Когда исчезнет эхо

– Мыши? – озадаченно переспросила Юлька.

– Ну да, в ночной тишине звуки стократ усиливаются, да ты еще и спросонья была. Мыши тут шуровали, в завалах этих, сундуках да коробках. А ты эти шорохи за шаги приняла.

– А почему я должна испугаться еще больше?

– Потому что женщины мышей боятся.

– Ну, наверное, я не женщина, – мрачно сказала Юлька. – Мыши мне по барабану, если честно. У меня-то сердце в пятки ушло, поскольку я решила, что ко мне кто-то влез. А мыши пусть живут, мне не жалко. Бояться людей надо.

– Бояться никого не надо, – рассудительно заметил Николай Дмитриевич, – равно как и жить с мышами в доме. Они у тебя все запасы пожрут и мебель попортят, так что в город поеду – привезу тебе мышеловку. А сейчас давай я весь дом обойду, чтобы тебе спокойнее было, а потом запрешь за мной и спать ляжешь. Лады?

– Лады, – согласилась Юлька. – Вы уж извините меня, что вас понапрасну взбубетенила.

– Не помру, – успокоил сосед. – Мужчины, к твоему сведению, для того и существуют, чтобы решать женские проблемы.

До недавнего прошлого Юлька считала точно так же, хотя в последнее время ей стало казаться, что мужчины эти проблемы, наоборот, создают. Впрочем, думать про это было категорически нельзя.

Проводив соседа, она снова улеглась в постель, наконец-то избавившись от ноутбука под мышкой и пристроив в ногах Жужу. Собака благодарно посмотрела на нее и тут же уснула. Юлька же лежала без сна, дрожа от пережитого нервного потрясения. Хорошее настроение, с которым она вечером ложилась спать, исчезло без следа. Неужели еще несколько часов назад она радовалась тому, что ей предстоит провести здесь два-три месяца? Сейчас эта мысль казалась пугающей и безысходной.

Снова накатила волна обиды на мужа. Ну как, как он мог допустить, чтобы их жизнь полетела под откос?! Ведь это по его вине она сейчас дрожит в кровати, совсем одна в чужой, враждебной атмосфере, далекой от привычного домашнего уюта! Почему она вынуждена обращаться за помощью к совсем постороннему, незнакомому, пусть даже и очень хорошему человеку? И сможет ли она когда-нибудь снова начать доверять мужчине, если ему меньше шестидесяти? На все эти вопросы у нее не было ни одного ответа.

За нерадостными мыслями она и сама не заметила, как уснула, а проснувшись утром, обнаружила, что от черных ночных мыслей не осталось и следа. Солнце заливало комнату, из окна доносилось чириканье птиц, Жужа скребла входную дверь, смотрела смущенно, словно намекая недогадливой хозяйке, что ей нужно выйти по важным собачьим делам. Юлька засмеялась, вскочила с постели, отперла входную дверь, выпустила собаку во двор и сама вышла на крыльцо, вдыхая аромат второго в ее жизни деревенского утра. Пахло хорошо.

За забором копошилась Ирина Сергеевна, Юльку она не видела, а та первой здороваться не стала. Усевшись на крыльце и рассеянно поглаживая подбежавшую Жужу, видимо, уже справившую свои естественные надобности, Юлька начала планировать в голове сегодняшний день. Она всегда жила по плану и в деревне отступать от своих привычек не собиралась. Итак, что первым делом – завтрак или утреннее купание? Прислушавшись к себе, она поняла, что организм настойчиво требует первую чашку кофе. Значит, завтрак. Интересно, принесет ли Анна Петровна обещанное молоко, и если да, то когда? Если скоро, то можно сварить овсяную кашу – и для себя, и для Жужи. Потом нужно немного поработать, чтобы запланированный на сегодня объем работы не висел тяжким грузом, а потом сходить на пляж, тот самый, деревенский, о котором рассказывал Алексей Кириллович, продавая дом. Само слово «пляж» вызывало у нее легкую иронию, поскольку откуда взяться в деревне настоящему пляжу, но сходить посмотреть было можно.

Нет, для начала нужно растопить печь, а когда она прогорит, поставить в нее деревенский суп. Рецепт ей вчера вечером подсказал всезнающий Николай Дмитриевич. Берешь чугунок, кладешь в него мясо, крошишь картошку, морковку и лук, солишь, перчишь, заливаешь водой и ставишь в печь. К обеду получится прекрасное томленое блюдо, в котором стоит ложка. Просто и сытно. Для вкуса можно добавить мелко порезанный зеленый лук, укроп и порезать дольку чеснока. Да, так. Сначала печь, потом завтрак, потом заготовка для супа, потом работа, потом пляж, потом обед. Хотя нет, суп можно не варить, есть же вчерашнее жаркое. Ну и хорошо, одним делом меньше. После обеда можно помыть окна и повесить новые шторы, которые Юлька привезла с собой, но до которых так и не дошли руки. Пожалуй, полы стоит помыть тоже.

Погруженная в свои мысли, Юлька не сразу отреагировала на какой-то шорох за беседкой, но он повторился снова, и, вспомнив свои ночные страхи, она даже подскочила на месте.

– Кто там? – спросила она дрожащим голосом, но, вспомнив про копощащуюся за оградой соседку, повторила уже увереннее: – Эй, кто тут?

Кусты малины за беседкой зашевелились, и из них вылез худосочный мальчишка с перемазанным личиком.

– Здрасьте, – сказал он с независимым видом и шмыгнул носом.

– Ты кто? – спросила Юлька. – И откуда тут взялся?

– Я Гришка. – Парень снова засопел.

Полученная информация мало что объясняла.

– Ты что тут делаешь-то? – спросила Юлька, смутно припоминая, что вчера видела мальчишку в компании друзей на велосипедах. Значит, он здешний, деревенский, а не упал ей на голову непонятно откуда, наподобие Жужи. – Почто по чужим дворам крутишься?

– Я не кручусь. Я и раньше сюда приходил. По делу, – сообщил Гришка. – А чего, нельзя, что ли? И вообще, тут вроде раньше другой человек жил, дядь Леша. Он куда девался, помер, что ли?

– Ну почему сразу помер? Просто продал дом и переехал. А я купила, – ответила Юлька миролюбиво. – Гриша, давай с тобой договоримся. Ты, конечно, можешь ко мне приходить в гости, но не делай этого тайно и не прячься в кустах. Просто приходи, стучи в дверь, говори: тетя Юля, я пришел. Ладно?

– Ладно. Только зачем мне к вам приходить-то?

– Ну сейчас же ты зачем-то пришел, – усмехнулась Юлька. Гришка сердито засопел. – Ладно, проехали, чаю хочешь?

Чаю он хотел, так же как и белую булку, щедро намазанную маслом, и овсяную кашу, которую Юлька все-таки сварила, потому что пришла Анна Петровна, принесла трехлитровую банку молока, тарелку рассыпчатого творога и стакан жирной сметаны. Творог со сметаной Юлька убрала в холодильник, на ужин, но кашу сварила и еще налила Гришке стакан молока, которое он выпил до донышка, а потом еще запил чаем с конфетами.

Глядя, как он ест, как дергается его худая, не очень чистая мальчишеская шея, Юлька отчего-то жалостливо пригорюнилась.

– У тебя родители-то есть? – спросила она.

– Как не быть? – степенно ответил он, отдуваясь. – Мамка на почте работает, батя плотничает. Помогает этим, новым, которые дома строят, – он мотнул головой в сторону коттеджного поселка. Добавил с гордостью: – Он у меня на все руки мастер. Когда не пьет, конечно. Ладно, спасибо за угощение, пойду я.

– Приходи, в общем, – крикнула вслед мальчишке Юлька, встала, чтобы проводить его до калитки, зачем-то вышла на улицу.

Вдалеке, у колодца, что-то делал Виктор, вчерашний молодой человек, приехавший в Сазоново готовиться к экзаменам и так сильно запавший на красавицу Веронику. Повернул голову в их сторону, скользнул отчего-то недовольным взглядом по Гришке, потом перевел глаза на Юльку, улыбнулся и помахал рукой. Она помахала в ответ и вернулась на участок.

Часы показывали начало десятого, а запланированные на день дела и не думали трогаться с мертвой точки. С тоской поглядев на стоящий без дела ноутбук, Юлька затопила печь, подумав, сделала то же самое в бане, чтобы вечером попариться, накачала из пруда воды в большой железный бак, решив, что обязательно постирает снятые шторы. Вымыла посуду, протерла пол, лихо разбила угли и закрыла заслонку, поставила в печь горшок, чтобы и в доме была горячая вода, и удовлетворенно выдохнула.

Теперь на часах было уже одиннадцать, а это означало, что нужно срочно приниматься за работу, чтобы наверстать потерянное время. С удобством устроившись в беседке, Юлька включила ноутбук, пробежалась по электронной почте, с горечью отметила, что муж даже не пробует с ней связаться, резко выдохнула, вошла в нужную программу и приготовилась с головой нырнуть в мир компьютерных персонажей.