Тиран (ЛП)

— Ты вышла замуж за Таннера… ради меня, — сказал Кинг. В его голосе больше не было злости. И осуждения. В его голосе звучало восхищение. Он потянулся и нежно взял мое лицо в ладони, а потом поцеловал меня. Если раньше наши поцелуи в основном были полны жара и страсти, то этот был полон нежности и любви. Кинг медленно отстранился, смотря на меня так, словно что-то искал.

— И ради себя, — напомнила я. — Ненавижу, что говорю это, но я влюбилась в нее быстрее, чем в тебя.

Кинг рассмеялся.

— Я люблю тебя. Никогда не говорил этого никому, кроме Макс. С момента твоего появления на моей вечеринке это была только ты. — Он поцеловал меня снова, а затем прижался лбом к моему. — Только ты. — Это было именно то, что мне нужно было услышать. Тепло распространялось в моей груди, и я почувствовала, как колотится сердце, пока красивый мужчина боготворил меня своим взглядом.

— Никогда не любила его. Хочу, чтобы ты это знал, — сказала я, напомнив Кингу то, что он так хотел услышать. — Я вспомнила его, но это была не любовь. Во всяком случае, не для меня.

— Ты любила его достаточно, чтобы позволить трахнуть. И сделать ребенка, — заявил Кинг. В его голосе не было горечи, и, несмотря на то, что это не было вопросом, он ждал ответа.

— Таннер был болен, — сказала я. — Смертельно. Мне казалось, что это позволит ему почувствовать настоящую любовь, но сейчас я понимаю, что это было только дружбой. Он, возможно, не протянул бы до окончания школы или выпускного, или… Ну знаешь, не встретил бы девушку. Это была моя идея, — я покачала головой. — Но у нас родился Сэмми. Какими бы молодыми и глупыми мы не были, какой бы дурой я не была, жалеть об этом я не буду, — и положила руку на его грудь.

Кинг захохотал.

Мне нравился его смех, но в этот момент злость начала переполнять меня.

— Что смешного ты в этом нашел? — зашипела я, сев и пристально на него посмотрев.

Кинг потянулся и прижал меня обратно к себе.

— Потому что, щенячьи глазки. Я чувствовал, как закипает моя кровь от мысли, что ты собираешься описать то, как трахалась с другим. Но вместо этого моя сладкая девочка говорит мне, что преподнесла свою девственную киску другу. — Кинг потерся носом о мою шею. — Самый сладкий трах из жалости, — сказал он, взорвавшись смехом. Я схватила подушку и ударила ею Кинга по голове. Но он перехватил ее и отбросил на пол, схватив меня за бедра и усадив на себя.

— А теперь говори, где тебя, бл*дь, носило весь месяц? — потребовала я, злясь на него за то, что он был живой и находился здесь. А затем скрестила руки на груди. Он убрал их с дороги и провел губами от уха до сосков, от чего моя голова откинулась назад. Я толкнула его голову, чтобы он откинулся назад и ударился об изголовье.

— То дерьмо с Эли. С ним покончено, — сказал Кинг с облечением. Он опустил свои руки на мою талию. — Не все прошло гладко, щенячьи глазки. Он нашел нас первыми. Началось такое дерьмо, что тебе лучше не знать. Медведю досталось.

— Что с ним случилось? — спросила я, почувствовав панику.

Кинг сжал мои бедра, чтобы привлечь внимание.

— Он жив. Исцеляется. Пожизненных увечий ему не нанесли, но после того, через что ему пришлось пройти, не думаю, что он останется в здравом рассудке надолго. Есть предел того, что может выдержать мужчина. Медведь пережил очень многое, а потом еще немного. Те ублюдки пытали его. — Челюсть Кинга окаменела, а пальцы до боли впились в мои бока.

Мое сердце болело за них обоих.

— Но теперь все позади, — сказал Кинг и обхватил мою щеку ладонью. — Могу признаться, что пару минут я думал, что не выйду оттуда живым, но я сейчас здесь и хочу увезти тебя домой.

— А что с Сэмми? — спросила я.

— Могу поговорить с Таннером, если хочешь, — предложил Кинг. — Объяснить ему, что мы хотим забрать Сэмми. Как ты скажешь.

Он хотел увезти Сэмми домой с нами.

Я покачала головой.

— Думаю, что мне самой стоит поговорить с Таннером. Я все это разрушила, мне и исправлять.

Кинг кивнул.

— Хорошо. Буду здесь завтра ночью с фургоном. Собери вещи. И вещи Сэмми тоже. Если Таннер не поступит благоразумно, то дай мне знать.

Кинг потянулся к джинсам и достал телефон.

— Вот. Он твой. В нем забит только мой номер. Любые проблемы — звонишь мне. Захочешь, чтобы я приехал раньше, и я буду здесь.

— Так просто? — спросила я, почувствовав, что жизнь преподнесла мне второй шанс. Каким-то образом так и было. Потому что Кинг был жив, и я по-прежнему принадлежал ему.

— Не-а. Не все так просто. Ты скажешь ему, что хочешь аннулировать брак, и сделать это нужно было уже вчера. Если он хотя бы подумает раскрыть свою пасть, то направишь его ко мне, — Кинг прижался ко мне губами и глубоко вдохнул. — В этом мире я мало во что верю, щенячьи глазки. Но знаю, что наше место рядом с друг другом.

— Ты не веришь в Бога? — спросила я.

— Нет, малышка. Единственная моя вера — это ты.

Кинг ушел после того, как я уснула в его руках. Утренний свет наполнил мою комнату, и я перекатилась в кровати, чтобы избежать его лучей. А когда, наконец, открыла глаза, то увидела кое-что на ночном столике, от чего сердце в груди затрепетало и заболело. На лице растянулась смехотворно широкая улыбка. Я тут же полюбила ее. Она была такая же, как и та, что он оставил для Грейс в коридоре долгие месяцы тому назад. На моем прикроватном столике поверх телефона, оставленного мне Кингом, стояла крохотная керамическая статуэтка белого кролика.

Глава 22

Доу

В то утро, когда ушел Кинг, я чувствовала себя воодушевленной и подавленной одновременно.

Он вернулся. Живой, и я была так благодарна, что во вселенной кто-то был ответственен за сохранность этой жизни. Но при таком раскладе я подводила Таннера. Не только тем, что совершила роковую ошибку, выйдя за него замуж, но и тем, что пока он помогал мне вспоминать, я иногда позволяла ему сидеть близко ко мне на диван и держать меня за руку.

Это была моя вина. Во всем, что касалось Таннера, была моя вина и я снова собиралась причинить ему боль.

Мне нужно было поговорить с ним, еще оставалась надежда, что каким-то образом он поймет. Я ополоснулась в душе и надела пару спортивных шорт. Схватила майку из мягкого хлопка и надела ее. Вскрикнула от прикосновения ткани с сосками, словно это терка для сыра, а не мягкий хлопок…

Какого черта мои соски настолько…

Я подбежала к календарю на письменном столе и начала лихорадочно считать в уме, но с дрожью в руках и головокружением даже самое простое математическое сложение оказалось невозможным.

Отодвинула калькулятор и достала листок бумаги. Может, выразив проблему словами, мне удастся в ней разобраться.

Частая тошнота

+

Отсутствие месячных в этом месяце, а, может, и в прошлом тоже

+

Гиперчувствительные соски

+

Секс с Кингом в воде у лодочного домика

+

Отсутствие каких-либо контрацептивов

=

ТВОЮ. МАТЬ.

Глава 23 

Доу

Я нашла Таннера сидящим на крыше лодочного домика.

— Знаешь, начинаю думать, что именно ты заставил сенатора не сносить это ржавое корыто, — обратилась я к нему. — Ты всегда здесь.

Он обернулся. В его глазах отражалась не только грусть, там было что-то еще. Нечто такое, чего я не могла понять.

— Сэмми хотел увидеть тебя, но мы долго добирались, поэтому он устал, и Надин предложила уложить его спать. Я подумала, что рано или поздно ты сюда вернешься.

Таннер вздохнул.

— Знаешь, это, наверное, мое самое любимое место во всем мире. Мы втроем постоянно здесь пропадали, когда были детьми.

Единственное, что я могла сделать для него сейчас, это выслушать. Потому что последние несколько месяцев он делал для меня то же самое.