Страница 16 из 24
Нихера не думать об этом.
— О ситуации в целом. Твоя мать использует тебя в своих целях. Если мы победим, то она с гордостью представит тебя народу под эмблемой «моя дочь как простой смертный солдат была на войне и готова была отдать жизнь за свой народ». Это будет иметь оглушительный успех и очень сильно добавит ей шансы на победу.
Внезапно она садится на берег и грустно вздыхает.
— Ты совершенно прав. Я так запуталась, Беллами.
Он ошарашен. Впервые за все время, что он ее знает, в голосе девушки неподдельное расстройство, усталость и неуверенность в будущем. Там, в Академии, она казалась такой сильной, стойкой и имеющей четкий план.
А теперь вдруг показывает свою слабую сторону, да еще и перед ним! Смутное чувство беспокойства и тревоги захлестывает внутренности, когда парень тоже выходит из воды и садится рядом с ней. Он не должен к ней привязываться, не должен! Это огромная ошибка…
— Мне казалось, что все так правильно там, когда мы учились! Все было четко, ясно и понятно, была цель и преграды на пути к этой цели. А сейчас я опять чувствую себя слабой, беспомощной и вялой. Я совершенно не приспособлена к реальной жизни, а после войны вообще не представляю, что буду делать. После всего того, что произошло…
— Война — грязное дело, — отрывисто говорит он, — и никто больше не будет таким, как прежде. Любой солдат или воин теряет свою душу после первой битвы. И никогда не соберет осколки себя вновь в единое целое. Не знаю, почему именно в наше время происходит все это дерьмо, но, думаю, что мы все справимся.
— Мать не собирается давать мне свободу, — теперь в отчаянии начали проскальзывать сердитые нотки, — она так и будет держать меня на коротком поводке, не давая устраивать свою жизнь. Ей нравится быть президентом, а мне – нет! Я не хочу этой власти и этой ответственности.
Они возвращаются через час и первая, кого Кларк видит, когда они входят на территорию лагеря, Рэйвен Рэйес, стоящая рядом с такими знакомыми лицами: Финн, Атом и Уэллс.
— О, черт возьми! — Кларк и Уэллс крепко обнимаются, в то время как остальные обмениваются приветственными рукопожатиями, — как вы здесь оказались, ребята?
Как выяснилось, Рэйвен отправили сюда в качестве первого помощника радиста и запасного механика. Финн, Уэллс и Атом получили распределение в это подразделение и до них тоже дошли слухи о грядущем наступлении Армии.
Этим вечером всем весело. Они сидят у костра, пьют горячий чай из старого ржавого котла и рассказывают друг другу разные истории. Парни полны решимости вступить в бои, которые вот-вот начнутся. Как выяснилось, Октавия попала в Центр распределения информации в Полисе и сейчас сестра Беллами занимает очень хорошую должность. Про Харпер и Гласс пока ничего не слышно.
Беллам чувствует себя спокойно и уютно. Здесь так приятно сидеть, в сумерках, слушая треск костра и наблюдая за тем, как Кларк оживленно болтает с Рэйвен. Это вообще не его дело, но уже стоит признаться себе в том, что девушка ему нравится. Когда он ее заметил в первый раз, то она бежала дистанцию в самый первый день тренировок. Беллами и сам не знает почему, но его взгляд тогда остановился именно на ней, и ни на ком другом. Нельзя было назвать ее красавицей, ибо Кларк тогда выглядела бледной, осунувшейся и довольно нервной. Но что-то в ней было… Решимость и жесткость, сметающие все на своем пути.
На короткий миг Беллами казалось, что он ее ненавидит. Это было после того ранения в живот, когда было просто дико больно и ему зашивали открытую рану, не дожидаясь действия обезболивающего. А потом злость почему-то так быстро прошла, уступив место любопытству и настороженности.
Кто бы мог подумать, что именно она — дочь Президента Ковчега…
— А ты нас всех провела, — озвучивает чуть позже всеобщую мысль Рэйвен, — никаких подозрений! Ты так здорово держалась и ничем не выделялась из общей толпы!
— Так и было задумано, — улыбается та в ответ…
Внезапно раздается странный вой, разносящийся над всем лагерем. Секунда — и Кларк чувствует, что Беллами закрывает ее своим телом, держа прямо перед собой автомат.
Воздушная тревога? Нападение?
— Всем подойти к общей рубке, — доносится крик откуда-то из глубины лагеря. Беллами мгновенно берет ее за руку и тащит к нужному направлению. Ребята следуют за ними.
Их ждет шокирующая новость: объявлено перемирие для проведения переговоров с Повстанцами. Они должны за ночь упаковать весь лагерь и утром выдвинуться в сторону Полиса. Вторая сторона сделает тоже самое — отступит как можно дальше от линии фронта. Ничего не понимающие люди стараются не задавать вопросов и быстро начинают сворачивать лагерь.
Для Беллами приходит особый приказ: лично доставить Кларк в Полис. Теперь появилась надежда на перемирие и скорое окончание этой бессмысленной бойни, а значит скоро пройдут или выборы, или передача власти матери Кларк.
— Я не понимаю, почему мы отступаем? — ее вопрос звучит растерянно и так непонятно.
— Это война. Здесь могут быть наступления, атаки, примирения или даже мирные переговоры. Возможно, одна из сторон все-таки пошла на компромисс?
В настоящее время они упаковывают все лекарства и медицинские приборы из больницы. На рассвете все покинут это место.
— Я так не хочу ехать в Полис, — хмурится девушка, — никогда не любила эту вычурность, тщеславность и глупые, глупые лица! Политика — это вообще не мое призвание! Я всегда хотела тихой и мирной жизни, заниматься искусством…Папа бы понял меня…
Раньше Беллами испытывал чувство брезгливости и зависти, когда думал о таких богачах, как Кларк. Но сейчас, по происшествии нескольких месяцев рядом с ней он понимает, что был не прав. Нет никакого деления в мире на богатых и бедных. Есть просто деление всех людей на человечных и бесчеловечных, вне зависимости от их положения и денег.
И Кларк… Она точно человек, сострадательный и умный.
Этим вечером они не спят, забравшись в палатку. Кларк рассеянно сидит на кровати, и он прекрасно видит, что девушка растеряна.
— Поговорим? — искренно спрашивает он и она кивает. Оба забираются в свои спальные мешки, но на этот раз они лежат почему-то очень близко и повернувшись друг к другу.
— Расскажи мне что-нибудь интересное, — а вот теперь в ее голосе звучат такие приказные нотки и Беллами чуть усмехается.
— Что именно?
— Может быть, о том, что будешь делать, если война закончится?
— Я бы никогда не подумал, что сейчас буду так мило и обстоятельно беседовать с девушкой, которая всадила мне нож в живот два месяца назад, знаешь?
— Эй, я же извинилась! В отличие от тебя! Ты вел себя как полный мудак!
Некоторое время оба молчат, а затем Кларк говорит очень неожиданные вещи:
— Я знаю, что произошло. Генерал Джексон сказал мне, почему мы отступаем. Это вынужденная мера, ибо эти мятежники каким-то образом узнали о том, что мы собираемся наступать, и в итоге они нас опередили.
— Что? — Беллами слишком шокирован, чтобы услышать эту информацию, — ты хочешь сказать?
— Да, Беллами. Кто-то слил им все подробности наших планов, и в итоге они первые захватили стратегически важные объекты в этой долине. Если бы мы напали, то потерпели бы сокрушительное поражение. Так что, скорее всего твои размышления и желания сбудутся: наверное, начнутся переговоры о мире. И зачем тогда все это было нужно?
Мозг Беллами пытается лихорадочно обдумать полученную информацию. Царит полный хаос и непонятно, что будет с ними всеми завтра. А Кларк расстроена, это факт. И нужно поддержать ее. А именно — протянуть руку и сжать ею маленькую ладошку девушки, которая в ответ на такой странный жест удивленно уставилась на него. Но сразу же сжимает руку в ответ и чуть улыбается.
— Можно только порадоваться тому, что хотя бы не погибнет еще больше людей, знаешь? Для меня это важно.
— Для меня тоже важно.
Они засыпают, не отпуская руки друг друга.