Вперед в СССР

Мне с ностальгией вспомнилось, что мы с друзьями частенько лазили здесь в детстве по подвалам, ища мифические и несметные сокровища князя Володарского, которые, как утверждают старожилы, он так и не смог забрать с собой в Париж, быстро унося ноги…

Я быстро подошел к курилке:

– Ну что, мужики, работа стоит – а срок идет?

Работяги дружно заржали. Худощавый и вытянутый, как цапля, бригадир Федянин поднялся и вышел мне навстречу.

– Сергей Павлович, парни разобрали кирпичную кладку под лестницей, и обнаружили туннель, идущий вниз. Может МЧС вызвать? Пусть здесь все как следует проверят.

– Николай Петрович, вечно вы паникуете, там все осматривали? Что внизу?

– Рабочие как обнаружили эти катакомбы, я сразу приостановил все работы.

– Молодец. Неси фонарь, я сам посмотрю.

Федянин позвал рыжего, вихрастого Петю Кашина:

– Принеси фонарик из вагончика, и пойдем с нами.

Парнишка прибежал через минуту с большим переносным фонарем и отдал его мне.

Я задумался:

– Мы тут еще лет тридцать назад все облазили, никаких подземных ходов не помню, – я зашел в подъезд, и увидел под лестницей разлом в стене, за которым пряталась бетонная ниша. Я включил фонарь и посветил внутрь. Луч света ударил в пустоту, уходящую дальше, в глубину туннеля. Удивительно, но проход был капитальный, с толстыми бетонными стенами.

Федянин и Кашин стояли сзади меня.

– Мужики, вы здесь постойте, я чуть вперед пролезу и осмотрюсь.

– Осторожней, Сергей Павлович, – пробурчал бригадир.

Я полез вперед. Вскоре проход начал немного сужаться, и мне пришлось пригнуться. Я осторожно осмотрел стены в поисках трещин. Но они были идеальными и ровными. Здесь туннель уходил резко вниз.

– Сергей Павлович, давайте назад! – крикнул Федянин.

Я попытался еще посветить вперед, но фонарик бил лучом только метров на шесть, похоже, аккумулятор был разряжен.

«Попробую спуститься еще немного и буду возвращаться… » – подумал я и неторопливо полез вперед и вниз. Дальше был совсем крутой спуск. Я решил возвращаться и разворачиваясь назад, выронил фонарик. Резко потянувшись за ним, я сам поскользнулся и полетел вниз – в темную неизвестность… и вскоре, пробив ногами какие-то тонкие доски, упал на огромную кучу старого тряпья.

С минуту я лежал не шелохнувшись, боясь пошевелиться. Потом перевел дыхание, поднял руки, пошевелил ногами и убедился что вроде все целое. Глаза вскоре привыкли к темноте, и я рассмотрел под собой огромные кучи старых матрасов и фуфаек. Воздух здесь был довольно затхлый. Пахло плесенью.

Неторопливо привстав, я осмотрелся. Нигде не было и малейшего намека на выход. В этом подземелье было довольно холодно, я неторопливо прошелся и ощупал стены. Потом посмотрел наверх: метрах в пяти, сверху, зияла дыра примерно метр на метр. Когда падал, я пробил ногами старые полусгнившие доски. Эх, жаль ни спичек, ни зажигалки, и фонарь где-то вверху застрял!

Я присел на кучу тряпья и сжался в комок. Что ж, придется ждать, когда меня вытащат отсюда. Брр… даже зубы застучали от холода. Только бы крыс здесь не было… Начав покучнее сгребать матрасы, я вдруг заметил старую чугунную крышку от люка. Еще один туннель? Нет, больше я никуда не полезу…

Так в раздумье я просидел еще минут двадцать. Никто и не собирался меня спасать. Под ложечкой неприятно засосало.

Наконец, любопытство взяло вверх. Я осмотрел крышку люка: старая, чугунная, с кованой ручкой. Приподняв крышку, я заглянул: вниз вела металлическая лестница, а сбоку на нее падал неяркий свет. Значит есть второй выход! Да и сквознячком явно потянуло. Ну все, сейчас вылезу, и накроется у кого-то премия в квартал! Не могли мне сверху веревку скинуть, «кони педальные»!

Я медленно спустился по лестнице и оказался в просторной бетонной нише. Из боковой стены торчала широкая асбестоцементная труба, ведущая вверх, под небольшим углом, из нее и падал свет. Присев, на корточках, я гусиным шагом пошел к свету, и вскоре вылез на бетонную площадку. Отсюда вверх вели крутые каменные ступени. Поднявшись по ним, я приоткрыл тяжелую, металлическую дверь, и вышел на улицу…

2

Удивительно, но на улице уже смеркалось. Неужели я так долго просидел в подземелье? Оглядевшись, я заметил, что вылез совсем из другого крыла здания. С этой стороны дом был еще абсолютно целым, неразрушенным. Стены из красного кирпича казались довольно крепкими и монолитными, а высокая крыша напоминала в полутьме старинный замок. Медленно обойдя особняк, я с удивлением увидел, что и фронтальная часть дома была тоже целая, а над подъездом, в свете тусклой лампы в фонаре, мне удалось прочитать вывеску: «Городской водоканал».

И только тут я заметил, что забор из профнастила исчез. Вокруг особняка стоял старый деревянный частокол. На территории внутри были побелены бордюры, а прямо возле главного входа раскинулось несколько клумб с красными и белыми розами.

– Хэнде хох! – выкрикнули сзади и в спину мне уперлось что-то острое.

Я медленно обернулся и увидел улыбающегося белобрысого мальчишку, лет двенадцати. Смеясь, он откинул на землю деревянную штакетину.

– Серый, давай за мной, пока сторож не проснулся!

Резко повернувшись, мальчик шмыгнул в проем забора и исчез в зарослях кустов тутовника.

«Серый?» – недоуменно подумал я, плетясь за ним следом. И тут меня поразила одна деталь: мальчишка был как две капли воды похож на моего друга детства, Витьку Сафонова. Но не это главное – паренек был о д н о г о роста со мной. Я остановился и посмотрел на свои руки. Они были небольшие, детские. Встряхнув головой, я ущипнул себя за щеку.

– Ну, ты что там встал как истукан! – послышалось из-за кустов. – дуй сюда!

Мальчишка деловито сидел на деревянном ящике.

– Задолбался я, Серега, на «шухере» стоять. Хорошо, сторож сегодня наклюкался и не делал обход. Ну, рассказывай, есть там чего?

– Где?

– В подвале, дурик. Нашел что-нибудь?

– Ты… Витя?

– Серый, ты что там, головой ударился?

Я осмотрел свою одежду: черные брюки, кроссовки, свитер с оленями. Именно так я ходил, когда учился в шестом классе. Наверное, я действительно ударился головой, там, в подвале. А все происходящее – сон.

Витя привстал и потряс меня за плечо:

– Очнись, дурила… ну хоть что-то там было?

– Кроме старых матрасов – ничего…

Друг удрученно вздохнул.

– Лады, погнали тогда домой, седьмой час уже…

Он резко развернулся и направился прямо через заброшенный сад, где мы раньше частенько, в детстве, набирали на деревьях сочные яблоки.

« Да на этом месте – давно магазин «Магнит» – подумал я, едва успевая за другом. «Какой интересный, реалистичный сон…»

– Пойдем быстрее, а то мне точно попадет. Я бате обещал к шести дома быть! – Витя прибавил шаг. – Срежем через дворы!

Мы перешли через дорогу. Машин почти не было. Проехали несколько старых «жигулей» и мотоцикл «Днепр» с люлькой. С левой стороны улицы дома стояли старые, деревянные, а с другой – кирпичные двухэтажные «хрущевки». Ни супермаркетов, ни рекламных вывесок и афиш я не заметил. Мимо нас неторопливо прошли, беседуя, две пожилые женщины, с небольшими сумками-авоськами, набитыми батонами и стеклянными бутылками с кефиром.

На улице почти совсем стемнело. Мы шли прямиком через старые дворы. Вездесущие бабули на скамейках что-то активно обсуждали, а в одном дворике, из деревянной беседки, увитой диким виноградом слышались гитарные звонкие переливы и девичий смех. Слегка накрапывал мелкий осенний дождь.

– Да не беги ты как угорелый, Витек!

Друг открыл рот, собираясь что-то сказать, как неожиданно мы услышали сзади хриплый бас:

– Стоять, щеглы!

Мы замерли.

– Это Леня Баркас. Попали мы, Серый. – полушепотом выдохнул Витя.

Из беседки, вразвалочку, вышел коренастый чернявый крепыш в джинсовой куртке. Леня Баркас собственной персоной.