Страница 6 из 11
О короле? При чем тут вообще король?
– То же, что знают все, – буркнула я, – какое это имеет отношение…
Под немигающим взглядом я осеклась и замолчала.
Женщина прошла в комнату и изящно опустилась в кресло напротив меня, преспокойно оставив дверь открытой. Словно само собой подразумевалось, что у меня и мысли не возникнет бежать. Впрочем, действительно не возникло.
– Ты ведь знаешь, что темным нужны эмоции. И юные девушки вроде тебя лучший источник для них.
Я похолодела, догадываясь, к чему она клонит.
– Раньше я поставляла ко двору его величества лучших девушек за щедрое вознаграждение и для себя, и для них. Милая сделка, в результате которой все были счастливы и довольны.
Я едва удержалась от возмущенного возгласа. Так вот в чьи руки я попала! Да уж, этой дамочке наверняка не впервой отваливать серебряные монеты за живой товар!
– Как ты думаешь, сколько девушек мне удалось пристроить ко двору за последние месяцы?
Я пожала плечами: почем мне знать, да и не волнует меня это ни капли.
– Ни одной, – вздохнула она. – Я привожу ему лучших своих красавиц, он их лениво осматривает и отправляет восвояси. Раз за разом. А в прошлый раз он сказал: пока не приводить никого. Сначала я подумала, что кто-то из конкуренток обошел меня на повороте и получил эксклюзивное право наполнять королевскую спальню, но потом я узнала, что это не так. Шпионы донесли, что и у других моих коллег дела обстоят не лучше.
Я слушала – и не понимала, почему она мне все это рассказывает. Но подозревала, что когда пойму – мне это не понравится.
– Нашему королю скучно, невероятно скучно. Этот юнец всю жизнь получал все, чего хотел, и, в конце концов, пресытился. Теперь любая девица, даже самая потрясающая красавица, кажется ему пресной и безвкусной, уныло предсказуемой. Однообразие ему явно надоело, и ничто не волнует его воображение. Но… – женщина довольно улыбнулась, и от этой улыбки меня бросило в холодный пот, – … но той ночью, увидев тебя в трактире, непокорную, строптивую, отчаянно сопротивляющуюся тогда, когда любая другая давно бы сдалась и подчинилась, я вдруг поняла – вот оно! Такой экземпляр несомненно взбудоражит нашего правителя. Может и ненадолго, но взбудоражит. Да само провидение послало меня туда! А уж когда ты сказала, что ты родственница его давнего врага…. О-о-о, это был настоящий подарок!
Она говорила так воодушевленно, будто это был подарок для меня тоже, и мне следовало разделить ее радость.
– Сегодня утром я отправила ко двору посыльного с запиской и мгновенно получила ответ: его величество готов на тебя взглянуть. Так что извини, дорогая, у меня на тебя свои планы, и домой ты не вернешься.
8
– Вы не можете, вы не имеете права… – прошептала я. – Когда Лаорр узнает…
– Именно об этом я хотела с тобой поговорить, – кивнула женщина. – Ты же неглупая девочка и понимаешь, что если Лаорр узнает… – она склонила голову набок и спросила, словно нянька у неразумного дитяти: – Кстати, что же сделает Лаорр, когда узнает?
Он будет в бешенстве. Он обожает мою сестру. Таких чувств я не видела никогда: ни у людей, ни у темных. Они в браке больше пяти лет, у них двое очаровательных малышей, а он смотрит на нее так, будто бы увидел вчера. А Мирая… А Мирая, когда он ее обнимает, просто светится от счастья.
Мирая, которая любит свою непутевую сестру, пусть та и не всегда заслуживает такого отношения. Если Лаорр узнает, что король силой держал меня в замке и причинил мне вред…
– Он сделает что-нибудь ужасное, – вслух сказала я.
Женщина одобрительно кивнула:
– А ты знаешь, что известно о врагах короля?
О врагах короля известно только то, что они мертвы.
Мое сердце сжалось от ужаса.
– Однажды Лаорр уже схлестнулся с королем. Тогда ему повезло, да и прямо скажем, терять было нечего, кроме того, что король и так пытался отобрать. А сейчас… подумай!
Я представила себе месть короля Лаорру, который, между нами говоря, при всех своих безусловных достоинствах весьма безрассуден. И похолодела, потому воображение тут же нарисовало картину: мертвые лица моей сестры и малышей, разоренный замок.
– Так что мы с тобой обе прекрасно понимаем, что твоя семья и без того от тебя натерпелась. Ты для них слишком беспокойна и безрассудна. Разве мало бед ты им принесла?
Я вздохнула. Женщина была права. Мои выходки часто огорчали сестру и ее мужа. А уж мой побег с Гильомом…
– Король согласился на тебя взглянуть, и для тебя это отличный шанс. Ты ведь знаешь, что с тобой там произойдет.
Я помотала головой. Нет, я, конечно, догадывалась, но точно не знала. И, по-моему, не очень-то хотела узнать…
– Он оставит тебя с собой, пока ты девственна. Так он сможет питаться твоими эмоциями без вреда для тебя. После того как он овладеет тобой – ты станешь уже не нужна, и он отпустит тебя восвояси. Это значит, что через какое-то время ты уедешь из дворца с порядочным вознаграждением, на которое вполне сможешь начать новую жизнь. Независимую, богатую жизнь.
– А ты не боишься, что я вернусь домой и все расскажу? – упрямо пробормотала я, хотя отчетливо понимала, что меня загнали в угол.
Хуже всего, что женщина тоже это понимала.
Она рассмеялась:
– Этого надо бояться тебе. Расскажешь – навлечешь на них беду.
Никогда я не вернусь в замок. Лаорр – темный, и ему не составит особого труда вытрясти из меня всю правду. А втравливать семью в бессмысленную войну с королем я не имела права.
– А если король меня не выберет, если он откажется? – с отчаянной надеждой спросила я.
Почему женщина не рассматривает этот вариант, совершенно простой и очевидный? Нет, я, конечно, хороша собой и все такое. Но явно король видел и красоток получше. И если они все получили от ворот поворот, почему она так уверена во мне?
– Понимаешь ли, деточка, – сказала она с доброй улыбкой, – если врагом Лаорра станет король, тем хуже для Лаорра, но, если врагом Лаорра стану я, тем хуже для меня. Так что, если король не воспылает к тебе симпатией или, не дай боги, решит проявить благородство к врагу, мне придется тебя убить…
9
«Придется убить» – она говорила об этом, как о чем-то неважном. Неприятном, конечно, но вполне обыденном. И от этого небрежного тона было куда страшнее, чем если бы она прожигала меня взглядом или угрожала.
– Хорошо я согласна, – подумав ответила я. – И я постараюсь ему понравиться…
А что ещё оставалось делать? Сопротивляться? Кричать? Глупо. Особенно если учитывать, что дамочка это непростая. Что мешает ей ещё раз сжать мои пальцы особенным древним образом и обеспечить моё долгое неподвижное молчание? В конце концов, какая разница королю – прибуду я к нему на своих ногах или она приволочет меня бесчувственной, выдавая за свою больную дочь.
Нет, в моих интересах выйти на улицу в полном сознании, а там уж я как-нибудь придумаю, что делать дальше. Что-что, а громко заорать «Помогите!», когда рядом будут проходить гвардейцы, я смогу.
Женщина посмотрела на меня подозрительно, словно отыскивая в моих словах подвох. И не зря – он там был. Но мне ее подозрения были совершенно ни к чему, так что я сказала то, что, наверное, должна была сказать:
– Смогу ли я взять с собой во дворец вещи, которые были у меня с собой?
Она явно расслабилась. Правильно. Раз расспрашиваю о вещах и обдумываю детали своего переезда – значит с главным уже согласна.
– Зачем? Если все будет хорошо, король осыплет тебя подарками. А если плохо – они тебе уже не пригодятся.
– Они мне дороги как память. Это все, что осталось от моей прошлой жизни… – грустно ответила я, а глаза защипало совсем по-настоящему.
– Я принесу их тебе хоть сейчас, – сказала она. – Служанка покормит тебя и поможет тебе собраться. Мы выдвигаемся к королю очень скоро.
Она уже направлялась к двери, когда я сказала:
– Я очень постараюсь, чтобы все прошло хорошо.