Страница 13 из 39
— Ленг ненавидит проигрывать. Ты опозорила его, сделала беспомощным. Он этого очень не любит, — она вздохнула, и вдруг на её руке что-то запищало. Она щелкнула по запястью, и открылась оранжевая панелька, а затем вылезло какое-то сообщение.
— О, нет… — прошептала девушка, внезапно сделавшись грустной и подавленной. Я чувствовала, как её настроение сильно ухудшилось. — Сообщение от Призрака. Он просит нас прийти к нему в кабинет. Обеих. Видно, Ленг уже сообщил ему о том, что происходит.
========== Часть 11 ==========
Я снова оказалась в кабинете Призрака. И не одна я. Он захотел и мою подругу видеть лично. Мужчина сидел на кресле и курил, медленно выпуская клубы дыма. Он холодным взглядом обшаривал нас. Его лицо — маска, под которой кроется буря эмоций, но поверх сплошная пустота.
— Значит, ты повела в бар Моут? И не оповестила меня? Что ж, это весьма плохо, — его голос стал жестче, и глаза были похожи на бездонные темные морские омуты.
Девушка рядом со мной дрожала, а я совсем не понимала страха. Неужели он за это может убить? Или есть что-то похуже её смерти?
— Она не виновата, самец. Я хотела немного развеяться… мне бы все равно надоело сидеть в одной комнате. Эта самка делала то, что должна была. Она не хотела делать ничего плохого по отношению ко мне, — я со смешком на губах вспомнила, как упала на стол и сломала его. Он треснул напополам, а саке вылилось мне на голову. А волосы я не промыла. Не успела.
Призрак молчал, посматривая то на меня, то на подругу. Я стала медленно подходить к нему. Он явно напрягся, но пытался не выдать этого.
— Кай Ленг не в восторге от того, что ты сделала, Моут. Таким злым я его ещё никогда не видел, — он внимательно посмотрел на меня, и наши глаза встретились. Я не владела гипнозом, а также не могла воздействовать на существа взглядом, увы. Я медленно подошла к самцу и обняла его со спины. Дым раздражал дыхательные пути, однако опасности никакой не представлял.
— Я случайно упала на его стол. Просто одна из самок так толкнула меня, что как же было не упасть? Если бы я была сосредоточена, то может быть, не упала бы. И мне очень нравилось танцевать, я хочу, чтобы ты потанцевал со мной, — я мягко улыбнулась своему самцу, однако он не смотрел на меня.
Самка наблюдала за нами с интересом, и её страх заметно рассеялся. Она надеялась на меня. Однако в физическом плане я против самца своего восставать не буду. Зачем это мне?
— Значит, одна из девушек… кто-то сегодня лишится работы, — он пристально посмотрел на самку, вертя в руках сигарету. И почему он курит? Неужели это что-то ему дает? Временное расслабление или это аксессуар, к которому он привык? Я не знала. Моя подруга снова задрожала. Я почувствовала нарастающий страх. Нет, Призрак не мог поступить так с ней. — Ты свободна и оправдана. Но я не гарантирую защиту от Ленга.
Она склонила голову в знак одобрения и ушла. Призрак потушил сигарету и положил её на небольшой поднос, который был закреплен на кресле.
— Итак, Моут, тебе понравилось в баре, я правильно понял? Будешь туда иногда ходить, — мужчина встал с кресла, и я стремительно подошла к нему. Он вопросительно уставился на меня, выгнув бровь.
— Я хочу потанцевать со своим самцом, — я взяла его ладонь и переплела наши пальцы.
— Моут, я не умею танцевать. Если ты думаешь, что глава “Цербера” каждый день ходит на уроки танцев, то ты сильно ошибаешься, — в его голосе не было ни радости, ни сожаления.
Я отпустила его руку, а затем обняла самца за талию и положила ему на грудь голову. Его запах — чистый, мыльный, до неловкости знакомый. Насколько желание тревожило меня, настолько хотелось утонуть в нем.
— Я тоже не умею танцевать, Призрак. Человеческие танцы не имеют границ, которые имеют наши танцы. Я хочу, чтобы мы с тобой потанцевали что-то романтическое и более соответствующее отношениям. И этому странному чувству — любви.
Я почувствовала, как его руки обвивают мою талию. До чего же приятное чувство! До чего же хорошо быть в объятиях самца. Я прижалась к нему и подняла голову.
— Танцевать? Моут… я даже не знаю. Мой возраст по человеческим меркам не соответствуют нормальному танцу. Я бы не хотел разочаровать тебя, но если ты всё же настаиваешь, то думаю, что смогу, — он высвободил руки и, отойдя от меня, стал что-то нажимать на руке. Оранжевая панелька. — Принесите аудиосистему и поставьте на ней что-нибудь легкое.
Оранжевая панелька потухла. Вот это технологии. Мне эта панелька нравилась, однако, чтобы иметь возможность с кем-то связаться, я в таких вещах не нуждаюсь. У нас своя система.
Дверь открылась и в кабинет вошла девушка в довольно короткой юбке и белой блузке, которая чуть приоткрывала грудь. В руках у неё был какой-то предмет, похоже, эта самая аудиосистема. Она положила её недалеко от Призрака и удалилась. Что за самочка? А как нагибалась! Я почувствовала дикую ревность насчет самца. Никто не смеет вот так вот его соблазнять. Что это за раздор? Это мой самец, только мой. Пусть он по меркам своей расы стар или, скажем так, зрел, но для меня это значения никакого не имело. Совсем.
Мои ярость и гнев быстро развеялись из-за музыки, которая окружила нас. Она была медленной, легкой и плавной. Мне нравилось. Это далеко не то, что играло в баре. Мужчина взял мою ладонь и положил себе на плече, а другую сжал в своей руке. И мы стали медленно танцевать. Его рука была на моей талии, а вторая переплеталась с моими пальцами. Мы двигались плавно, смотря друг другу в глаза. Я все больше его понимала. Все больше понимала, что он мой самец.
— Моут, а скажи, как вы делаете обмывания? В смысле, в своей расе? Вы же не обмываете так же, как ты сегодня меня? — тихо спросил он, будто боялся спугнуть музыку.
Я кивнула. Да, мы не делали так обмывания, как я сделала с самцом. Оно ведь иначе, ибо облик другой.
— Мы сначала купаемся, а затем из кожи выделяем этот эфир и тремся друг о друга. Легче, чем с твоей расой, намного. Однако, на достоверность результата не влияет.
Он кивнул. Мужчина явно был удовлетворен ответом. Его лицо вновь ничего не выражало, однако теплота, которая возникла между нами, согревала до боли. Я прижималась к самцу, осознавая, как это приятно, с ним танцевать.
— Почему ты такой закрытый? Почему? Именно ты. Я знаю, отчасти это мера предосторожности, однако… ты закрыт даже от самого себя, — меня что-то тянуло поговорить. И поговорить именно об этом мужчине.
— Чем меньше о тебе знают другие, тем сильнее ты защищён от разных неожиданностей. А вообще, Моут, в наше время раскрываться перед кем-то таким, как я, не следует. Да и если бы каждый знал, как я выгляжу и где нахожусь, то увы, эта станция вместе со мной перестала бы существовать. Был бы я такой, как ты, то тогда бы скрываться не имело смысла. Ты сильная, к тому же, не одно оружие тебя не берет. Люди слабы, скверны, завистливы; они всегда стремятся нагадить ближнему. Чем ты одарённее, тем больше тебе приходится страдать. Всё это неправильно.
И я была с ним согласна. Это неправильно. Почему тех, кто идет против системы и пытается сделать лучше, уничтожают? Призрак лишь хочет спасти свою расу. В этой галактике рас достаточно, и каждая борется за выживание, хоть и делает вид, что сотрудничает с остальными. У каждого смертного существа есть стремление к власти, к доминированию. Союз тоже неплохо, однако лучше всего, когда правит один. Как в нашей системе. У нас правит Матушка, однако она действует через других своих детей, чтобы соблюдался закон и порядок.
— А что будет, если ты погибнешь? Кто-то новый придет управлять этим всем, или же твоему делу придет конец?
Мой вопрос застал Призрака врасплох. Глаза его стали метаться в поисках ответа, а по рукам прошла дрожь.
— Вообще, не знаю, что будет, когда я умру. И в какой-то мере я боюсь смерти. Не хотелось бы умирать, зная, что оставляешь это всё. И кому? Я сам не знаю, что будет после меня. “Цербер” — это не человек, даже не люди, это идея. Она будет жить всегда, а вот вопрос в том, будет ли она реализована, как сейчас? Или же совсем по-другому?