов – чтобы сразу всех, и самих, и русистов…
Четырнадцать человек – три бабы, одиннадцать детей. Каждый – готовый партизан. Никогда мы их так не победим. Никогда…
– Тушить то будете? – спросил подполковник.
– Аллах даст, погаснет… – хрипло отвечает одна из хиджабных. В Дагестане есть уже слово для таких – джамаатовские.
– Аллах не даст. Где мужики ваши?
– Кого ты убил. Кто тебя убьет…
– Убьет, думаешь?
Подполковник – медленно стягивает маску.
– Ну, что скажешь? Пусть попробует…
На улице – горохом, мимолетным градом по листу жести – выстрелы. Автоматную перебранку – легко, как бык козу, покрывает раскатистый грохот ПК.
– Трое здесь, остальные за мной…
Выскакивают во двор. На дворе – мечущийся, иссиня – белый свет фонарей, пороховая гарь, кровь. Распростертые тела…
– Откуда?
– Вон оттуда полезли, гады… – раненый боец зажимает предплечье – и на улице постреляли…
На улице – синие всполохи мигалок, видно даже здесь, за кирпичным забором в полтора человеческих роста…
На улице – уже собирается толпа, пока людей немного, ночь – но прибывают, и никакого оцепления нет. Мигалки – за поворотом, там где стоит горящий ЛандКруизер. Подполковник бросается туда, там – улицу уже перекрыл Федерал, у Ланда – бойцы с автоматами. Ткнувшись капотом в высоченные скаты Урала – стоит изрешеченная белая Приора.
– Бросай оружие, на землю, стреляю!
«Тяжелые». Похоже, из прикомандированных.
– Хорош! – подполковник миролюбиво поднимает руку с автоматом – Детинцев я, ФСБ. Кто старший?
Свет подствольного фонаря светит в лицо, двое приближаются, один смотрит, другой – светит в лицо.
– Свой!
Автомат опускается.
– Представьтесь.
– Боярский, московское управление. Выехали на перестрелку, блокировали квартал. Что у вас там?
– Адрес взяли. Как минимум два убитых душка, своими глазами видел. Сработали по нолю[6].
– По кому работали?
– Мизаева знаешь, местного? Прошла инфа, что его на шариатский суд увезли.
Московский присвистывает.
– Совсем страх потеряли. А на деле?
– А хрен его знает. Толком не зачистили, у меня людей с гулькин хрен, двое трехсотых как минимум. Медиков пропусти.
– Уже вызвали.
– А тут что?
– Сорванный какой-то. Пошел на силовой прорыв…
– Бульба, тут живой!
Бойцы – отпрыгивают от машины, лучи фонарей и красные точки лазеров – жадно пляшут по белому металлу.
– Выходи с…а! Считаю до трех и стреляю! Два уже было!
– Руки в гору и выходи!
– Живьем!
Солдаты поморщились – проще всего было дать по багажнику очередь и только потом вытаскивать. Но приказ есть приказ – под прицелом двух автоматов третий, готовый отскочить – монтировкой открывает багажник.
– Замри, гад!
– Э… стой. Раб, кажется…
Двое, майор и подполковник осторожно приближаются. Яркие свет сразу нескольких фонарей заливает багажник. В багажнике – шевелится человеческое существо…
– Достаньте его. Осторожно.
Бойцы исполняют приказ. Обросший бородой человек еще стоит на ногах, щурит зрачки от света, отворачивается – яркий признак того, что он долго сидел в подвале и света белого не видел…
4
Легкий пехотный огнемет – что-то типа помпового ружья калибра 40 мм с термобарическими гранатами.
5
При обращении к подполковнику – приставку «под» обычно опускают.
6
То есть по сообщению агента. «Ноль» – агент на расписке, информатор.