Причудливый танец судьбы

Внезапно он резко тянет ее на себя и как-то очень удачно встает с пола, держа ее в своих руках. Рей крепко держится за его плечи, когда Бен делает пару огромных шагов до кровати, чтобы они….

От осознания того, что сейчас произойдет Рей чуть не теряет сознание прямо здесь и сейчас. Но нет ни единого сомнения или чего-то еще, она хочет этого, она желает своего мужа, она желает стать женой и покончить с этим фиктивным браком, она желает…

Они падают на кровать в хаосе переплетенных рук и ног, когда воздух исчезает из легких, потому что Бен теперь нависает над ней с этим пронизывающим и палящим взглядом. Затем одна секунда — и Рей слышит треск разрываемой ткани, — это ее халат только что безнадежно испорчен, но плевать, просто плевать, потому что в следующий момент грудь вдруг стала совершенно обнажена, и…

И Бен не отвлекается, теперь его рот, его губы и язык сосредоточены на ее груди, осторожно лаская и посасывая соски и остальные чувствительные места. Рей почти взрывается от непонятного напряжения прямо сейчас, а после того, как Бен снова подушечками своих проклятых пальцев осторожно гладит ее грудь, при этом посасывая соски, внизу живота резко становится слишком жарко, а между ног — слишком влажно, и там очень все сжимается, требуя ласки и прикосновений…

Где стыдливость и скромность, которые должны быть у любой приличной девушки из высшего общества? Рей вообще сейчас толком даже не помнит свое имя, она вцепляется пальцами в его волосы, сжимая те руками, и стонет. Черт подери, она должна молчать и не сопротивляться, так говорят осторожным шепотом те, кто подготавливают девушек к брачной ночи и тому подобным вещам. Но как можно молчать и ничего не делать, когда тебе так хорошо? Когда твой муж стаскивает остатки одежды и продолжает эти ласки или, вернее будет сказать, пытки, проводя ладонями теперь по животу и не отвлекаясь от грудей, которые уже немного болят от прикосновений и чертового напряжения…

Рей хныкает, сама не зная, почему и чего вообще желать дальше, но Бен-то точно знает, что делать. Он возвращается к ее губам медленно и неторопливо, но Рей снова хныкает в нетерпении и ожидании продолжения. Почему все говорят, что супружеский долг ужасен и женщина должна терпеливо его исполнять ради будущего потомства? Ей ведь сейчас так хорошо и приятно!

— Потерпи, моя милая, — хриплый голос Бена теперь совсем рядом, Рей вдруг думает, что она тоже хочет почувствовать его обнаженную кожу, поэтому вдруг чуть отталкивает его и начинает расстегивать камзол, а затем и рубашку. Его взгляд горит, там по-прежнему огонь и удовлетворение, но есть еще немного нежности и сомнений. Но он помогает и теперь тоже обнажен до пояса, продолжая медленно оставлять поцелуи на ее шее и губах.

И затем Рей знает, чего она хочет.

Она желает, чтобы его широкая ладонь, которая наконец-то легла между ног, больше никогда ее не покидала. Так давно уже все горит и хотелось чего-то…

— Бен! — вдруг хрипло говорит она его имя, не в силах молчать, потому что он трогает там слишком нежно и аккуратно, его мозолистые пальцы исследуют самые интимные и скрытые места, и…

Так хорошо.

Какого черта это так приятно?

Тогда она просто закрывает глаза и больше ничего не делает, потому что все сознание сосредоточено на его руке и пальцах, поглаживающих чувствительные места так неторопливо и правильно, так медленно и так сладко убивающе… Хорошо, очень приятно, но чего-то не хватает… Странно, но надо еще больше, еще сильнее, еще больше и еще активнее, нужно что-то еще…

И внезапно он дает ей это. Пальцы двигаются все быстрее и быстрее, становится все приятнее и приятнее, все жарче и жарче… Рей давно уже не понимает, что все ее тело горит и дрожит, дрожит от чего-то непонятного, чего-то ждущего и чего-то опаляющего… Все быстрее и быстрее, все ближе и ближе…

Когда мир взрывается.

Удовольствие может быть таким ошеломляюще прекрасным?

Она пришла будто бы на какую-то вершину наслаждения, а затем слетела с нее, упав в мир забытья. Стало просто нестерпимо хорошо, она поняла, что тело наконец-то расслабилось и полностью удовлетворено, между ног, там, где ее только что трогал Бен теперь просто очень и очень сыро, и…

Она наконец-то открывает глаза и встречается с ним взглядом.

И становится немного страшно от странной интенсивности и связи, которая в этот самый момент такой прочной нитью образовывается между ними. Нет ничего ближе и теснее, чем смотреть сейчас вот так, в глаза друг другу, когда они оба обнажены и в постели, и ей так хорошо…

Потом Рей тянет его в свои объятия, помогая стащить штаны и снова вдавить ее в эту постель.

— Мне жаль, но тебе будет немного больно, но только сегодня, — хрипло говорит он ей на ухо, и Рей нравится это невысказанное обещание когда-то все вот это повторить. И затем она наконец-то может видеть его полностью обнаженным, с твердым органом мужественности и лихорадочным взглядом, и…

И тогда он в ней.

Это быстро, так быстро, что Рей даже не успевает испугаться или подумать о том, что сейчас будет плохо, как все кончено. Да, ей больно, внутри все немного горит, но это не так страшно или ужасно, как представлялось. Наоборот, чувство удивительной полноты и правильности снова захлестывает все сознание, когда Бен замирает над ней, и только сейчас Рей чувствует, как напряжено его тело, как оно дрожит от непонятного напряжения или чего-то еще.

— Я… — выдыхает он ей в ухо, — так хорошо, Рей…

Внутри у нее что-то переворачивается от того, насколько слабым и мягким выглядит он сейчас. Насколько все это так интимно и близко между ними, насколько ей нравится звук собственного имени, слетевшего с его губ.

— Мне тоже, — тихо отвечает она, чуть шевелясь под ним и привыкая к новым ощущениям. Боль заметно утихла, стало так…

Так приятно…

Бен начинает двигаться с новым стоном, и Рей это нравится даже больше того, что до этого ласкал он ее. Чувствовать, как он вжимает ее в постель, слышать рваные вдохи, а затем мягко поцеловать ее, так осторожно и правильно двигаясь, заставляя ее наслаждаться новыми ощущениями. Это приятно и так… Ей нравится, даже если это и было больно до этого, но это так приятно и так близко… Рей проводит руками по его спине, когда чувствует, что Бен начинает дышать чуть тяжелее и сильнее, чувствует, как его тело дрожит еще сильнее, ощущает, как ей тепло и хорошо в этой кровати, обнаженной и так тесно обнимающей своего мужа…

Бен замирает, а затем издает последний стон и опускается прямо на нее, снова заметно вдавив ее в постель. Рей удовлетворенно вздыхает, понимая, что ему сейчас было также сильно хорошо, как и ей недавно. Черт подери, супружеский долг — это такое хорошее явление, почему его все избегают и боятся? Ей очень понравилось и хотелось бы повторить это!

Некоторое время они лежат, просто обнимаясь, Рей даже немного задремала, но потом он резко перевернул ее и девушка вдруг оказалась лежащей прямо на его груди. Его глаза необычайно мягкие и горят теплотой, становится вдруг немного неловко, но она сама тянется и медленно его целует.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

И с чего такой вопрос?

— Прекрасно! — с огромным энтузиазмом отвечает она, поняв, что даже не стыдится лежать сейчас обнаженной с мужчиной в одной кровати, — и почему все говорят, что супружеский долг — это ужасное занятие?

Внезапно комнату наполняет его громкий смех. Бен смеется, Рей хихикает некоторое время, а затем он закрывает их одеялом, прижав ее к себе как можно крепче.

— Потому что они просто не умеют этим заниматься, — отвечает он наконец-то, когда Рей слишком уютно устроилась в его объятиях.

— Если от этого еще и рождаются дети, то тогда я вижу только сплошные плюсы, — говорит девушка и закрывает глаза.

Ответить ей Бен не успел, потому что Рей уже спала.

========== Глава 16. Прорыв ==========

Если бы каждое утро было таким, как сегодняшнее, то Бен бы со временем смог немного примириться с тем, что сотворил в прошлом разные ужасные вещи. Он бы смог немного забыть о том, что на его руках кровь и много плохих дел. Он бы смог думать о будущем с некоторым оптимизмом.