Страница 33 из 47
— Всё, что мы принимаем за любовь, на самом деле — что-то совсем другое, болезнь какая-то. А на самом деле, любовь — это когда ты хорошо спишь, это когда ты находишься в настоящем покое, которого и быть не может без настоящей любви, — возразил он неуверенно.
Я смотрела на него с жалостью, пытаясь понять, почему он так смело поступал раньше, а сейчас просто развалился на части. Мы были наедине, может это его и смущало? Мне не нравилось также суждение о любви у Каллена, ведь оно какое-то неправильно, чахлое и старое. Почему я, существо вообще не понимающее что такое любовь, вдруг так смело выступает против человека, который за все эти годы познал массу любви, но при этом остался немощен в чувствах. Разница не в том, кто мы, разница в том, как нам давали эту любовь и кто. Бывают дни, когда человек вселяет в меня ужас.
Каллена надо было сбить с ложного пути, чтобы это не обратилось против него. Если он будет вечно так скитаться и убегать от каждого следа любви, то вряд ли его жизнь будет счастливой.
— Ты не прав, Каллен, любовь не то, что ты сейчас назвал. Я хочу показать тебе истинную любовь. Я знаю, что она в тебе ко мне есть, определенно, но зачем её топить? Зачем её губить? Ты убиваешь в себе прекрасное чувство, а ведь потом будешь страдать и жалеть. Я не хочу тебе зла, не хочу делать тебе больно, но если придется, я сделаю, лишь потому что хочу помочь прекрасному чувству вырасти. Слишком долго ты его травил, а ведь если ты его в конец уничтожишь, то образуется дыра, пустота. И она тебя поглотит, уничтожит. Я не знаю, откуда мне это известно, но, во всяком случае, мне кажется, что под конец жизни ты просто собьешься с пути и сойдешь с ума ото всех мыслей, которые вылезут из пустоты и загрызут тебя. Любовь от многого спасает, очень даже. Я тебе покажу, обязательно, — прошептала я, ласково улыбнувшись. Каллен что-то собирался сказать. Он топтался на месте, не зная, что делать, ведь осознал мои слова полностью и вник в них хорошо.
Я втянула в себя воздух. Похоже, Резерфорд потел, даже на лбу я видела капельки пота. Сердце его не находило себе место.
— Матрельхельд! Создатель… но нам сказал Солас, что ты мертва! Неужели этот эльф нас обманул? Да ещё и исчез, — послышался голос Кассандры.
Каллен, что неудивительно, сразу же сослался на какие-то дела и буквально сбежал от меня.
Его спасла Кассандра. Хорошо, пусть один раз она его спасет, но во второй ему уже никто не поможет.
========== Я их герой ==========
Кассандра встретила меня с неумолимой радостью, и это было приятно. Мне хоть кто-то рад.
Мы шли с ней к самому замку. Кассандра показывала мне тут всё. Места было много, но все было заброшенным, и предстояло много работы.
— Солас сказал нам, что тебя убили. Каллен больше всех упал в уныние. Он сидел в лагере и просто не мог сдерживать слезы. Ему было по-настоящему плохо. Солас выглядел каким-то радостным, хотя никто на это не обратил внимания. Ты говоришь, он запер тебя в храме, дабы оградить от нас? Что за сумасшедший эльф! До твоего прихода он себя тихо вел и никому не мешал, редко где участвовал, а теперь… я даже не знаю, что сказать, Матрель. Эльф ушел, как только открыл нам дорогу и привел сюда. Не знаю, вернется ли обратно, но если так, то будем разбираться, — Кассандра остановилась возле лестницы, которая вела в замок. Здесь было красиво, несмотря даже на мусор и пыль. Мне нравилось это место. — Зачем ты нужна Корифею?
Я посмотрела на неё, понимая, что мне не очень хочется рассказывать о Корифее. Из-за него мне пришлось погубить всё Убежище!
— Какая разница, зачем я ему? Он чудовище и безумная тварь, которая хотела покорить меня. Он называет себя новым богом… Вообще чушь, Кассандра. Я его не понимаю, но Солас почему-то сказал, что я могу его убить, вернее, могла тогда. И почему он был в этом уверен?
— Над этим стоить поразмышлять, и все же разница есть. Он видит в тебе то же, что и мы, и рука твоя тут ни при чем. Твоя решимость помогла нам залатать небо, а храбрость — спастись из Убежища, — она пошла дальше и ступила на лестницу. Самое странное, что внизу была куча людей, включая дипломата и военного советника. Каллен предупредил всех и собрал за такой короткий срок людей? Хотя они все на виду. К нам подошла Лелиана с огромным и красивым мечом с драконьей головой на рукояти. Я посмотрела с удивлением на Кассандру. Как они смогли сразу же организовать это всё? Значит, Каллен верил и ждал меня? Он знал, что я приду или как? Не понимаю.
— То, что тварь выбрала тебя своим главным врагом — показатель твоих заслуг. Все это знают. Инквизиции нужен предводитель: тот, который уже её ведет.
Я посмотрела вниз на людей. В их глазах было восхищение и любовь. Они признали меня и надеялись, что я сделаю Инквизицию мощной, такой, которая сможет решать судьбы людей, а также защищать их. Я внезапно вспомнила о лошадях во Внутренних землях. Надо кого-нибудь послать за лошадьми.
Я вдруг поняла, сколько ответственности на мне лежит. Я стану Инквизитором, и на мне будут лежать многие обязанности. Я буду вынуждена делать что-то для людей и так, чтобы они не отвернулись от меня. В общем-то, я буду их рабом.
— Вы предлагаете это существу с неизвестной историей? Ведь я лишь похожа на человека, но не являюсь им. Разве я могу решать судьбы всех, когда сама являюсь неизвестно чем? — я выжидающе посмотрела на Кассандру. Большинство людей не знают о том, кто ими будет править. Я хищник среди травоядных, и только запах крови привлекает меня в жертвах. Я в любой момент могу сорваться на человека и съесть его. Конечно, я часто отвергаю эти мысли, но это правда. Хищнику нельзя брать власть над жертвами, иначе он просто всех забьет.
Но все-таки я была разумнее любого хищника на земле, так что сопротивляться голоду и искушению могла. Человеческая кровь иногда манила меня, в основном, в период истощения. Но я никогда не кидалась на людей и не пила их кровь, а также не ела их мяса.
— Мне было бы тяжело отдавать такую власть кому угодно, но я верю, что это единственный путь, — Кассандра стала спиной к толпе, а я посмотрела на Лелиану, которая опустив голову, держала на ладонях меч.
— Они последуют за тобой. То, что ты существо неопознанное, неведомое и другое, — для них лишь знак того, как вы возвысились волею Андрасте. Как это примешь ты и куда нас поведешь — решать только тебе.
Я посмотрела на меч. Кассандре было нечего больше сказать, и настало время взять власть в свои руки.
Собрав уверенность в кулак, я стала произносить свою речь:
— Нас должны заботить порядок и спокойствие в этом мире, а не в грядущем. Я не “избранная” и поэтому сама избрала путь, по которому мы придем к победе, — я посмотрела на Кассандру, ведь у меня закончились слова.
Я мало говорила народу и не хотела давать им ложные надежды. Я попробую исполнить то, о чем только что говорила.
— Куда бы ты ни вела нас. Наши люди знают? — обратилась Искательница к народу.
Жозефина быстро закивала. Её губы растянулись в радостной искренней улыбке. Она была счастлива.
— Да. А скоро узнает и весь мир, — гордо заявила она, не сводя с меня глаз.
Очень хорошо, что наши отношения с ней наладились.
— Командир, последуют ли они за предводительницей?
Каллен ничего не ответил, лишь повернулся к народу.
— Инквизиция! Пойдете ли вы за своей предводительницей? Пойдете ли вы в бой? Победим ли мы? Ваша предводительница! Ваша Вестница! Ваш Инквизитор! — Каллен выхватил меч и повернулся ко мне, подняв его прям на меня, будто призывает всех меня уничтожить, во всяком случае, это я поняла так. Люди восхищенно и радостно кричали, поднимая сжатые кулаки вверх. Они доверяли мне свою жизнь, доверяли всё то, что было им дорого.
Я знаю, что наши эмоции, какими бы прекрасными они ни были, исчезают без следа… а значит, в один миг так бесследно могут исчезнуть эмоции радости у этих людей. Они доверяют мне сейчас, любят меня и почитают, но если я завтра что-то сделаю не так, то они просто меня свергнут или уничтожат. Не скажу, что я боюсь всех этих людей, но мне страшно за то, что люди так резко могут измениться в себе. Каллен тоже человек, и он может быстро изменить своё мнение и в любой момент посчитать меня монстром и существом, которое не должно жить на этой земле. Хотя Каллен и видел, как я ем, и что я ем. Любой человек здесь, узнав это, попросту отвернулся от меня, назвав лживым чудовищем. А Каллен… надеюсь, он не предаст нас обоих. Часто случается, что люди просто вынуждены принимать перемены, подстроенные судьбой, но мои перемены были бы одни: война.