Страница 8 из 9
Но быть спонтанным, быть лёгким, идти за голосом сердца – задачка не первого уровня сложности. Почему я не отказалась от поездки к нелюбимому мужчине, хотя по уши была в другом?
Во-первых, даже влюбившись в Славу и охрененно проводя с ним время, я не переставала испытывать теплые чувства к Джо. Это не романтическое чувство, скорее, я любила его душу душой (немного попахивает самообманом, но мы правда общались на одном языке, говоря при этом на разных). Может быть, если бы жили в одном городе и у нас было бы чуть больше времени со всем разобраться, мы бы стали крутыми друзьями. Но формат Питер – Берлин всё запутал и усложнил.
Во-вторых, невозвратные билеты уже были куплены, и отказываться от всего было глупо. Мне нравилась идея провести месяц в Берлине, это был интересный экспириенс. Хотелось сменить город, вид из окна, окружение. Пластинку в своей голове. Музыку на танцполе.
В-третьих, я ничего не обещала немцу. Мы не договаривались о верности на время наших долгих разлук, главным казалось не ранить друг друга.
В-четвертых, роман со Славой не был чем-то серьезным в общепринятом понимании. Мы не встречались. Общение каждый день, милые прозвища, частые встречи, охуенный секс, забота – да, но это не были отношения. И он постоянно напоминал об этом, говоря «мы так кайфуем вместе», «мне не нужно ничего серьезного», «я так рад, что ты не ебешь мне мозги».
А что я? Я просто была в моменте. Честно, это был, наверно, единственный раз в жизни, когда я не строила никаких планов, ничего не прогнозировала, ни о чем не переживала.
Я жила в настоящем, просто получая удовольствие от того, как он долго няшит меня в машине, прежде чем отпустить домой, желает мне доброго утра раньше, чем я проснулась, так дебильно целуется, не открывая рта и вообще не давая засунуть в него язык.
Я пишу это год спустя, и многие детали уже стерлись из памяти, но это ощущение момента, потока, радости до сих пор всплывает в памяти, как только я вспоминаю о нём. Было что-то по-детски игривое, искреннее в нашем романе, несмотря на весь тот безумный секс, который мы творили. Никто никому ничего не обещал, и от этого любая встреча приобретала особенную остроту момента.
Это был очень крутой, насыщенный весельем, музыкой, сексом и снегом ноябрь. В одну из встреч мы сидели в каком-то азиатском заведении в моем районе, я надела прямо под платье и легинсы на голое тело сетку, он щупал мои ноги, и я видела такую неподдельную радость в глазах, такую страсть, такую нежность. Это был странный вечер: разговор не клеился, но не из-за того, что висела какая-то неловкость или было нечего сказать друг другу, а из-за того, что кружило голову от близости и легкой, только начинающейся влюбленности. Мы улыбались друг другу, и весь мир оставался где-то за скобками.
Глава 4
В которой мы сексуально несовместимы
Последние дни перед отъездом в Берлин я нервничала. Я вообще ненавижу сборы: мозг перегрет от кучи разных вещей, и эту кутерьму я никак не могу назвать приятной.
Выдыхаю, только когда сажусь в самолет и шасси отрывается от земли. А сейчас всё ещё стократно усугублялось настойчивым внутренним голосом, который орал: «Что ты делаешь? Остановись, ты не должна ехать к нелюбимому мужчине в разгар другого романа!»
Наша последняя встреча перед поездкой. Он забирает меня из кафе, в сумке – подушка для Джо, которую сделали по моему эскизу. На ней – карта мира, и Петербург отмечен сердечком. Написано что-то вроде «Home is where your heart is»[38]. Когда я первый раз увидела эту подушку, я подумала про себя: «Лживая сука! Как он будет смотреть на неё, когда ты (неизбежно) его оставишь?» Можно было так сильно не беспокоиться – Джо, в отличие от меня, не был drama queen[39]. И всё-таки, когда я уехала от него в конце января, он засыпал в обнимку с honey boo pillow[40] и периодически писал, что ему от неё снятся кошмары.
Последняя встреча перед Берлином прошла так же круто, как и всегда: мы со Славой напились в бельгийском пабе на Ваське, занимались сексом на огромной круглой кровати, он впервые меня связал, впервые взял сзади, впервые вошел в меня, уже сонную, беззащитно лежащую на животе, без резинки, разница казалась невероятной.
Наутро – большие снежинки разбивались о лобовое стекло, его рука – уверенно на моей коленке, гоняли за ковриком для йоги куда-то на Пулковское шоссе, пели в машине, завтракали в большой пиццерии с уродливым потолком. И больше всего на свете не хотелось никуда уезжать от человека, которым меня накрывало. Расстались на удивление кратко: просто чмокнул в губы и отпустил, сказал что-то вроде «Охуенного путешествия, детка».
«Может быть, больше и не увидимся», – мелькнуло в голове, пока стояла с ключом-таблеткой в руке и следила за тем, как его машина выезжает из двора. Знаете, эти секунды – как будто в замедленной съемке, чтобы потом легко достать слайд «последняя встреча» из памяти и прокрутить его в мельчайших деталях. Впрочем, на этом история не закончилась.
Слава ни разу не спросил меня, к кому, собственно, я еду в Берлин. «Мои друзья немцы» – этого оказалось достаточно, чтобы он не задавал лишних вопросов. Я была благодарна ему за это. Легкий роман, никаких обязательств, радость момента. Подсознательно я надеялась, что это перерастет во что-то большее, чувствовала, что нам круто вместе, ощущала взаимность.
Мне не нужны были ярлыки, я не переживала о статусе отношений. Мне казалось, что в этой легкости, в этой игре и должно родиться что-то крутое.
Джо встретил меня в аэропорту Шёнефельд 30 ноября. С цветами. Покупка цветов для немца – это вообще что-то запредельное, но он изо всех сил старался соответствовать своей русской девушке. Это было трогательно, неловкости не чувствовалась совсем, я даже подумала, что, возможно, всё будет не так уж плохо.
Фотография меня с оранжевым чемоданом и букетом цветов на фоне его дома – для мамы. Russian Kate[41]. Его хорошо знакомая квартира в районе вокзала Остбанхоф с линолеумом, как у моих родителей. Сосед Майкл, здоровенная детина 29 лет, только-только заканчивал универ и большую часть времени проводил дома с дудкой. Ноль эмоционального интеллекта, минимум интеллекта вообще и целый океан дружелюбия, очень рад меня видеть.
«У тебя 8-часовой рабочий день, и у меня 8-часовой рабочий день: эти шоу идут 8 часов подряд», – как-то пошутил он мне насчет своей жизни, сконцентрированной вокруг нового дивана в гостиной и кабельного ТВ.
Первые выходные мы много гуляли, стояла солнечная погода, все воскресенье провели в Мауэрпарке, ходили по барахолке, смотрели с горы закат. Занятно, но наш последний вечер с Джо мы проведем в том же парке спустя полтора года.
Сексом я решила заняться сразу по приезде, не оттягивая этот момент, – было так же плохо, как и всегда у нас, но чуть дольше. «Our longest ride»[42], – довольно сказал он, кончив в презерватив. Джо, как бывает у некоторых парней, довольно быстро заканчивал в первый раз, а дальше мог трахаться минут по 20. Проблема была в том, что мне настолько не нравился секс с ним, что второго раза у нас обычно не наступало. Думаю, он считал, что я просто не люблю заниматься любовью. (Лол.) Кто-то скажет, что нужно было указать на его проблемы в постели, поработать над этим, но всё было так плохо, что улучшать казалось бессмысленным. Он не чувствовал тело женщины и ничего не понимал в сексуальности, но самое главное, у меня к нему не было влечения, как я ни пыталась себя обмануть на ранних этапах. Знаете, иногда можно мягко сказать мужчине, как улучшить, если чувствуете в нем потенциал. А иногда всё действительно плохо, например очень маленький член, полное отсутствие страстности в человеке, неприятие вами всех его запахов… Тогда, мне кажется, лучше не травмировать чужое эго и просто отпустить. Для каждого человека найдется его идеальный сексуальный партнер.
38
Дом там, где твоё сердце.
39
Королева драмы.
40
Подушка дорогой малышки.
41
Катя из России.
42
Наш самый долгий «заезд».