Белый Шанхай

Иржи ощущал себя чужаком среди русских – непонятным и никому не нужным – и был страшно рад, что Нина взяла его под крыло. Он рассказал ей, что когда-то ему прочили блестящую карьеру виолончелиста и он готовился поступить в Венский филармонический оркестр. Но началась Мировая война, его призвали в армию, и после ранения Иржи попал в лагерь для военнопленных под Самарой. Там он выучил русский язык; каким-то ветром его прибило к флотилии белогвардейцев, но теперь Иржи сам не знал, куда и зачем он ехал.

– Пойдемте спать, – позвала его Нина, но он не двигался с места, напряженно вглядываясь в темноту.

Нина повернулась и вздрогнула: к пароходу приблизилась большая джонка с резным драконом на носу. На её палубе, освещённой красными фонарями, суетились матросы.

– Мисси, пушки! – крикнул один из них, наряженный в шляпу-котелок и китайскую фуфайку.

– Что ему надо? – в недоумении спросила Нина.

Иржи двинул плечом.

– Вроде по-английски говорит, но ничего не понятно.

Китаец сделал вид, будто стреляет из пальца, а потом вытащил из кармана купюру и помахал ею в воздухе.

– Кажется, он хочет купить оружие, – догадалась Нина. – Спросите, револьвер подойдёт?

Было бы не худо продать его и обзавестись хоть какими-то деньгами.

Китаец растопырил пальцы на обеих руках.

– Ему надо больше, чем один револьвер, – сказал Иржи.

– А сколько именно? Десять?

– Больше, больше! – закричал китаец.

На палубу вышел капитан в сопровождении вахтенных матросов.

– Что тут происходит?

– Этот человек хочет купить револьверы, – взволнованно произнесла Нина. – Давайте продадим ему кое-что из нашего арсенала и заработаем денег?

Капитан посмотрел на нее как на сумасшедшую.

– В Китае эмбарго на ввоз оружия. Если нас поймают на нелегальной торговле, нас тут же депортируют.

– Сколько у вас наличности? – тихо спросила Нина. – Не русских фантиков, а валюты? Я слышала, адмирал Старк хочет продать суда нашей эскадры, а выручку разделить между героями гражданской войны. Вы герой? Если нет, то у вас не будет ни корабля, ни денег.

Капитан нахмурился.

– Я не имею права торговать оружием, оно мне не принадлежит.

– Но вы имеете право списать то, что пришло в негодность, – отозвалась Нина.

Помедлив, капитан все же пригласил китайцев подняться на борт:

– Перебирайтесь сюда, только не шумите особо, а то у нас уже все спят.

Первым через борт перевалил толстый субъект в модной шляпе и кожаном плаще нараспашку.

– Вечер добрый! – сказал он по-французски.

Нина обрадовалась: она неплохо знала этот язык и могла объясниться с гостями.

Толстяк смачно поцеловал её руку.

– Ого, какие персики водятся на этой посудине! Дон Фернандо Хосе Бурбано к вашим услугам.

Следом появились китайцы: тот, что вел переговоры, и ещё один – огромный, страшный, с обожженным лицом и вытекшим глазом.

Нина предложила им услуги переводчицы, но Дон Фернандо сказал, что женщине не стоит вмешиваться в серьезные деловые разговоры.

– Английский тут кто-нибудь знает? – спросил он.

Иржи, как ученик на уроке, поднял руку, и Дон Фернандо радостно хлопнул его по плечу:

– Ну, пойдем, рыжик, посмотрим, что тут у вас имеется.

Капитан велел Нине идти к себе в каюту, но она отправилась вслед за мужчинами в трюм.

Матросы по очереди крутили ручку электрического фонаря, а капитан показывал Дону Фернандо свои запасы.

– Здесь у нас винтовки российского производства, ручные гранаты типа Mills Bombs, наганы, прицелы для пушек, военные перископы… – перечислял Иржи, и Нина удивлялась, что она, оказывается, кое-что понимает по-английски.

Торговались до глубокой ночи.

– Что вы мне зубы заговариваете?! – сердился Фернандо. – Берите, что дают, и дело с концом!

Одноглазый подал ему маленькие счеты, и Дон быстро защелкал костяшками:

– Патроны – двадцать ящиков, винтовки Мосина – старое дерьмо, наверняка наполовину сломанное, – десять ящиков… Плюсуем гранаты… Шестнадцать сотен долларов – больше не дам, хоть лопните!

Иржи перевёл:

– Он даёт только шестьсот долларов.

Нина хотела поправить его: шестнадцать сотен – это тысяча шестьсот, – но капитан уже протянул Дону ладонь.

– Ладно, чёрт с вами! Только забирайте всё побыстрее и проваливайте отсюда.

У Нины отчаянно забилось сердце.

– Шестьсот долларов вы заплатите капитану, – сказала она Дону по-французски, – а остальные деньги получу я. Только не надо, чтобы кто-нибудь это видел.

Дон Фернандо в удивлении посмотрел на нее, и понимающая улыбка осветила его щекастое лицо.

– Как скажете, мадам! Поднимайтесь ко мне на судно.

Нина нервно ёжилась, глядя на матросов, перетаскивающих ящики с корабля на корабль. Если остальные беженцы узнают, что она затеяла, её будут судить по закону военного времени. Но если дело выгорит, то у нее появятся деньги на обустройство в Шанхае. Она попросит прощения у Клима, скажет ему, что он был прав насчет её расшатавшихся нервов, и они помирятся.

Когда последний ящик с оружием был перенесен на джонку, Нина быстро поднялась на трап, перекинутый с борта на борт.

Капитан схватил её за локоть.

– Вы куда?

Нина вымученно улыбнулась.

– Мне надо продать Дону Фернандо мой револьвер, а то у меня совсем нет денег.

Помедлив, капитан отпустил её руку.

– Не задерживайтесь там, ясно?

Но не успела Нина спрыгнуть на палубу, как в темноте вспыхнул далекий прожектор сторожевого катера, и над рекой загремел голос, что-то кричавший по-английски.

Матросы торопливо скинули трап, загремели якорные цепи, и джонка, накренясь, двинулась прочь.

– Стойте! – крикнула Нина, но её никто не слушал.

Мимо нее проносились люди, высоко над головой ворочался парус, а она стояла, прижавшись спиной к борту, ни жива ни мертва.

– Мадам! – позвал её испуганный голос.

Нина оглянулась и увидела Иржи, сидевшего на палубе в обнимку с вещмешком.

– А вы что тут делаете?

– Дон Фернандо пообещал отвезти меня в Шанхай, – проговорил Иржи. – Я не хочу больше торчать на этом пароходе!

Раздался выстрел, и луч прожектора скользнул по палубе джонки.

– Вот дьявол! – заревел из темноты Дон Фернандо. – Бросаем якорь! Это капитан Эггерс приехал нас арестовывать. Сейчас я с ним поговорю.

3

Дон Фернандо отправился с визитом на сторожевой катер и вернулся оттуда только на рассвете – довольный и пьяный.

– Поехали домой! – велел он матросам. – Мы потолковали с Эггерсом, он на нас не в обиде.

Нина сидела рядом с Иржи на связке канатов и поглядывала по сторонам. От страха и холода её трясло; ноги в балетных пуантах совсем застыли.

Что же теперь будет? Назад на беженский корабль ей не вернуться. А тут её изнасилуют и убьют – ведь это джонка контрабандистов. Ну и поделом будет дурочке, сама напросилась.

На высокой расписной корме стоял невозмутимый китаец и с усилием двигал тяжёлую рулевую балку. Над головой скрипели мачты; влажный воздух пах водорослями и дымом.

– Хорошо, что мы с вами попадем в Шанхай раньше всех, – тихо сказал Иржи. – Представляете, что будет, когда все эти беженцы сойдут на берег? Шанхайцы возненавидят нас. Нам надо устроиться в городе до того, как это случится.

– А что вы намерены делать в Шанхае? – спросила Нина.

– Не знаю… Можно поискать место в какой-нибудь ночлежке.

Пошатываясь от качки, Дон Фернандо ходил вокруг ящиков с оружием.

– Идите сюда! – позвал он Нину и достал из внутреннего кармана стопку банкнот. – Вот вам тысяча долларов; ни одной фальшивой купюры.

Нина в изумлении смотрела на него. Она и не рассчитывала, что Дон её не обманет.

– Сам не знаю, чего это я таким рыцарем стал? – с деланым вздохом сказал Фернандо. – Уж больно вы мне понравились. Глазки у вас блестят, как звездочки. Эй, Одноглазый! – крикнул он помощнику. – Я пойду вздремну. Разбуди меня, как прибудем на место.