Бриллиантовая Венера

-Так верно и бывает, - подумалось ей. Она ведь не знала, как это должно быть. Фазар сжимал ее крепко, она не сопротивлялась, вся разрываемая на части новыми ощущениями тела. Он был так горяч, от него исходила энергия тонкого раскаленного электричества, которая была агрессивна, вторгалась в ее поля, лишая девственности ее внутреннюю чистоту. Девушка, сама не понимая того, что своей искренней отдачей и природной страстностью в сочетании с искренностью разожгла в Фазаре невиданную ранее страсть не осознавала, к чему это может привести.

-Фазар, - голос Шами казался искусственным громом среди интимной тишины.

-Отец, - Фазар резко отстранился от Ари, но все еще держал ее за руку.

-Уверен, что Арайя устала, и я хотел бы проводить ее в летник домик.

Арайе не было стыдно, но она чувствовала, что Шами не одобрял их поведения. Она не знала почему, ведь она вела себя абсолютно непротиворечиво со своим внутренним миром, ведь она не шла против своего сердца, ее чувства были чисты и открыты. Но она не смела сопротивляться королю. Не поднимая глаз, уверенная, что ее состояние легкого одурманивания струиться во взгляде, она постаралась скрыть то, что, оказалось запретным, тихонько вынув руку из объятий Фазара и поспешив в сторону Шами. София появилась из зала, грациозная и великолепная.

Я отведу тебя в твое убежище Геры, дорогая, - пропела она и увлекла за собой девушку.

Шами подошел к Фазару. Его взгляд был суровым и тревожным. Конечно, он надеялся та то, что молодые люди понравятся друг другу, но, чтобы так сразу впадать во взаимную привязанность… Страсть еще никого не доводила до добра, а Арайя была еще совсем девочкой.

-Ты глуп, мой сын, ты ничему не научился, - отрезал он. – Арайя не одна из твоих девиц, с которыми ты проводишь ночи. Она твоя будущая жена и Старшая Правительница. Ты обязан уважать ее, а взамен этого ты целуешь ее взасос, как уличную девку на веранде, когда кто угодно может войти сюда и начать распространять слухи по дворцу. Это просто нелепо!!!

Фазар сжал скулы. Его взгляд метнул недобрую стрелу в сторону отца, но он не смел перечить, сжав губы в тонкую линию он молчал.

-Ты уже взрослый мужчина и ты обязан вести себя в соответствии со своим возрастом и положением. Эта девочка настолько невинна, что не может устоять перед твоим мужским натиском. Она абсолютно неопытна, она даже не поняла, почему я выглядел таким сердитым, когда вышел на балкон! И ты вел себя совершенно недопустимо! Я бы сказал безрассудно, а безрассудство может привести короля к потере власти и трона!! – голос Шами гремел.

Лицо Фазара стало красным от гнева, глаза метали раздражение и неприязнь. Его природная красота стерлась, словно ее и не было, словно она была выдуманной, нарисованной маской, которая вдруг упала, обнажая истинное лицо хозяина.

-Если ты хочешь, чтобы я наследовал твою корону, - со злостью в голосе сказал он, - тогда ты должен смириться с тем, что я буду самостоятельно принимать решения! – его лицо было маской вызова.

-Полагаю, я также буду должен смириться с тем, что мой собственный сын смеет перечить своему отцу, более того, правителю его государства! – Шами начинал свирепеть. – Ты смеешь нарушать вековые традиции! Ты слишком горд собой, Фазар, слишком самоуверен! Ты не готов принимать доброго совета от того, кто по всем категориям является твоим наивысшим земным наставником! Да сохранит тебя Господь, мой сын! И пусть Он также хранит людей моего государства. Шами обмяк и облокотился на перила, он был слишком слаб, чтобы сражаться с молодостью и здоровьем. И мысль о том, что он не смог взрастить смирения в своем единственном сыне убивала его.

Фазар не выказал и намека на то, что он хоть как-то хотел помочь больному старику. Он стоял, словно каменное изваяние, отец не проявлял к нему тепла, только жесткие регламентации и правила, значит, и он не смеет протянуть ему своего тепла.

-Мое присутствие заставляет вас нервничать, мой господин, - Фазар развернулся, и двинулся в сторону залы. Войдя, он выпил пару стаканов крепкой настойки. Испорченный вечер, ничего, скоро… Скоро все изменится, и он сможет жить так, как он мечтал всю свою жизнь. Терпеть осталось недолго.

Арайя лежала в своей новой постели, и в руках крутила шар из лунного камня, который обнаружила в шкатулке, подаренной ее дорогой Каймилой. Он дарил связь с Луной, успокаивая, охлаждая страсти и тревоги. В ее нынешнем возбуждении он пришелся весьма кстати.

Скоро будет назначен день свадьбы и после свадьбы она переедет в покои ее мужа. От этих мыслей мурашки поползли у нее по спине. Господи, что сегодня с ней случилось, когда он прижал ее к себе, когда гладил ее тело, когда коснулся ее губ, а потом рвал ее рот на части в порывах сладостного желания. Она забыла весь мир, она летела где-то в неизвестности и невесомости, ее тело ныло, умоляя трогать его. Оно хотело его прикосновений, и было так жестоко лишить его этого наслаждения. Никогда ранее она и не подозревала, что она может испытывать такое удовольствие. Никогда ранее ничто не трогало ее сердца, кроме красоты раннего утра, огня полудня или вечерних лесных ароматов. Она любила лишь Бога во всем мире, точнее в том маленьком мирке, в котором она провела восемнадцать лет. И сегодня этот юноша, нет, уже мужчина, первый мужчина, который смотрел на нее так… странно, вызвал в ней то, о чем она никогда ранее не думала. Это был какой-то новый вид любви доселе ей незнакомый, и он сотрясал все ее тело только лишь об одной мысли о Фазаре. Еще сегодня утром она была уверена, что никогда не сможет смириться со своим новым положением, и вот сейчас, в ночи она не может спать от переполняющего ее счастья. Шорох у окна заставил ее насторожиться. Высокая мужская фигура показалась в проеме и в свете нескольких свечей в комнате Ари увидела Фазара. Его глаза играли весельем видимо от ее напуганного выражения лица. В руках он держал три садовых астры, которые он только что сорвал, и там было что-то еще, чего нельзя было разглядеть в ночи.