Страница 3 из 24
Но это не так. Далеко не так. Сознание того, что спит весь город, весь мир и
даже вся Вселенная, а ты один не в силах подарить организму желанный
отдых, делает человека глубоко несчастным. Мое отношение к ночи было с
детства необычным. Темнота часто производила на меня угнетающее
действие, когда я оказывался в темноте, меня переполнял панический, ни с
чем не сравнимый страх. До восьми лет, выключая в спальне свет, я бежал к
кровати и с головой укрывался покрывалом, надеясь, что это спасет меня от
ужасных чудовищ, которые, как я был уверен, заселяют темноту в моей
спальне и ночью, стянув покрывало своими мерзкими, длинными, скользкими руками, так и норовят утащить меня в свое царство. Царство
ужаса, холода и беспросветной темноты. Но иногда даже покрывало не
спасало от бесконечных тревожных мыслей, которые не давали мне уснуть, заставляя вздрагивать от каждого шороха и ожидать самого худшего, в ужасе
выглядывая из-под покрывала и всматриваясь в темное пространство
комнаты. Тогда я ставил перед кроватью включенную лампу и, чувствуя себя
в относительной безопасности, наконец-то засыпал. Веря, что ангелы, обитающие в священном световом нимбе, который излучала настольная
лампа, не отдадут меня зловещим чудовищам. А с каким упоением я любил
встречать предрассветные солнечные лучи, которые знаменовали поражение
и безоговорочную капитуляцию ночи! На рассвете мне даже чудились
мерзкие крики чудовищ, не желавших отступать, но день побеждал.
Побеждал, как вчера, позавчера, месяц назад, год, десятилетие, столетие, тысячелетие, как побеждал на протяжении всего того времени, что
существует в бескрайних просторах Вселенной планета под названием Земля.
Побеждал, освещая мифическую Атлантиду, цивилизацию греков и римлян и
сейчас освещая развитие или упадок, как знать, современной цивилизации.
Крики чудовищ сменялись чудесным, пробуждающим к жизни пением птиц.
А ночью, когда алеющий диск солнца медленно исчезал за горизонтом, раздавались победоносные крики чудовищ, заполнявших собой все вокруг. И
так было всегда, а точнее, до восьми лет. С этого возраста я забыл про
чудовищ и сопутствующих моей удаче ангелов. Забыл, а может, повзрослев, просто перестал верить. Как перестали верить все те, кто верил когда-то. В
последующие годы ночь была связана с мыслями, одна за другой
посещавшими мою голову. «В чем смысл моей жизни, правильно ли я живу, соответствующий ли я совершил поступок?» – все те мысли, которые
прятались днем в глубинах моего подсознания, терпеливо ожидая
наступления ночи, чтобы нахлынуть всей тяжестью. Но такого, как сейчас, не
6
было никогда. Я окунулся в бездну с головой. Мы живем, чтобы жрать, и
жрем, чтобы жить. Незамысловатая формула нашей жизни. Когда у тебя
бессонница, ты теряешь ощущение времени. Ты будто бы живешь в каком-то
другом измерении. День сменяет другой, а затем наступает следующий, но
ты этого не замечаешь. Ты уже не знаешь, когда спишь, а когда бодрствуешь.
Ты не можешь отличить явь от сна. Все сливается воедино, расплывается. Ты
словно выжатый овощ. События прошедшего дня сменяют друг друга, как на
огромном слайде, быстро, не останавливаясь, да и были ли эти события?
Может, это был плод моего воображения? Может, я уснул за рабочим
столом? Где я? Кто я? Я падаю в пропасть, отчаянно пытаясь цепляться за
выступы, но все тщетно, я все ниже и ниже. Есть ли здесь дно или это
нескончаемое падение? Мы живем, чтобы жрать, и жрем, чтобы жить.
Неужели все то, что я делал раньше, неужели вся та жизнь не имела смысла?
Все было напрасно. Все было лживо. Все было подло и, самое главное, бессмысленно. Мы живем, чтобы жрать, и жрем, чтобы жить. Покойный
коллега был прав. Черт возьми, он был прав. Когда у тебя бессонница, ты
теряешь ориентиры, заставлявшие, как прежде, гармонично
функционировать твой организм. Ты не можешь отличить иллюзию от
реальности. Темные круги под опухшими глазами, легкая небритость
превращаются в норму. Видя в зеркале отражение своего уставшего лица, ты, тяжело вздохнув, пытаешься вспомнить, когда в последний раз спал крепким, долгим, полноценным сном, когда твоя голова была легкой и свежей, а не
налитой свинцовой тяжестью, как сейчас, когда ты видел в зеркале карие
проницательные глаза, а не эти, с мутноватыми кругами, когда же это было.
День назад, два или, может, три. Сморщив лоб, ты предпринимаешь
отчаянную попытку сосредоточиться, но все безуспешно. Мысли
рассыпаются на мельчайшие осколки, так и не собравшись в единое целое.
Коллеги по работе непонимающе глядят на тебя. «Отчего в нем произошла
столь разительная перемена?» – каждый спрашивает себя. Но не находит
ответа.
– Все хорошо, – отвечаю я на их настороженные вопросы.
Все происходит в том же порядке, ничего не меняется, бегают, обсуждают одни и те же вопросы, смеются над одними и теми же шутками и
прокручивают в голове одни и те же мысли. К чему ждать, когда
человечество произведет первого робота, обладающего собственным
незапрограммированным сознанием. Каждый день совершаем
запрограммированные действия. Каждый божий день одно и то же. Безумие в
чистой форме. Безумный мир бездушных машин. Вы думаете, эта
постапокалиптическая реальность если даже и наступит, то ждать ее стоит в
далекой перспективе. Спешу развеять вашу надежду. Выгляньте на улицу. А
еще лучше – вглядитесь пристальней в зеркало. Может, это время уже
наступило. Вы предсказываете появление роботов, чей разум будет
настолько грандиозным, что искоренит с земли людей как ненужное
устаревшее звено, не отвечающее законам непрерывной эволюции. Выживает
7
умнейший, выживает сильнейший. Но не нужно бояться роботов, вы сами
превращаетесь в роботов, вы сами десятилетие за десятилетием искореняете
из себя все то, что присуще живому человеку. Общество кричит:
«ПОТРЕБЛЯЙ! ПОТРЕБЛЯЙ! ПОТРЕБЛЯЙ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ!
ПОКУПАЙ! ПОКУПАЙ! ПОКУПАЙ!» Ты тонешь в куче ненужных вещей, приобретенных только потому, что ты увидел красочную рекламу по
телевизору или заметил точно такую же вещь у знакомого. Твой телефон
новее, у него разнообразнее функции и тоньше дисплей – пожалуй, я тоже
возьму. Ты тонешь и радуешься. Смеешься, тебе нравится тонуть в вещах, которые давно превратили тебя в раба, но тебе кажется, что ты господин, господин вещей, господин мира. Так сколько нужно вещей чтобы
почувствовать себя счастливым?
Почему меня это не волновало раньше? Почему мне раньше удавалось
отодвигать подобные мысли в потаенный уголок моего подсознания? Эти
мысли – словно мощная река, берущая начало в высокогорных ледниках и с
падением набирающая сокрушительную силу. Снося все на своем пути, эта
река мыслей вырвалась из потаенного уголка подсознания и обрушилась всей
тяжестью на неподготовленный к подобным бедствиям мозг. Я не помнил, когда в последний раз спал, не помнил, когда в последний раз ел, все
делалось машинально, на автомате.