Жена чудовища

— Разумеется, если младенцев будет много, мы будем только рады, но — хотя бы один, и мужского пола.

Произведя на свет наследника, вы сразу получите еще десять тысяч на свои расходы. Разумеется, это помимо суммы, которая полагается вашим родителям… э… вашей матушке, эссина, — он кинул быстрый взгляд на леди Фан. — За рождение второго и последующих сыновей вы получите по семь тысяч, за каждую дочь — по пять. Не удивляйтесь, эссина, — рассмеялся он, глядя, как широко раскрылись глаза Тьяны, — в нашей семье это традиция. Должны же у вас быть деньги на булавки. Если детей не будет совсем, через три года последует развод без отступного. Если спустя семь лет брака у вас будут только дочери — развод и отступное в размере десяти тысяч. Все это изложено в договоре. Вам понятно?　

Тьяна медленно кивнула.　

— Разумеется, все то время, пока вы носите имя Айдов, ваша репутация должна быть безупречна. В том числе и после развода, особенно если будут дочери. В противном случае мы примем меры.　

Тьяна опять кивнула в ответ на его вопросительный взгляд.　

— Есть еще неприятное для вас условие, эссина, — герцог посмотрел с чуть наигранным сочувствием, — до рождения первенца вы не сможете покидать Нивер, даже ради поездки куда-нибудь недалеко, будете находиться здесь под постоянным присмотром и вести себя в меру осторожно. Все, что вы пожелаете.　 вам будет доставлено сюда. Зато после рождения первенца вы проведете зиму в Гарратене, и сможете окунуться во все столичные удовольствия, придворные и всякие иные, разумеется, подходящие для леди Айд. Вам понятно, эссина?　

— Мой супруг… то есть, будущий супруг… мы поедем в Гарратен вместе? — вырвалось к Тьяны.　

Герцогиня Овертина посмотрела на нее с неприкрытым изумлением, и издала легкий смешок, на что последовал укоризненный взгляд его милости.　

— Полагаю, что нет, эссина, мой брат не любитель такого рода поездок, — герцог улыбнулся Тьяне, — вы уже боитесь соскучиться? Не стоит, столица к скуке не располагает, особенно зимой. Но этот вопрос вы потом, при желании, можете обсудить с Валантеном.　

— А чем вызвана такая предосторожность, милорд? — спросила тетя, — я имею в виду запрет покидать Нивер.　

— Особенно ничем, леди Фан, уверяю вас. Но поясню, пожалуй. Вы, конечно, знаете, первая жена моего брата умерла, к нашему прискорбию. Потом его невеста погибла из-за нелепой случайности. Нам просто хотелось бы вовсе исключить такого рода случайности по отношению к вашей племяннице.　

— Потому что, учитывая все, четвертая невеста для лорда Валантена обойдется нам много дороже третьей, — сказала герцогиня, уколов Тьяну взглядом.　

Герцог согласно кивнул, однако едкости жены он не разделял и смотрел на Тьяну немного виновато.　

Если герцогиня намеревалась уязвить, то напрасно, Тьяна осталась безучастной — она сама подумала то же самое, что озвучила ее милость. Она чувствовала себя так же, как утром, при осмотре — ее продавали. Но задорого. И с ее же согласия, кстати говоря, так что обижаться было по меньшей мере странно.　

В конце концов, ее положение не так уж и отличалось от положения многих и многих девушек, которым приходилось соглашаться на договорной брак. Только их женихи были не из Айдов. И не проклятые.　

— Собственно, вы можете поставить свою подпись, леди Фан, — любезно предложил герцог.　

Тетя Элла подсела к столу и подвинула к себе лист, макнула перо в чернила, взгляд ее быстро заскользил по написанному… и она медленно вернула перо на место.　

— Прошу прощения, ваша милость, но моей племяннице лучше узнать об этом сейчас. Тьяна здесь написано, что ты теряешь права на своего сына, его родителями официально будут считаться герцог и герцогиня Нивер.　

Тьяна выпрямилась, вдохнула. Выдохнула.　

Странно, что о таком ей забыли сказать.　

Разумеется, ее же покупают! За десять тысяч! То есть, за немалые деньги. Достаточные, чтобы согласиться на многие условия. Но сразу отнимать ребенка…　

Еще нерожденного. Которого может и не быть вовсе. И все равно это неправильно.　

— Нет, — сказала она. — Простите, но нет.　

— Гм. Эссина Рори. Вы отказываетесь? — уточнил герцог мягко.　

— Да… ваша милость, — ее голос дрогнул от волнения, — мой жених знает об этом условии?　

Этот пункт договора единственный казался ей невозможным. И самым унизительным.　

— Эссина. Я вас уверяю, что мой брат Валантен меньше всего помышляет о воспитании детей, — так же мягко сказал герцог. — Вы ведь его видели, верно? Мне кажется, он собирается попадаться на глаза своим отпрыскам также редко, как и остальным жителям и гостям Нивера.　

Герцогиня, наконец, обратила на Тьяну свое самое пристальное внимание — она теперь сверлила ее негодующим взглядом.　

— Прошу прощения, ваша милость, но я не могу на это согласиться, — сказала Тьяна, обращаясь к герцогу, — мои дети должны остаться моими. Я никогда не буду противиться вашему участию в их воспитании, но их матерью, их всех, буду я. Вы не могли бы передать вашему брату, что я хочу с ним увидеться?　

— Гм, — герцог взял в руки договор, — что скажете вы, леди Фан?　

Та слегка пожала плечами.　

— Мне нечего сказать, ваша милость.　

Некоторое время его милость смотрел поочередно то на бумагу в руках, то на Тьяну, потом с треском разорвал лист,　

— Значит, этот документ нам не пригодится. Не хочется огорчать Валантена, — он задумчиво взглянул на жену, потом на Тьяну с тетей, кивнул, — я пока не смею задерживать вас, леди.　

Они обе встали, поклонились.　

Тьяна ощутила запоздалое смятение, и боялась взглянуть на тетю Эллу.　

— Эссина, а вам известно, что мы можем забрать у вас ребенка по указу короля? — спросила вдруг леди Овертина.　

— Но ведь пока его величество не подписывал такой указ? — отважно возразила Тьяна.　

— Замечательно. Тогда отдайте кольцо, и будем считать ваше появление здесь маленьким недоразумением.　

— Нет, ваша милость, я не могу вам его отдать, — отваги у Тьяны как будто прибавлялось с каждым словом, она перестала робеть перед герцогиней. — Валентен настаивал, чтобы я вернула кольцо лишь ему лично.

Я так и поступлю. Прошу вас, дайте ему знать, что я прошу о встрече, — и она невольно прикусила язык, сообразив, что назвала лорда Айда просто по имени, без титула.　

Совершенно случайно. Так его называл герцог, вот и у нее вырвалось. Этак по-свойски, как близко знакомого или родственника. Что в ее положении пока несколько вольно.　

Их милости лишь переглянулись, а леди Фан легонько подтолкнула племянницу к выходу.　

Они молча вернулись в свои комнаты. Тетя искоса посматривала на Тьяну, но в ее взглядах не было упрека, лишь легкое удивление.　

— Будем готовиться в балу, — сказала она немного погодя. — Это в любом случае нужно. Я все же не думаю, что нас попросят из Нивера прямо сейчас, возможно, мы так и останемся тут на все празднества, как думаешь. Тин?　

Тьяна не думала ничего. Она сидела в кресле, обхватив себя руками, и ждала, когда за ней придут и отведут к лорду Айду, чтобы вернуть ему кольцо. И понять не могла, стоит ли ей огорчаться из-за　 неудавшейся помолвки. Так или иначе, а было грустно. Вспоминалось прикосновение рук лорда Айда, его человеческий взгляд и лицо непонятно какого зверя. Нет, не станет она его рисовать. Хотя по памяти тоже смогла бы, пожалуй. Он ведь не хочет, чтобы его видели посторонние, вот и пусть не видят, даже на ее рисунке.　

Платьями к балу занимались Кора и еще одна горничная из здешних — они развешивали, утюжили, подбирали ленты и нижние юбки.　

Вскоре леди Фан, теперь одну, пригласили к герцогу. Она вернулась быстро, сообщила:　

— Я подписала твой брачный договор. Тин. Там теперь сказано, что никто не сможет оспаривать твои права не детей. Ты слышишь. Тин? Это мыслимо?　

— Не знаю, — покачала головой Тьяна, — наверное, немыслимо.　

— Наверное, твой лорд Айд очень захотел на тебе жениться, как думаешь?..　

— Наверное.