Тайна для Аниики

Он молчаливо кивнул, надевая на полуобнаженное тело сорочку и бросая Грэйну с Райтом:

— Отправляйтесь по домам!

Я на них нарочито не смотрела, они, наоборот, пялились, мои щеки пылали от гнева.

Торопливо скрылась, следуя за Ветлой, идущей за угол дома. Там располагался загон, где спал ящер Рейва. Недовольно ворча, он послушался хозяина и позволил укрепить на своей спине паланкин, в котором мы с наставницей и разместились.

— Ты понимаешь, что сделала? — вполголоса вопросила она, как только ящер оторвался от земли.

— Я не виновата, что им вздумалось пить из этого сосуда!

— Это приворот, Ани!

— Исправлю! — брякнула и отвернулась от собеседницы.

— Ну, это само собой! — откликнулась она. — Готовь другое снадобье и постарайся напоить их! Иначе отправлю обратно в Озерный!

— А как же… — стремительно обернулась я.

— Без тебя справимся! — отрезала Ветла, разъяренная тем, что я натворила.

Вскинула голову и собиралась продолжить спор, но она повторно пригрозила:

— Не серди меня еще сильнее! О результатах доложишь!

Кивнула с унылым видом и отвернулась к оконцу.

Высадив меня у ворот, влюбленная парочка осталась, я и оглядываться не стала — и так понятно, как они прощаются! Быстро же они выяснили отношения! Охранники, дежурившие на воротах, проводили меня удивленными взглядами, но расспрашивать не стали. Ступила на дорожку и побрела среди облетающих кустов. На небесах искорками перемигивались звезды, тусклые в пятнах света, исходящих от фонарей, и я ступила на пожелтевшую траву. Мне нравилось смотреть на небо — загадочные созвездия — притягивали, манили, звали. Отрешилась от всего, не привыкла подолгу переживать и сожалеть о чем-то, зачем, если жизнь не стоит на месте, все изменяется, уходит, забывается. Ну, ошиблась, подумаешь! Ну, приворожила магов, исправлю! Я и сейчас ощущала эмоции Грэйна — волнующую ранимую девичью душу смесь обожания, смешанного с желанием и толикой мужской злости, мол, разве такое возможно? Улыбнулась, но радовалась рано, меня резко дернули за руку, притянули к крепкому телу, ладонью прикрыли рот и яростно зашептали:

— Не ждала меня, ведьма?

Отчаянно попыталась помотать головой, не делая попыток вырваться, помнила — бесполезно — Огнев невероятно силен и беспощаден.

— Так я и думал! — его горячее дыхание, щекочущее ухо, заставило задрожать от страха.

— Боишься? Правильно! Я не намерен оставлять тебя в живых! Сверну хлипкую шею и конец всему!

Протестующе запищала, стараясь укусить причиняющую боль конечность. Добилась только того, что меня сжали еще теснее, будто в тисках.

— Думала, не отыщу? Не догадаюсь о твоих задумках? — меня начали душить, и я из последних сил призвала магию на помощь, молясь богине.

Вырвала одну руку из захвата, взялась за его конечность, пытаясь отцепить от своего тела, не забывая о магии всех трех стихий. Задыхаясь, борясь с неизбежным, почувствовала, что хватка ослабла. Кашляя, с изумлением поняла, что плоть под моей ладонью стала твердой и холодной. К чести, Огнева, он не орал, хотя наверняка, испытывал жуткую боль. Только глаза светились двумя угольками во мраке, когда он старался расколдовать пострадавшую часть тела. Добился только того, что она рассыпалась на разноцветные льдинки, скрывшиеся в траве.

— Я вернусь, — прохрипел, давая обещание, и исчез, растворяясь в ночи, а я осталась переводить сбившееся дыхание, трясясь от ужаса, осознавая, что в очередной раз спаслась от гибели. О содеянном думать совершенно не хотелось.

Глава 5

О терпении

Никогда не теряй терпения —

это последний ключ,

открывающий все двери.

(Антуан де Сент-Экзюпери)

Уснуть не могла очень долго, мучаясь от страха и неизвестности — самое ужасное состояло в том, что и пожаловаться было некому. Мысли в голове путались и грозили ввергнуть меня в пучину безумия, потому что все перемешалось и стало довольно сложно отличить правду от лжи.

Призвала себя к порядку и заставила успокоиться, задав вопрос: «Что в этой ситуации сделала бы маменька?» И сама себе ответила: «Правильно, она посоветовалась бы с тем, кто сильнее!»

В голове мелькнула недавняя догадка, и я с осторожностью, двумя пальцами вытащила из-за ворота платья кулон, подаренный Снеженикой. Интересно, как он действует? Дотронулась до камня и полетала куда-то в темноту, не успев взвизгнуть.

Приземление было на редкость удачным и, что немаловажно, точным — я опустилась на мягкий диван. В изразцовом камине ярко пылал огонь, а в небольшом зале собралась вся моя старая и новая родня, включая пугающего владыку Подземья. Все они с нескрываемым неодобрением взирали на мою ошарашенно хлопающую огромными от удивления глазами персону.

— Ну, вот, — спокойно высказался Рон, кивнув мне и обнимая супругу, — а ты переживала!

— Хвала всем богам Вейтерры! — Снеженика, вырвавшись из объятий мужа, подбежала ко мне.

Громкое ехидное хмыканье Ар'рцелиуса, и я спешно вскочила с дивана и поздоровалась со всеми.

— У меня уже не хватает терпения, во что ты опять ввязалась? — суматошно вопросила сестра.

— Это у меня на всех вас терпения не хватит, сначала одна ведьма была, теперь их стало три! И все в прямом смысле свалились на мою несчастную голову! — нарочито усталым голосом оповестил владыка.

— Не просила следить за мной, — буркнула я, глядя на свои босые ноги.

— Что с тобой случилось? — оглядев меня, поинтересовалась тетушка Мильяра, которую теперь все звали Зиалеей, бросив на супруга недовольный взгляд.

— Ты нашла четырех стихийника? Это он покушался на твою жизнь? — не обращая внимания на ворчание Ар'рцелиуса, расспрашивала меня Снеженика.

— Да, — несмело посмотрела на Эферона, и, дождавшись его кивка, продолжила. — Имя лиходея Осот Огнев, он, мягко говоря, меня недолюбливает!

Рон подошел ближе:

— Ани, постарайтесь не оставаться в одиночестве, как вы опрометчиво, это сделали сегодня. Я не могу прийти на помощь, — почему-то покосился на владыку, и тот, возведя черные очи к потолку, сказал:

— Я тоже не стану обходить запреты Эрии, но подберу того, кто сможет.

— Мне выделят охранника? — не поверила я своим ушам. — Подземца?

Ар'рцелиус и Эферон обменялись между собой понимающими взглядами, а в ответ я услышала:

— Нет, это будет кое-кто другой, — и ни слова больше.

Пришлось смириться, угрюмо кивнув, а обе родственницы подхватили меня под локотки и потянули прочь из зала.

В спину мне донеслось:

— Ани, поговорите с Кьяром, я просил его помочь в вашем расследовании.

— Но он молчит! — с отчаянием оглянулась на Рона.

— Вопросы нужно задавать правильно, — со знанием дела отозвался владыка, — лишь в этом случае вы получите ответ, ведунья! — и взгляд на меня изучающий, долгий.

Мне почему-то сразу представилась камера пыток и Ар'рцелиус в ней, грозно сверкающий очами на прикованного к стене пленника. У такого, пожалуй, и саламандр заговорит!

После полуночи меня вернули в Наземье, я с удовольствием легла на мягкие подушки и сладко уснула — самую большую проблему решить удалось.

Утро встретило меня воплями за окном, к которым примешивались треньканье на лютне и ругательства ведьм, доносящиеся из коридора. Когда в двери раздался стук, я разобрала, что вопли и треньканье это оказывается музыка и песня, посвященные мне. Один голос за окном выводил сладострастные (по мнению горе-певца) рулады, а другой подвывал — получалась жуткая какофония, от которой и самой хотелось взвыть, закрыв уши.

Игнорируя настойчивый стук разгневанных ведьм, доносящийся из коридора, я осторожно подкралась к окну и из-за шторы выглянула в сад. Отпрянула, не доверяя своим глазам, зажмурилась — Ветла меня убьет, сглотнула и выглянула снова. Посмотреть, честно сказать, было на что — не часто маги признаются ведьмам в любви, да еще так — во всеуслышание!