Одаренная враждой

А мне так нравилось обнимать парня, что боялась лишний раз его задушить или сломать что-либо.

Сзади его мотоцикла была маленькая девочка. Она выглядела довольно приятна: черные короткие волосы, большие карие глаза, повязка красная на голове. Одежда самая обычная. Она была привязана к мотоциклу веревками.

Ещё она ужасно вопила, даже уши закладывало.

— Лоз заткни её! Мне кажется я сейчас оглохну! — Язу закрыл уши и поднял глаза к верху, а Лоз, подойдя к Юффи, ударил её с такой силой, что она просто отключилась.

— Давай внесем её в дом, — Лоз развязал ей руки и взяв за пучок волос, потащил её по земле в дом.

Язу склонил голову набок.

— Смотри ковер нам не запачкай, будешь его сам отмывать, — и рассмеялся чистым приятным смехом.

Моя энергия действовала не только на слабых?

========== Если все время молчать, то что-то сгорает внутри или взрывается. Бывает, что помогают слезы. ==========

Нет более могучей силы, чем два неудачника, которые объединились, чтобы отомстить за свой позор всему миру.

То, что я наблюдала, было крайне жестоко. Мой любимый старался в этом не участвовать, однако то, что делал Кададж с девочкой, поражало.

Язу и Лоз во время кровавого месива, которое обрушилось на жертву, стояли в сторонке и даже старались не смотреть.

Кададж, будучи обречен на служение моей энергии, не понимал даже, что делает. Он избивал Юффи кулаками, затем схватил нож и просто срезал с неё кожу, разрываясь при этом диким хохотом. Он был настолько по духу приближен к чему-то демоническому, что даже кто-то из братьев начал что-то шептать вроде молитвы.

“Слабый” вел себя столь не человечески, что нам всем хотелось сбежать отсюда. Девочка орала, а его смех грозился перекрыть душераздирающей крик.

Губы его присосались к ране на женской ноге и он схватив зубами её кожу, попытался оторвать её от тела.

Пытаясь отвлечься, я посмотрела на парней. Язу приоткрыл рот, ужас застыл в его глазах, казалось, он крикнет.

У Лоза глаза были закрыты, губы что-то судорожно шептали и я не могла разобрать слова, так тихо он шептал.

Мученица вдруг замолкла и я повернула голову на зрелище. Взирать на это я могла, но через какие эмоции приходить пришлось мне? Злость, ненависть, непонимание, — вот, что бурлило внутри. Я не горела желанием оторвать данного человека от дела, у меня вообще не было желание приближаться.

Кададж вдруг встал и облизнувшись, посмотрел мне в глаза. Он был сейчас похож на монстра из кошмаров, но такого монстра, которого бы даже не прочь призвать, даже под риском умереть.

Он был красивый, одновременно ужасный и красивый. Его рот был окровавлен, как у волка, одинокого волка, поймавшего в лесу добычу и невольно загубив его, после долгой голодовки. В глазах блеск удовольствия, блаженство.

Его уголки губ дрогнули и он протянул мне руку.

— Иди сюда, — сказал он, но голос будто был в моей голове. — Иди сюда, будем развлекаться вместе.

Я уже была готова взять его за руку и окунуть руки в нечистую кровь, однако Лоз остановил меня.

— Кададж, может хватить пока? Она и так без сознания. Разве тебе будет весело с ней развлекаться?

Парень опустил глаза. Он явно размышлял над таким предложением. Мученикам всегда нравился крик жертвы, не зависимо от того кто их жертва и каким образом они их мучают.

— Действительно, Лоз. Её крики ласкают мне уши, её крики пробуждают во мне силу. Сейчас прошу её излечить, так как я очень хотел бы развлекаться и дальше. Джайна, ты умеешь излечивать? Тогда берись за дела, — холодно процедил он и развернувшись, ушел наверх.

Юффи упала на мою долю. Но разве я должна сочувствовать? Я даже её не знаю! А по рассказам она воровка материи, девочка, изображающая героя. Теперь этот “герой” прикован к стене и лежит в угле за диваном.

Я посмотрела на Язу и мы встретились взглядом. Смотрел он на меня с каким-то сожалением, почему он меня жалеет?

— Джайна, ты справишься? Я могу тебе помочь? — спросил он, вкладывая голос всю ту любовь, которой обладал ко мне.

Я кивнула. Мне нужна была помощь, так как Кададж нанес девочке множество ран. Я быстрая в движении, но быстро залечивать раны я не могу.

— Принеси мази и делай всё как я, больше не требуется, — я слабо улыбнулась ему, хотя после такой сцены эмоциями позитивными не напасешься.

В следующие минуты, мы сидели около девочки и мазали ей раны, зашивали и бинтовали.

Язу высказывал мне свои эмоции насчет увиденного и далеко они были не приятные. Он, конечно, любит драки всякого рода, но то, что видел, ему очень не понравилось. Столько крови, столько радости от боли чужого, столько дикого смех, заморозившего душу. Он не понимал как Кададж стал таким. Раньше он был, по словам любимого, не такой. Сейчас же изменился кардинально.

— Может быть он такой временно? — прикинула я. А что если у него временная жестокость от моей энергии?

Может через некоторое время он станет прежним?

Язу помазал последнюю рану и встал. Он смотрел на меня взглядом, который излучал надежду.

Он верил, что всё может быть таким, что его брат лишь временно поменял свои взгляды на противоположные. Он верил, что всё станет прежним.

Юффи мы оставили воды, правда не знаю как она будет пить, однако кто-нибудь из братьев обязательно её напоит.

Мы поднялись наверх. Была уже ночь и Кададж лежал в своей комнате. Я решила наведаться к нему.

Он сидел на кровати, положив голову в колени и …Плакал? Я слышала отчетливые всхлипывающие звуки, они меня даже напугали по-началу. Он был таким уверенным, так крепко стоял, а теперь плачет?

— Кададж, — осторожно сказала я, медленно шагая к нему.

Он резко поднял голову. На его губах висел оскал, глаза были мокрыми, слезы, как блаженная кровь с губ, стекала по щекам.

— Джайна? Зачем ты пришла? Хочешь посмотреть как я противлюсь собственному я? Как мне плохо? Я жестоко поступил с этой девушкой, будто меня кто-то себе подчинил. Я не понимал…Я до сих пор не понимаю! Я рвал её плоть, местами глотал её кровь. Тогда я был сильным, я чувствовал, что чем больше её бил, тем сильнее становился. Теперь же всё ушло, внутри только пустота, разъедающая душу. Я плачу от собственной слабости…Я просто запутался…Я…Я…— он снова всхлипнул. Слезы катились по его щекам, а на губах стояла печать безмолвия. Он ничего не говорил, тело говорило за него.

Я села рядом с ним и обняла, прижала к себе. Он, как маленький мальчик, зарылся ко мне в грудь и мы так сидели, пока он не заснул у меня на груди.

========== Люди вряд ли обретут счастье, предавая других. ==========

Пока мы с Язу отдыхали по полной, то Юффи избивали. Не один Кададж к ней потянул руки, а ещё и Лоз.

С моим любимым мы оставались в стороне. Рядом с ним мне было спокойно, совершенно. Я не хотела вмешиваться в дела их семьи, он тоже, хотя семья его. Лоз меня продолжал недолюбливать. Иногда он старался меня оскорбить, сказать колкие вещи, унизить. Язу отбивался за меня, а Кададж их усмирял как следует.

На мою долю выпало дело сохранить девочке жизнь. Она мучилась, умоляла меня отпустить её, но я ни чем не могла ей помочь, кроме как опять залечить раны.

Кададж был в ярости от того, что уже дня два прошло, а Клауд ещё не прибежал со своей компанией. Он было сам захотел на них напасть, но братья отговорили его.

Клауд сам придет, когда заметит потерю.

Так оно и случилось.

Многие ночи напролет, я с Язу по полной развлекалась. Он был так нежен со мной, так аккуратен, будто я состою из фарфора и меня так легко разбить! Я гладила его прекрасное белое лицо, убирала упавшую челку и целовала по-матерински в лоб. Язу был для меня всем, а я для него больше, чем всем. Он не мог провести дня не коснувшись меня. Его губы каждый день обследовали каждый миллиметр моего тела, его глаза концентрировали внимание на мне и каждый день он говорил мне что-нибудь ласковое, нежное, до глубины души приятное.