Лед и пламя

— Давай без издевок, — в свойственной ей манере тут же отвечает та, — нам нужно поговорить.

Через несколько минут они сидят за небольшим кухонным столом и Джагхед ставит перед ними две кружки с кофе. Если раньше она считала этого парня немного странным и мрачным, то сейчас его взгляд вообще потух. Он сломан, вдруг почему-то подумалось Веронике. Пять лет в тюрьме за преступление, которое он не совершал, превратил его в сломанного человека, потерявшего веру в себя и вообще в жизнь. А если и добавить сюда то, как он поступил с Бетти, обвинив ее в этой самой лжи, то тогда Джонсу сейчас точно намного хуже, чей ей.

— Я пришла попросить прощения, — твердо говорит она, потому что если этого не скажет, то действительно больше не сможет спать по ночам, — мой отец сломал тебе жизнь.

— Интересно, — парень садится напротив и добавляет в кофе сахар, — представляешь мой шок, когда неделю назад ко мне пришел окружной прокурор и сообщил, что меня выпустят из тюрьмы через несколько дней. Я подумал, что это просто плохая шутка.

— С тебя сняли все обвинения?

— Да. И даже уже выплатили огромную компенсацию за чудесную ошибку. Мой адвокат тут же подал иск, и мне начислили компенсацию за ошибку расследования — миллион долларов. Неплохо за пять лет в тюрьме по ложному обвинению, не правда ли?

— Это ужасно, — абсолютно искренне говорит девушка, — мне так жаль. Мой отец, — тут ее голос даже немного дрогнул, но она продолжала, — больше я не хочу его знать. Я просто защищала его, это же мой отец.

Несколько минут они молчат, но каждый точно уверен в том, о какой общей теме они сейчас думают.

Арчи и Бетти.

— Как Арчи? — очень тихо спрашивает Джагхед, сосредоточенно глядя только на стол перед собой.

— Я не знаю. Я же… Я дура, Джагхед, наверное, не хуже тебя. Я ведь была тогда в бешенстве и заставила Арчи выбирать между мной и Бетти…

— Что?

— В смысле… Арчи поверил Бетти, которая твердила, что ты невиновен. И вот после этого я сказала ему выбирать. Он выбрал друга и я бросила его. Потом наш колледж закрыли, я переехала в Нью-Йорк. Больше я ничего не знаю об Арчи… И о Бетти тоже. До того, как четыре дня назад не арестовали моего отца, я была уверена, что они виновны и я сделала правильно, вычеркнув их из своей жизни.

— Дерьмово, — голос парня какой-то абсолютно бесцветный и будто бы вообще ничего не выражающий.

— Я думаю, что нужно попросить у них прощения, — сбивчивым голосом говорит Вероника, вопросительно глядя на парня.

— Удачи.

— Нет, послушай… Я знаю, что прошло целых пять лет и что они… Возможно, у них уже есть семьи и дети, они могли куда-то уехать в другую страну, но я не могу жить, если не попрошу прощения у Бетти и у Арчи. К тебе я сегодня уже пришла и надеюсь, мне это зачтется в твоем личном списке. Просто… Не могу поверить, что я так облажалась. Я ужасный друг.

— Скажи это тому, кто обвинил свою девушку в том, что она засадила его в тюрьму, — очень горьким голосом говорит парень, — если кто и облажался, так это я.

— Это просто трэш, — Вероника опускает голову на руки, не в силах даже возразить, — какими мы были идиотами. Слушай, мы с матерью на время переезжаем в Ривердейл. Адвокат сказал, что у нас отберут большую часть имущества, а в этом городке у мамы есть дом и земля. Пока придется быть там, и я не знаю, что мне даже делать. Но я точно встречусь с Бетти и Арчи, попрошу у них прощения. Если хочешь, то могу сказать, что видела и тебя?..

— Не надо, — голос парня звучит очень горько, — не стоит им больше напоминать обо мне. Никогда. Один раз я уже облажался, поэтому лучше мне успокоиться и сделать как лучше для Бетти.

Они еще некоторое время пьют кофе, затем Вероника прощается и уезжает, оставив бывшему приятелю номер своего телефона.

Джагхед закрывает за ней дверь и чувствует, что стало лучше. Слишком долгое время он был в одиночестве, и сейчас любой человек вызывает у него дискомфорт, даже мама и Джелебин. Сколько времени ушло в пустоту? Сейчас ему двадцать четыре года, и последние пять лет он провел в тюрьме по ложному обвинению. Каждый день в течение долгих месяцев он был там почти один, в небольшой комнате, где была только кровать, стол и унитаз. Посещения были разрешены и каждый месяц мать, которая совсем осунулась от горя, и Джелебин ждали его в небольшой комнатке, чтобы поговорить несколько часов. Затем все заканчивалось, и он опять оставался почти один.

Долгое время. Слишком долгое время в одиночестве. Конечно, он всегда продолжал думать о Бетти, о том, как они могли бы быть счастливы вместе. Сначала был очень зол, но затем злость прошла, уступив место разочарованию и грусти. Он больше не злился на нее, а злился на себя, на то, что доверился не тому человеку. Нельзя было быть таким глупым и наивным, нельзя было пытаться быть вместе с девушкой, которая точно не из его мира. В итоге он ошибся, а Бетти… Что ж, она просто прекрасная актриса. И он даже верил, что часть ее чувств была настоящими, что он мог действительно ей нравится, но судя по всему, девушка была карьеристкой и думала только о личной выгоде.

В тюрьме было… Не то чтобы совсем плохо, нет. Просто теперь он мог…отдыхать. Это звучало так дико и так странно, но было истинной правдой. Не надо больше было ни о чем заботится, мама и Джелебин переехали, у них был хороший счет в банке, мать стала работать, сестра устроилась на подработку, у них было жилье, и они были в относительной безопасности и благополучии. А он сам… Больше не нужно было каждый раз рисковать жизнью, не нужно было драться и получать побои, не нужно было постоянно знать, что ты вращаешься в криминальном мире и всегда есть шанс, что вас однажды накроют копы. А ведь в итоге все именно так и произошло.

Встреча с его адвокатом неделю назад повергла парня в глубокий шок и даже в ужас. Когда тот сообщил парню о том, что наконец-то нашли виновного в сливе информации, его сердце отчаянно заколотилось. Потому что ему стало страшно за Бетти, даже если и она это сделала, то он бы не хотел и для нее участи заключенного. Но когда имя было раскрыто, то Джагхеду показалось, что его кто-то оглушил. Ударил обухом по голове, полностью вогнав в состояние шока и оцепенения. Он столько лет был здесь, почти что в одиночестве, думая, что его любимая девушка его предала, а теперь выясняется, что он полный мудак.

Господи, Бетти была права! Она… она и правда его любила, а он… Он наговорил ей таких вещей, обвинил в ужасной лжи, а затем еще и отказался вообще встречаться. При мысли о том, в каком отчаянии тогда была его девушка, Джагхеду хотелось бить кулаками в стену и кричать, кричать на самого себя от боли и безысходности. Внутри что-то рвалось, распадалось на части, страх от того, что он натворил, не давал парню спать, есть и вообще нормально существовать все эти пять гребаных дней. Он молился всем богам, чтобы выйти отсюда как можно скорее, потом мчаться к Бетти и падать на колени, пытаться сказать хоть что-то, пытаться извиниться…

Но как только он переступил порог тюрьмы и стал свободным человеком, то все это закончилось. Джагхед вдруг осознал, что вообще произошло. Прошло пять лет. Он обвинил свою девушку в ужасной лжи и предательстве. Ей было больно, и она, скорее всего, некоторое время плакала и горевала, но затем, как и любой нормальный человек, пошла дальше. Оправилась, пришла в себя, закончила учебу и встретила нормального и хорошего парня, которого всегда и была достойна. Парня, который должен носить ее на руках, ухаживать за ней и оберегать. Они должны встречаться, потом начать жить вместе, затем этот парень должен был сделать ей предложение, и они бы поженились, жили долго и счастливо. А Джагхед… Он в любом случае ничего этого не заслуживал. Потому что был ее не достоин с самого начала, был из другого мира, но почему-то решил поиграть в сказку и в любовь…

Ему было страшно. Он презирал себя, стал еще более нелюдимым и замкнутым. Взгляд его был каким-то пустым, было просто… скучно. После выхода из тюрьмы прошла всего неделя, но Джагхед жил будто бы во сне. Мама и сестра приехали за ним и всеми силами пытались его расшевелить, но даже ради них он не мог притвориться, что все теперь хорошо, и он счастлив быть на свободе. В голове постоянно крутились мысли о том, как он облажался и во что сейчас превратил свою жизнь. Конечно, огромные деньги должны были бы поднять ему настроение, потому что теперь его мама и сестра, да и он сам могли больше никогда не работать. Но что-то явно было не так, что-то шло неправильно, глодало его, превратившегося в мрачного и такого насупленного незнакомца. Вся банда сейчас была неизвестно где, остальные Змеи сидели за свои собственные преступления, кто-то навсегда уехал из страны и теперь рядом не было вообще никого из той, такой насыщенной, но и такой опасной, прежней жизни.