Воспитатель

А букет и вправду сногсшибательный, впрочем, как и его хозяин в эту минуту. Несколько мамочек застыли в удивлении прямо на дорожке, ведущей от садика к калитке. Мне померещилось или по этому поводу он даже побрился?

Отвернулась от окна. По сердцу царапнули противные кошки. И что? Мне какая разница? Ну, приехал к Софье и? Пусть катится хоть к Софье, хоть к ее маме! Ну, заходил вчера в гости, поел. С детьми моими познакомился. Но это же… случайно получилось. Он-то думал, что я одна дома буду, и в его планы точно не входило знакомство со всеми моими домашними.

– Так, зайчата, переодеваемся и начинаем рисовать! Сегодня у нас по плану снежинки! – детишки радостно заверещали в ответ на мое сообщение.

Вот они, мои маленькие антидепрессанты. Их смех, их добро – вылечит кого угодно. Я подхватила на руки маленького Эдика и направилась к шкафу, где лежали листы белой бумаги для рисования. Порисуем, потом будем снежинки вырезать. Для мам и пап подарки готовить.

Увлекшись подсчитыванием листов, не услышала, как вдруг в помещении все стихло.

– Катюш, Катюша, – позвала Кариночка, – тут… к тебе…

Я развернулась, ожидая, что кто-то из родителей хочет поговорить со мной. Но мой взгляд наткнулся на нечто другое.

На тот самый огромный букет роз.

И в то же мгновение, всю группу сотряс оглушающий детский визг – маленький Эдик, сидевший на моих руках в это мгновение, испугался и букета, и того дядю, который держал все это великолепие в своей руке.

– Ой, Константин Викторович, ой, лучше отдайте мне, я передам, – поморщилась Кариночка от душераздирающего визга, – вам лучше уйти. Позже с Катенькой поговорите, Эдик у нас проблемный ребеночек, и с Катиных рук, пока не успокоится, не слезет.

Я прижала верещавшего ребенка к себе и начала привычно покачиваться.

– Я только хотел… – вырвалось виноватое у Белявского, и он беспомощно посмотрел на меня.

– Давайте, давайте, – Карина перехватила букет и выставила коллегу за дверь.

– Тише, тише, – шептала я малышу, успокаивая его в своих руках. А сама, отвернувшись ото всех, глупо, совсем по-идиотски улыбалась. – Тише, тише, маленький… Не плачь, все буде хорошо. Сейчас рисовать будем…

Не пошел все-таки к Софочке… Меня почему-то обрадовал не букет. А его присутствие именно в моей группе, а не вояж к директорскому столу.

– Разоделся-то как, – шепнула мне потом Кариночка, – ишь. Катенька, признавайся, он тебя вчера не только домой отвез? Ты смотри, достанется тебе от нашей грымзы на орехи за этого ловеласа. Букет-то все, поди, видели. Я так думаю, твой героический отъезд на его плече, тоже вчера не остался незамеченным. Мне-то об этом никто не говорил. Но, сплетников у нас, ты же знаешь, донесут о лишнем вздохе. Ну, что, Эдик, успокоился? Ушел дядя, и букет Карина спрятала. Не переживай. Мы его потом Кате отдадим, когда ты спать пойдешь. Да? Ага?

Малыш действительно затих в моих руках, и я отпустила его играться на пол.

– Ой, ну, ты прям! Сияешь вся! – хихикнула в кулачок моя верная нянечка. – Да, ладно, не отворачивайся ты, мне-то можно. Ты, Катюша, сходи быстренько, скажи спасибо парню. Старался ведь. А я пока детишек займу. Пять минут погоды не сделают, а нехорошо с Эдиком получилось. Иди, иди, милая.

Я молча кивнула, и, бросив опасливый взгляд на только что угомонившегося Эдика, тихонечко вышла из группы.

И мгновенно, нос к носу столкнулась с разгневанной Ираидой Альбертовной.

– Смирнова!!! – рявкнула наша надзирательница. – Это у тебя в группе опять вой стоит?! На весь садик!!!

Глава 10

Через полчаса я возвращалась в группу из кабинета Зильберман. Мне только что сообщили, что премию под Новый год могу не ждать. Вот так. Маленькая месть нашей грымзы и ее дочери. Обидно так, что плакать хочется. А ведь я только что присмотрела Сашке и Лильке подарки. Хотела порадовать. От бывшего же не дождешься.

Порадовала.

Наш новый воспитатель поигрался, а я теперь без премии. И ведь повод же нашла. «Недостойное воспитателя поведение». Хамство родителям – это она про вчерашний инцидент с папашей, который снимал меня на свой телефон. Пожалуйста! А ведь не было бы всего этого, если бы Белявский прицепился не ко мне, а к ее доченьке!

Какого черта?

Господи, как же я устала жить одна! Не иметь рядом никого, кто бы мог позаботиться обо мне, заставить забыть обо всех бедах и просто, по-мужски решить все эти элементарные для настоящего рыцарского плеча проблемы. Но у меня такого рыцаря нет. Мне вообще последнее время кажется, что в этом мире рыцарей не осталось. Вот так идешь утром на работу и думаешь о том, что вчера сломался каблук. Теперь у меня еще и нормальных сапог нет, а до зарплаты еще… И праздники на носу. И все как всегда в последнее время плохо. И я опять ничего не могу решить.

Проходя по пустынному коридору между группами, уже миновала соседскую дверь и почти дотянулась до своей, но, внезапно, меня подхватил неизвестный сегодня уже выбритый ураган и… прижал лопатками к стене!

– Я так и не получил свою награду, – его губы мелькнули у меня перед глазами, а в следующее мгновение я уже познакомилась с их вкусом!

Почудилось, или только что меня ударило током?! Странно, но в тот момент, я не почувствовала ни малейшего оттенка сигар на его губах. Только силу и тепло. А еще его руки на своей спине…

Однако уже через секунду моя ладонь познакомилась с его бритой щекой! И должна сказать, не слишком-то мягкой!

– Константин Викторович, займитесь своей работой. И будьте любезны забрать свой букет! – процедила сквозь зубы и, не дав ему опомниться, попыталась быстренько нырнуть в свою группу. Пусть флиртует с Софочкой! Слишком дорого мне обходятся его шутки.

Почти нырнула. Мерзавец поймал меня в последний момент и за руку вытащил на лестничную клетку.

– Катенька, – прорычал наглец, загородив мне проход обратно, – не потрудитесь ли объяснить, что случилось?

Ррррраздражает он меня!!! Уверенный в себе, весь такой дорогой, в этой белой рубашечке, брюках, огромный, крутой… Игрушки себе нашел! Жизнь простым женщинам портить. А ведь не было его и все было более ли менее. Приспичило поиграть!

Меня почему-то особенно сильно взбесили эти его огромные руки, упертые в подтянутые, каменные мужские бока. Которые, нисколько в этом не сомневаюсь, приводят в восторг миллионы его любовниц. Какого черта я-то здесь делаю?!

– Не ваше дело, Константин Викторович, – огрызнулась в ответ. Ух, зла на него не хватает! А если совсем честно, если… Если прямо сейчас не пропустит, то уже точно разревусь прямо здесь! Ну, это же надо!!!

– Эй, эй… Красавица, – Белявский показал отличную наблюдательность, раньше меня заметив, что в планы моего организма внезапно вошел срочный потоп в окружающем нас помещении. – Катенька, – ухнуть не успела, как моя голова оказалась прижата теми самыми мужскими руками к его широченной груди. – Кто обидел мою малышку? Ну, ну… Ты скажи, я же от них места мокрого не оставлю…

Почти… Ну, почти-перепочти. Поверила, растаяла и умерла в его объятьях! Однако, моя судьба, по всей видимости, накануне выпивала на брудершафт с моей жизнью, и решили они повеселиться, поржать надо мной.

– Смирнова! Почем еще не в группе?! – каким таким чудом грымза нашла нас на лестничной клетке? По пятам, что ли за мной шла?

Через мгновение меня и след простыл на той самой лестнице. Влетела в группу и сразу же поспешила к детишкам. Все, пошел он! Вот пусть нашей Зильберман пятки и массирует, вместе с ее доченькой.

– Катенька, что с тобой? – переполошилась моя нянечка. – Я слышала за дверью голос нашего героя…

– Это не герой, это Ираида Альбертовна, решила меня премии под Новый год лишить. Плакали подарки Сашке и Лильке. И все из-за его дурацкого букета!

– Ну, – Карина на удивление решила встать не на мою сторону, – знаешь, мне кажется, Катенька, ты в приоритетах запуталась. Этот букет стоит любых подарков. Не думаю, что твои дети расстроятся, если их мама будет счастлива. Подарки приходят и уходят, а настоящая семья остается. А такой мужчина…