Пылающие звезды

Он не заслуживает того, что бы жить.

Но чуть позже в голову пришла странная мысль — он ужасный эгоист. Да-да, каждый день и каждую минуту умирает много людей, но близкие как-то справляются с такой потерей и пытаются идти дальше, живут, находят силы помогать другим и справляться с горем. Но он превратился в полную тряпку, он слабый и…

Рей бы им не гордилась.

Эта странная и извращенная логика в то время помогала Бену не рассыпаться на части. Вдруг однажды он узнал, что кто-то спровоцировал голод на одной из планет и очень внезапно Бен будто бы проснулся от долгого и затяжного сна. Боль от потери Рей никуда не исчезла, она всегда была и будет с ним. Фигурка птицы теперь всегда лежала в правом кармане его камзола, и Бен каждый день постоянно дотрагивался до той, словно бы интересуясь: что делать? Как правильно поступить? Какое решение принять? И казалось, что ответы приходят сами по себе, ну или Бен слишком сильно полагался на то, чего давно уже не было.

Он вплотную занялся благотворительностью, поддержкой бедного и голодающего населения, он выступал против насилия и бессмысленных смертей, всегда в первую очередь защищая тех, кто в этом нуждался. И вдруг иногда становилось немного легче, когда можно было увидеть результаты своего труда, когда он знал, что остаток жизни проживает не напрасно.

Поначалу родители были очень рады и с восторгом приняли такие разительные перемены. Они очень гордились им, и прошел примерно год, когда мать начала понимать, что с сыном творится что-то неладное. Он стал замкнутым, отстраненным, избегал любых увеселительных мероприятий, а уж про девушек и отношения и речи никогда не шло. На один вопрос однажды Бен так рявкнул на мать, что увидел настоящий шок на лице той и больше таких вопросов не поступало.

Он заледенел.

Может быть, поначалу Бен пытался жить дальше и надеялся, что со временем боль отпустит, и он сможет жить почти нормально. Но не отпускало. Все вокруг почему-то казалось таким странным, нереальным и сюрреалистичным, будто бы все это — ложь, а все настоящее было там, на Джакку. Но в целом, так и было, на Джакку Бен вдруг увидел настоящий мир, настоящих людей, понял, что на самом деле важно в этой жизни и ради чего стоит жить, или стоит умирать. Там все было каким-то настоящим и теплым, живым и запоминающимся. Там все было правдой, там не было фальши или притворства.

Как здесь, в его обычном мире.

Он долго занимается документами, когда в кабинет входит Лея Органа-Соло. Несмотря на возраст, она по-прежнему очень красиво и так изящно двигается. Бен искренне и всегда любил мать, с ней сын находил некоторый покой и умиротворение.

— Мама, добрый вечер, — он галантно предлагает присесть на диван, и сам перемещается ближе к той, — как прошла встреча с Делегацией? Не слишком для тебя?

— Бен, ты думаешь, это первые преступники и головорезы, которых я вижу за свою жизнь? — закатывает Лея глаза в ответ, — твой отец был не особо лучше их всех, когда мы познакомились. Переговоры прошли откровенно плохо, и мы отказались идти на их условия.

— Что? — он правда в недоумении, потому что это был очень важный вопрос для Сената.

Несколько откровенных преступников Внешнего Кольца в последние месяцы доставляли им серьезную головную боль, объединившись в большой кластер и контролируя значительный сектор Кольца. Сенату это очень не нравилось, да и Бен был озабочен таким растущим влиянием. Разумеется, первым делом был предложен вариант военного подавления агрессии, но теперь Бен был резко против — снова погибнут невинные и те, кто этого не заслуживает. Договорились о встрече, и вот вдруг теперь мать приносит такие неутешительные новости.

— Они что, запросили что-то очень существенное? — продолжает мужчина свои расспросы.

Ответ удивляет даже его.

— Да. Их главарь пожелал, чтобы его дочь — Кайделл — стала твоей женой и принцессой Набу, представляешь.

— Хм. В таком требовании есть смысл, — задумчиво отвечает Бен, но мать тут же резко его перебивает:

— Стоп. Ты же не рассматриваешь всерьез эту наглую выходку? Это полное неуважение и невоспитанность, решать политические дела через постель и свою дочь! Это…

— Мерзко. Но вы что, сразу же отказались?

— Ты не женишься на какой-то девчонке, дочери преступника, которую даже не любишь!

— Я сделаю все, чтобы набеги и агрессия прекратились! — сердито возражает Бен, вскакивает на ноги и начинает расхаживать вокруг дивана. Лицо Леи выражает полнейшее потрясение и недоверие, но ему все равно. — Мы могли бы рассмотреть такое предложение поближе, знаешь? Чтобы лишний раз показать им свои благожелательные намерения. Мы не решим эту проблему насилием или жестокостью, это ни к чему не приведет! Здесь нужны спокойствие и обстоятельность, гибкость и умение найти компромисс…

— Я в политике уже почти сорок лет, спасибо за консультацию, сын, — едко отвечает женщина, — но ты в своем стремлении нести мир и избегать войны иногда абсолютно необъективен, знаешь? Как сейчас, например. В этом случае нужен жесткий отпор, мягкость и гибкость здесь ни к чему…

Может быть, она даже сейчас и права. Бен некоторое время молчит, а затем решает максимально нейтрально ответить:

— Завтрашняя встреча в силе? Может быть, устроим прием и обсудим все лично? Вообще, я бы хотел лично познакомиться со всеми участниками переговоров и составить личное мнение о том, что им нужно, собираются ли они соблюдать условия перемирия, или просто хотят усыпить нашу бдительность?

— Я тебе и так скажу, что они хотят усыпить нашу бдительность. Бен, поверь моему политическому опыту, эту проблему не удастся решить мирным путем, переговорами и даже каким-то политическим браком. Здесь будет кровь, рано или поздно она прольется.

— Давай пригласим их сюда. Разумеется, со всеми разумными мерами предосторожности. Я лично переговорю с Дааром и затем мы решим, что им предложить.

— Хорошо, — кажется, мать согласна и на этот компромисс.

Оба расслабились. В этом помещении, расположенном выше уровня облаков, почти всегда было светло, сейчас солнце светило очень ласково и как-то тепло, согревая золотистыми лучами Бена, смотрящего сейчас на город сверху.

— Где отец?

— О, он отправился к Маз Канате, важное дело. Ну, ты же его знаешь, решил тряхнуть стариной и доказать всем, что он по-прежнему отчаянный сорвиголова, — несмотря на такие слова, в тоне Леи абсолютно точно чувствовались любовь и привязанность к мужу, которые не исчезли даже спустя столько лет бурного брака. — Он сказал, что встретил Люка, знаешь?

— Дядя Люк? — Бен говорит максимально нейтрально, ибо отношения с этим человеком у него… Хм, а их вообще нет, они толком и не виделись после того, как Бен покинул академию дяди и после встретился со Сноуком.

— Да. Хан сказал, что Люк вышел из добровольного изгнания и затворничества, и даже нашел себе… хм… падавана.

— Интересная новость. Но лучше пусть он обучает кого-то Силе, чем Сноук.

Ненавистное имя вызвало тягостную тишину в помещении. Несмотря на все усилия, на показания Бена и остального офицерского состава Первого Ордена, Сноука так и не нашли, он в момент массовой облавы не находился на тайной базе Ордена и ушел от наказания. Но Лея и Бен были очень умны, чтобы не понимать — однажды он вернется и снова доставит им немало проблем. Такие люди и Лидеры, как Сноук, никогда так просто не сдадутся и не оставят поражение в прошлом.

— Я бы хотела пригласить Люка сюда, — вопрос звучит напряженно, потому что Лея знает о нежелании Бена встречаться с бывшим Учителем.

— Для чего?

— Он будет полезен в том кризисе, который сейчас разворачивается на наших глазах.

— Когда-то Сенат уже приглашал Джедаев для решения кризисов, ни к чему хорошему это не привело.

— Мы не виделись долгое время, мне бы хотелось увидеть брата, — не терпящим возражения тоном говорит Лея, — и Люк сможет помочь в переговорах, защищать нас от этих… агрессивно настроенных контрабандистов.