Вестница скорби

Женщина удивленно подняла бровь. Она видела мою силу и то, на что я способна. Трудно было поверить, что такая, как я, валялась на земле после разрывов. После Бреши я погибну… Не иначе.

— Тогда тебе надо с кем-то ходить. Если ты бессильна в таком состоянии, то, возможно, уязвима, а следовательно, тебя могут спокойно убить. Надо было действительно третьего взять, — говорила она с сожалением.

Эта женщина мне нравилась. Вообще, она хороший воин и неплохой мыслитель. Всегда мечтала иметь под рукой что-то понадежнее оружия.

Услышав про третьего, я обрадовалась.

— Каллена? — вырвалось у меня, и я закрыла рот рукой, однако, было поздно.

Теперь Кассандра смотрела на меня другими глазами. Кажется, она догадывалась, что к военному советнику я не равнодушна.

— Резерфорд не вылезет из Убежища ни под каким условием. Этот человек по горло занят делами, у него даже на разговоры времени нет, — спокойно ответила она. Я думала, что она будет меня осуждать или допрашивать, однако ничего этого не случилось. Совсем.

— Резерфорд? — переспросила я.

— Это его фамилия. Вообще, Каллен бывший храмовник. Его жизнь была насыщенной, он даже сидел в тюрьме и был объявлен особо опасным. Сейчас он кинул все эти дела, Матрель. Он очень хороший советник и разбирается в военном деле лучше, чем я. Когда тебя не было, Лелиана попросила его с солдатами разведать этот храм, где ты как раз спала. Он так не хотел идти. Ему хотелось просто выслать солдат и всё. Но я его заставила пойти туда, потому что мы не знали, что там может быть. Стентон опытнее тех, с кем водится, так что он должен был туда пойти, — сказала она, и, развернувшись, пошла вглубь лагеря.

Я стояла, как заколдованная. А что, если бы не он меня нашел? Что тогда? Я даже не знаю, изменилось ли что-то или нет. Может быть, в Убежище мне никто не поверил. Я села на камень и тяжело вздохнула. Мысль о том, что все могло быть намного хуже, пугала меня. Мне ещё повезло, что всё началось именно так.

Так, мысли прочь. Надо заниматься делами, а иначе мы ничего не изменим.

Некоторое время я опять занималась баранами, только теперь Кассандра была со мной. Мы обеспечили лагерь едой и теплой одеждой. На этом помощь закончилась, им особо ничего не требовалась. Теперь моя спутница держала курс в деревню Редклифф. Мы планировали там и остаться. Сомневаюсь, что там нам выделят по своему дому, но я не против жить и там, где есть ещё несколько людей.

Над рекой нам попался ещё один разрыв, и после его закрытия я лежала на руках у Кассандры, беспомощно поглядывая в разные стороны.

— Страшно думать о том, что произойдет, когда ты закроешь Брешь. Не боишься смерти? — спросил она, вглядываясь в мое лицо.

По телу пробежала дрожь. Внутри боли расползались со страшной силой, а конечности отказывались слушаться меня.

— Мне не предстоит ничего бояться. Не думаю, что смерть должна меня пугать, особенно такая героическая. Я ни капли не пожалею, что умру, закрывая Брешь и ограждая вас от опасности. Вы достойны этого, — сказала я и попыталась улыбнуться, только вот губы еле-еле слушались меня, получилось подобие улыбки.

Она улыбнулась мне, а затем оставила лежать в воде. Или у меня уже шли галлюцинации.

Я чувствовала воду, что омывало моё тело, а также жар, что поднимался внутри. Давление словно сжимало стенки черепа, и я погружалась в какое-то смятенное состояние. Рука пульсировала, боль стекала по венам. Я закрыла глаза, сознание покидало меня…

— Если ты будешь постоянно впадать в такое состояние, то порождения тьмы воспользуются этим, — разбудил меня женский голос. Я открыла глаза. Находилось мое тело в палатке, на коврике. Рядом сидела обеспокоенная Кассандра, а у неё в руках было вскрытое письмо. Похоже, мы разбили лагерь.

Голова немного болела, а в целом мне было хорошо. Я резко села и посмотрела на мою спутницу.

— Когда ты отключилась, то я даже испугалась. Я написала в Убежище. Каллен очень волновался… Я даже не поверила сначала, что это он написал, однако он правда волнуется о тебе и даже хочет, чтобы мы с ним поменялись местами. Я его никогда таким не видела, — сказала она встревоженно, поглаживая бумагу в руках.

Я открыла рот и закрыла. Даже не знала, что сказать. Значит… Бывший храмовник хочет заменить Кассандру и… Но он же не может! Если она сказала, что он из Убежища не вылезет, а тут прямо спешит заменить. Как это так? Над нами точно никто не пошутил?

— Ты уверена? — спросила я таким голосом, будто речь шла о яде гремучей змеи.

Она без слов кивнула. Какие большие перемены! Неужели… Он тоже думает обо мне? Хотелось бы верить.

— Может быть, он тоже немного не в себе. Возможно, опять стал принимать лириум и его понесло, а впрочем, неважно. Заменять я его не буду, если он опять свихнулся, то пусть с ним разбираются Лелиана с Жозефиной, — она положила письмо передо мной и громко вздохнула. Похоже, ей все тоже было неясно и непривычно.

— Сколько я спала? — осторожно взяв письмо, будто хрупкую вещь, я поднесла её поближе к себе.

В палатке горела свечка, которая освещала большую ее часть. Я впилась глазами в строчки:

«Кассандра, ты говоришь, что Матрель лежит без сознания? Что с ней? Ты пробовала что-нибудь сделать?

Боже, Кассандра, она точно дышит? Дыхание Создателя… Я волнуюсь… Просто не могу представить, что наша последняя надежда вот так вот начинает… Ты должна вернуть её в Убежище живой, понимаешь? Если ты не можешь, то давай ты встанешь на мое место, а я приду к ней. Знаю, Кассандра, ты не согласишься. Но… Я думаю, что смогу помочь больше, чем ты… Я так беспокоюсь… Я даже забыл о всех делах, что должен выполнить сегодня. Надо было дневник завести. Да что это со мной? Кассандра, похоже, у меня плохие новости… Я… Я.

С уважением, Каллен Стентон Резерфорд».

Я опустила записку и посмотрела на Кассандру. Что это с ним?

Почерк совсем корявый, будто писал дрожащей рукой. Неужели так все серьезно?

— Сама подумай. Ты заснула днем, сейчас ночь.

Я посмотрела снова на записку, а именно на те слова в конце. Что он этим хотел сказать?

Что с ним происходит? Что бы это ни было, я тоже начинала волноваться.

— А что Каллен имел в виду под плохими новостями?

Но девушка пожала плечами. Похоже, она тоже не поняла, что там хотел передать нам храмовник.

— Честно говоря, я не знаю. Лелиана написала, что с ним всё в порядке, за исключением нетипичной растерянности и внутреннего беспокойства. А ещё он крайне не разговорчив, но с ним ничего такого не случилось. Я не знаю, может он опять свихнулся, как тогда, в Башне Круга. Он там двух учеников-магов прирезал. Я думала его отпустило, — она встала и вышла из палатки, оставив меня одну.

Я глядела на письмо, будто оно откроет мне ответы на все вопросы. Никакого мелкого шрифта, никакого подтекста.

Ладно. Как всё здесь будет улажено, я вернусь и буду допрашивать храмовника. Мне важно знать, почему он так себя ведет.

========== Первое задание ==========

Первое задание в Редклиффе было смешным. Это же надо, меня, убийцу, послали найти какого-то огромного барана и привести обратно. Кассандра сказала, что друффало - это не баран, хотя по описанию - одно и то же. Он вроде бы огромный, черный и ручной. И вместо того, чтобы кого-то убить или обезвредить, я искала это чертового друффало. Кассандра занялась конюшней, и она также попросила меня по пути очистить лагеря бандитов и мятежников. Ей надо было взять для Инквизиции лошадей, и нам двух, чтобы вернуться быстрее в Убежище.

Я закрыла над рекой разрыв и, обессиленная, шла искать этого друффало. Внутри всё болело, а глаза подернуло какой-то темной пеленой. В общем, видела я не очень хорошо. Мне надо было научиться жить с этой болью, так как потом мне опять закрывать разрывы, а там может быть ещё больнее. Я должна её одолеть.