Лунный цветок

— Смотрите-ка- она поднялась с бревна поросшего мхом, что служил ей своего рода лавочкой и подошла к темному божеству почти вплотную. Не меняя выражения лица что сохраняло ядовитую ухмылку. Девушка явно издевалась над пленником желая вывести его из равновесия и спокойствия, с которым он путешествовал с ней пусть и не по своей воле, — Великий и могучий Зереф прочит об одолжении обычную смертную?! — в голосе слышался явно нескрываемая издевка и ирония, с которой девушка произносила столь оскорбительную для Драгнила речь.

— Да ладно Эльза стоит мне слегка отпустить рычаги управления как твой милый заявится сюда. Ты ведь хочешь повидаться с ним? -манипулятор, из Зерефа был превосходный. Он знал слабость Эльзы, теперь уже знал и знал, что придет время, пусть и не сегодня, но она уступить, и слабость к Фернандесу возьмёт над ней вверх.

«Ты слишком привязана к нему, ты слишком привязана к людям, что бы позволить кому ни будь из них умереть»

========== Глава 26 ==========

Она сидела в одной их харчевен недалеко от того места где Эльза и лжеЖерар решили остановиться. Они давно путешествовали с ее учителем со временем связь между ней и охотником крепла. Это было уже даже не просто чувство долга и уважения, нет, это было нечто другое более крепкое чувство, такое может связывать лишь брата и сестру или мужа и жену. Он научил ее убивать тварей, страшных, таких, от которых воротило кровью и смертью еще за милю. Ее поиски сестры практически не давали результатов. Как-то раз они повстречали такую же пару охотников, то промышляли тем же… Убивали тварей преисподней и конечно они тоже охотились на Зерефа. Им, как и Лексусу было плевать чью шкурку нацепило темное божество, но слух про то, что он как бы снова на воле и беззащитен, ширился и становился с каждым днем все более популярным. Обрастал еще большими прибаутками, и выдумками. Имя паренька она не запомнила, а вот девчонку, наверное, Мира не забудет никогда, ведь та в их первую встречу оставила Мире на память шрам, такой тонкий еле различимый, но все же блондинку это взбесило и, если бы не ее учитель, если бы не Дреяр, вряд ли бы та девчонка еще ходила бы по земле. Хотя возможно Мираджейна и пощадила бы ее, но красоту на лице подправила точно. От доброй и обходительной целительницы почти ничего не осталось, ее сердце стало каменным, выражение лица никогда не выдавало истинных ее мотивов, а взор… Взор стал острым, и практически профессиональным. Теперь ее рука не дрожала, сжимая клинок Ассасина, не дрожала она и когда она нажимала на курок пистолета. Жалость и страх, куда-то ушли, на их место пришла равнодушие и гнев, злоба. Каждый раз встречая тварь из книги Зерефа или какую-другую мистическую особь, Мираджейна Штраус убивала без колебаний даже е задаваясь вопросом, а связанная ли та или иная тварь с Зерефом? Нет девушка старалась об этом не думать, просто убивала их, с чувством долга, который каждый раз возникал у нее, когда тварь издавала последний предсмертный крик или стон. Чувство долга перед миром

«Теперь мир может спать спокойно, на одну тварь стало меньше» — вот та мысль что вертелась у нее в голове.

В тот день когда они повстречали ту парочку охотников. Лексус был на охоте на василиска.

«Жуткая тварь, скользкая и противная, как и имя что носит!» — вот как подумала Мира, представляя в голове как Лексус охотится на нее. В этот раз он пошел один сказал, что у нее еще мало опыта в драке с такими тварями и оставил ее в их временном лагере. Намеренно? Возможно, но Мира не сильно возражала, во всем всегда слушалась Дреяра. В тот день она была одна в лагере, когда неподалеку заржали лошади. Не их. Мира определила это на слух. Она могла поклясться, что в такую глушь путники приезжают очень редко, да и дорога что проходит через эти места кишит разбойниками ну и василиск плюс. Так что девушка сразу исключила купцов и торговые караваны. Она медленно достала нож из своего левого сапога и стала красться как ее учил Отец пустыни, ее наставник из племени Иней. Да в той пустыни она научилась многому. Как сделать так, чтобы жертва не засекла тебя, не почувствовала твоего присутствия, у нее даже был тот знаменитый порошок что делал песчаных убийц невидимыми, но не это главное, главное было в том, что ее тогда все же засекли несмотря на все ее знания и умения. Ее опередили и приставили нож к горлу, слегка надавили, так что бы пустить чуточку крови и сильней запугать жертву. Мире был знаком этот прием она не раз видела, как его применял Лексус, но сама она пока не разу его не применила, наверное, потому что никогда до этого не решалась заговорить со своей жертвой. Она просто убивала ее и все. Но в тот раз жертвой чуть не стала она сама. Биска поймала ее и даже пустила ей легка кровушки приговаривая: — «смотри милый какую рыбку я поймала!»

Но долго быть жертвой не пришлось. Лексус уже был неподалеку. Он шел в их лагерь волоча на своих плечах тушку огромной змеи, что никого уже не укусит и шипеть вряд ли сможет.

— Отпусти ее, иначе твоему муженьку не жить послышалось позади Биски девушка обернулась и увидела блондина что сжимал в одно руке пистолет, держа его низко от бедра, но нацелен он был на парня Биски, а точнее уже на мужа, что обследовал лагерь Лексуса и Миры. Нож в руках девушки дрогнул, но всего на секунду и затем блондинка перестала чувствовать холод от лезвия на своей шее. Девушка успела сделать пару шагов назад, но Мира накинулась на нее ударом тыльной части ладони разбив нос и сделав подножку. Нападение было неожиданным, но девушка даже не вскрикнула, а просто плюхнулась на землю подняв облако пыли. Мира уже готовилась нанести сокрушительный удар, но ее перехватил Дреяр, заставив остановиться. Он заметил знакомый знак на внутренней стороне левой кисти. Аккуратное тату что было почти у всех охотников.

— Остынь Мира! — сцепив руки кольцом, вокруг женской груди, оно удерживал рвущуюся убивать всех и вся блондинку что яростно выкрикивала проклятия в адрес незнакомки.

На крики прибежал муж Биски. Так и произошло их знакомство. К вечеру они уже были друзьями, или по крайней мере притворялись ими при чем со всей актерским мастерством, на какое только могли быть способны. За ужином когда мужчины принеси подстреленного оленя, а девушки уже успели развести костер, Биска проболталась что они идут на север в приграничный район что граничил с землями проклятых, с мертвым краем. Там, где по слухам есть слеза, в которой заточен Зереф и его полоумная мать, богиня Алессия.

— Ходят слухи, что Лунный цветок отправился туда дабы освободить его…

— Освободить! — Мира вскочила на ноги даже не доев мяса и посмотрела удивленным полным растерянности взглядом на парочку охотников.

— Не может быть, что бы она сделала это, она ведь призвана защищать людей от Зерефа, разве не для этого боги отправили ее на землю к нам смертным!

Охотники переглянулись, словно слова Миры были шуткой.

Биска захихикала, сначала тихо, но потом все сильней и сильней. Ее смех нарастал, становясь почти эхом.

— Что тут смешного?! — Мира уставилась на Биску словно та была не в себе.

— Милая, а разве любовь не делает женщину безумной, разве не меняет ее? Все знают, что Зереф заточен в теле ее возлюбленного, последнего из девяти хранителей. Именно ради его она и идет на освобождения монстра, ей не важно, что там спит Зереф для нее важней ее любимый, человек перед которым будь он сейчас здесь склонился бы весь мир.

— Именно поэтому мы едем туда дабы остановить ее. Не важно, что она дочь богини слышал она отказалась от божественной силы, слышал она стала теперь одной из нас, вот мы и едем что бы ее переубедить, а если не выйдет убедить словами, мы ее остановим… Даже если придется ее убить…

Эти слова Мира хорошо запомнила. Очень даже хорошо. Теперь она знала, что цветок уязвим.

На утро они простились с той парочкой, но как оказалось ненадолго. Проезжая каньон что славился тем что в нем иногда появлялась нежить, они с лексусом видели останки парочки, что были одеты почти так же как и те двое, правда опознать их уже было не возможно, и хоть расстались они месяц назад останки были настолько обглоданы голодными волками и изъедены червями трупоедами, что Мира и лексус просто не могли точно сказать они ли это. Но одежда. Она была такая же и потому собрав кости они похоронили их там же вбив в надгробье сложенное из боле-менее ровных камней два деревянных креста, что представляли собой две более-менее ровные палки, скрепленные длинной полоской кожи аккуратно отрезанной охотничьим ножом от пояса Лексуса, да именами, нацарапанными на этих самым палках, одним из множества патронов. Мира была даже счастлива, что эти двое так и не смогут добраться до Зерефа, она считала, что именно она, а никто другой должна его убить сразиться с ним и убить его.