Страница 21 из 26
Маша, конечно, не зря собирала ровесниц, ей было чем похвастаться. Хотя на новую работу она выходила только через неделю, визитки уже ровной стопкой лежали на видном месте (рифленые - глянцевые уже не в моде). Верочка действительно ею занялась с таким увлечением, с каким маленькие девочки причесывают и наряжают новую куклу. Как Маша ни сопротивлялась, категоричное "короткая стрижка молодит" победило, а свитер, очень шедший ей, но слегка тесноватый теперь, и впрямь не "обтягивал", а "облегал", хотя фигура никаких изменений не претерпела. Это, впрочем, обещалось впереди, поскольку Верочка с утра сообщила ей, что дарит новый купальник, а Сережа - воскресный абонемент в бассейн на аквааэробику - "чрезвычайно эффективно".
Подготовка к обеду больших хлопот ей не доставила, главным образом, на стол накрыть, а так - все в складчину и заранее обговорено. Поначалу было грустновато, чувствовали себя немного скованно, стандартно рассказывали про жизнь, кто-то демонстрировал фотографии детей-внучат. Но постепенно разговорились, развеселились, и когда звонил телефон, Маше приходилось уходить на кухню, чтобы расслышать пожелания, хотя хохот подвыпивших "девушек" доносился и туда.
Митя позвонил, когда Маша разносила мороженое с ликером, "на десерт", язвительно отметила она, услышав в трубке его голос:
- Маша, с днем рождения. Я не вовремя, у вас гости?
- Да.
- Ну и хорошо. Маша, у меня к вам одно-единственное, короткое, но настоятельное пожелание: не меняйтесь. Не надо вам ни молодеть, ни хорошеть, ни умнеть, оставайтесь такой же, ради Бога, не меняйтесь.
Вечно он ее сбивает с толку! Надоело! Маша даже ногой топнула с досады. Она только и нацелена на то, чтобы меняться! Ей-Богу, нарочно испортил настроение - хотел, чтобы не в радость стали аккуратные прямоугольники визиток и зеленый изумруд на безымянном пальце, подаренный Володей... Зачем он смущает ее душу? Он змей-искуситель. Он сеет смуту, он - смутьян. Какое странное, полузабытое и оттого такое свежее и точное слово. Она повторила несколько раз "Митя-смутьян, Митя-смутьян", делая ударение на "тя", и только тут поняла, что пьяна. Надо же... Голова кружилась, знакомые предметы вдруг изменили очертания и предательски наступали на нее невесть откуда взявшимися углами. Хотелось немедленно сесть прямо на пол, но, по счастью, на ее пути оказалась табуретка.
Маша с кем-то разговаривала, с кем-то прощалась... Потом перед глазами немного посветлело. Стало стыдно, хотя все ее весело утешали.
Все-таки девочки есть девочки. Даже посуду перемыли.
Празднование Машиного дня рождения в издательстве на сей раз было совмещено с "отвальной", а потому организовано пышнее и торжественнее обычного. Настроение у нее было замечательное: все как-то устраивалось само собой, сложности разрешались помимо нее. С начальством после Володиного разговора никаких объяснений не потребовалось. Поздравили с повышением, вздохнули, что, мол, грустно будет без нее, - и только. Но главным подарком для Маши была неожиданно спокойная реакция Надюши. Она хотела, чтобы та узнала обо всем от нее, но таинственный телеграф, отлаженный в любом учреждении, сработал безукоризненно: Надюша была уже в курсе.
- Как я рада за тебя, - Надюша даже впала в несвойственную ей патетику, - справедливость так редко торжествует, а ты безусловно достойна лучшей участи. Для меня, сама понимаешь, какой это удар, но мы летом махнем куда-нибудь, давай, что ли, на Кипр? Там и наболтаемся вдоволь.
Маша сочла необходимым, придав лицу соответствующее моменту скорбное выражение, пробормотать какие-то слова сожаления, но они утонули в Надюшином энтузиазме. К счастью, она была убеждена, что усилия по устройству Машиной судьбы наконец-то увенчались успехом, что все случившееся - ее личная заслуга.
- Я всегда тебе говорила: Володя - беспроигрышный вариант, а ты, дура, еще чего-то нос воротила. И как благородно он все обставил...
Через некоторое время Маше не без труда удалось направить Надюшину энергию в русло практической подготовки к празднику. И в очередной раз она поразилась практичной мудрости подруги:
- Непременно позови своих родных - повод не только позволяет, но располагает.
Действительно, присутствие Сережи и Верочки выглядело вполне уместно, Маше было приятно, что они услышат о ней столько лестного, пусть знают, какая у них сестра-тетка неоценимая. Сережа покорил издательских дам своей галантностью и добавил вечеру пикантность, какую всегда придает появление потенциального жениха в преимущественно женском обществе. Верочка с ее африканской прической произвела настоящий фурор, а Машу просто повергла в шок: на лацкане кургузого пиджачка была приколота Балюнина брошка! И вовсе она не выглядела чужеродной, наоборот, придавала модному прикиду характер игры, "на самом-то деле я знаю, как надо". Да-а, и впрямь, видно, ничего-то она, Маша, не понимает...
Директор произнес проникновенную речь, начав с того, что, оно, конечно, "у нас незаменимых нет", но все же... В качестве памятного подарка вручена была - веяние времени - электронная записная книжка. Володя также не отстал, картинно с поклоном приложил руку к груди: "Не велите казнить, велите миловать, что отнимаю у вас несравненную Марию Александровну. Оправдать меня может только то, что ее труд послужит благу и процветанию всего нашего издательского дома".
Пили-гуляли и разошлись, как никогда, поздно.
Первой неожиданностью, которую принесла новая работа, стал отдельный кабинет. После тесно стоящих канцелярских монстров в их корректорской, крашенной бежевой краской с яркими пятнами настенных календарей, это был совершенно другой мир. Он начинался с самого вестибюля, причем, пожалуй, другим было не пространство, а время - здесь царило какое-то далекое будущее. В первый же день она была призвана в святая святых - кабинет "генерального", то есть Володи, где была представлена коллективу и ознакомлена с кругом обязанностей. Потом она очень жалела, что не осмотрелась как следует: дальше приемной сотрудники попадали не часто. В ее кабинете только что был сделан ремонт, стены сияли европейской белизной, а современная офисная мебель, какую Маша видела только на картинках, оказалась невероятно удобной. Но кабинет надо было обживать, а Маша понятия не имела, что "личное" допускается в такого рода помещении, поэтому решила не торопиться. Предметом, царившим в комнате, конечно, был компьютер с непривычно большим монитором. Не без опаски Маша включила его в первый раз ее компьютерный опыт был невелик, но "прикрепленная" на три дня молоденькая программистка быстро обучила ее нехитрым операциям, в основном, касавшимся разных таблиц и графиков, которые должны были заменить привычные крестики и кружочки на розовой миллиметровке.
Новостью для Маши было большое количество внутренней информации, приходящей по электронной почте, - то и дело раздавалось характерное треньканье, означавшее получение нового сообщения. Как ни странно, e-mail не был русифицирован, поэтому читать иные сообщения на латинице было забавно, а порой не с первого взгляда можно было уловить смысл.
В один из ее первых рабочих дней, когда Володя позвонил вечером, гуляя с собакой (кстати, ее мобильник теперь тоже оплачивался фирмой), Маша удивленно спросила, почему до сих пор они пользуются электронной почтой на латинице. Володя объяснил коротко и внятно:
- Ты, конечно, умная, но простодушная и пока еще не начальник, потому и не понимаешь. Написанное слово имеет вес, "не вырубишь топором", а на латинице оно как бы не настоящее, брошенное вскользь, не имеющее цены. Мне гораздо проще написать распоряжение, чем, скажем, объяснять по телефону и попутно отвечать на миллион не имеющих отношения к делу вопросов, "раз уж генеральный позвонил" или, не дай Бог, вызвал. Но я не хочу, чтобы недостаточно продуманные слова могли работать против меня. И эти дурацкие чужие буквочки в какой-то мере меня страхуют. Ясно?
Уж куда яснее! Ну и хитер же он!