Иллюзии, навеянные мечтой

Уолкер искренне считал, что ничего не потеряет, ведь его руки и так уже по локоть в крови.

Но загвоздка ещё в том, что этот аристократ слишком уж непредсказуем. Одному лишь Всевышнему известно, что у того на уме, и какие сюрпризы его поджидают в том злополучном поместье.

Придётся лезть на рожон…

В общем, Аллен ставил на то, что Тики просто-напросто облажается, потому как не имеет ни малейшего представления о его, так сказать, «способностях».

Ситуацию значительно облегчило бы наличие хоть какого-то оружия, желательно огнестрельного (пожалуй, стоило отобрать его у той расфуфыренной девицы), так что юноша, недолго думая, решил пробраться к управляющему. Многие не раз замечали, что тот держит при себе револьвер, что неудивительно, ведь его практически все, мягко говоря, недолюбливали, причём это относилось не только к подчинённым.

В округе стояла кромешная темнота, лишь кое-где излучали тусклый свет подвесные газовые лампы, поэтому Уолкер не заметил перегородившую ему путь фигуру, пока не столкнулся с ней лоб в лоб.

— Дейзи?! Ты что здесь делаешь?

— Жду тебя.

— Меня?

— Тебя долго не было. Я волновалась.

— Постой, я ведь просил тебя присмотреть за Маной, пока не вернусь, — опомнился юноша. — Почему ты не с ним?

— На дворе ночь. Он давно спит.

Может, ему и показалось, но девушка вела себя как-то неестественно, но разглядеть её лицо толком не удавалось, поэтому с выводами он не стал торопиться. Да и в данный момент его больше заботило то, как бы побыстрее отправить подругу восвояси.

— Эм, тогда можешь идти к себе и…

— Идём со мной, — перебила она, взяв его за руку. — Пожалуйста. Это важно.

Парень, опешив, удивлённо захлопал ресницами.

— Дейзи, я не могу сейчас никуда пойти, у меня есть… — на секунду он замешкался, — кое-какие дела.

— Это касается Линали, — вдруг заявила собеседница. — Та служанка оставила кое-что. Записку, адресованную тебе.

Не дожидаясь ответа, девушка потянула юношу за собой. Озвученный аргумент сработал безотказно. К тому времени, когда они подошли к палатке Дейзи, Уолкер почти наверняка решил, что это послание лично от Линали. Иначе не могло быть. Он настолько зациклился на этой мысли, что до последнего не пытался найти в происходящем какой-либо подвох.

Первым зайдя внутрь, Аллен принялся лихорадочно осматривать стол в поисках заветного письма, но замер, как только глаз зацепился за нечто подозрительное, накрытое белой тканью.

— Откуда это у тебя, Дейзи? — настороженно спросил он.

Девушка, тем временем держась позади, завела руки за спину.

— Что, револьвер?

Повернувшись к собеседнице вполоборота, юноша с недоумением воззрился на неё. Сказать, что она вела себя странно — ничего не сказать: её голос всё это время оставался монотонным и бесцветным, на лице застыла какая-то полуулыбка, но не выражающая при этом абсолютно никаких эмоций, а взгляд так и вовсе казался пустым.

— Дейзи, что-то случилось, пока меня не было?

— Нет, с чего ты решил?

— Зачем тебе понадобился револьвер? Где ты его достала?

— Я добралась до управляющего раньше тебя.

Глаза Уолкера расширились в изумлении. Теперь его подруга не просто настораживала, но ещё и пугала.

— Ты не могла знать, что я собирался «навестить» управляющего.

Та ответила не сразу.

— Но он же нужен тебе, разве нет? — не переставая улыбаться, она немного склонила голову набок.

Это что, очередная галлюцинация?! Я ведь не сплю? Не сплю же?!

— Дейзи, это уже не смешно, — намекнул юноша и, взяв оружие, проверил наличие в барабане патронов. — Ты словно сама не своя.

— Не понимаю, почему ты так решил. Со мной всё в полном порядке, — ответила девушка в той же манере и быстро сменила тему: — Кстати, там нет письма, — она указала пальцем в противоположную сторону, — оно лежит вон в той книге.

Аллен, бросив на подругу далеко не самый доверчивый взгляд, положил револьвер на край стола и, подойдя к койке, почти сразу обнаружил среди пожелтевших книжных страниц конверт. Незамедлительно вскрыв его, он развернул лист бумаги.

— Помнится, я хранила в ней твой портрет… — прошептала она, едва пошевелив губами и медленно, практически бесшумно, приблизилась к юноше.

Пока тот, вновь и вновь перечитывая, осмысливал написанное, Дейзи сняла крышку с маленького бутылька, что всё это время прятала за спиной, затем достала платок из кармана платья да пропитала его содержимым того стеклянного сосуда.

Это послание действительно предназначалось ему. Отправителем являлась не Линали. Чернилами было выведено всего пару строк:

«Мой враг — я сам внутри себя. Внутри меня есть «не я»…

Пожалуй, единственное подходящее для тебя определение, не находишь?

P.S. Пора идти ва-банк, Аллен»

Девушка приподнялась на носочки и, одной рукой обхватив живот юноши, другой — прижала платок к его дыхательным путям. Стоило ему вдохнуть пары странного вещества, как всё тело моментально охватила непреодолимая слабость, а сознание отключилось…

…первое, что почувствовал Уолкер, очнувшись, — затёкшая донельзя шея. Но это ерунда по сравнению с ситуацией, в которой он оказался. Его намертво привязали к стулу, причём гораздо больше шокировала мысль о том, кто именно всё это инициировал.

— К-какого… Д-дейзи… что ты т-творишь?!..

Каждое произнесённое слово давалось с трудом, не говоря уже о каких-либо телодвижениях, потому как слабость до сих пор не отступила.

— Не думала, что ты так быстро проснёшься. — Юноша немного поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своей вроде-как-подруге, однако зрение отказывалось нормально фокусироваться, поэтому он видел лишь общие очертания. Та, уперев руки в бока, стояла в метре от него. — Не беспокойся, это всего лишь хлороформ, скоро ты придёшь в норму. — Она выдохнула и непринуждённо посетовала: — Ну и тяжёлый же ты. Я чуть не надорвалась, пока усаживала тебя на этот стул.

— З-зачем?..

— А? Спрашиваешь, зачем я это сделала?

Тот кивнул, и девушка только приоткрыла рот, чтобы ответить, но осеклась, задумалась, сведя брови к переносице да уставившись в пол. Затем вовсе схватилась руками за голову и медленно провела ногтями вдоль лица до самого подбородка, будто пытаясь оцарапать кожу. Её губы при этом скривились и мелко задрожали.

— Дейзи?..

Она замерла и резко выпрямилась. Уже через секунду выражение её лица вновь стало бесстрастным. Отрешённым.

— Мне нужно попасть в поместье Болдуинов. Как можно скорее.

— К Болдуинам?! — на автомате переспросил уже вконец ничего не понимающий Уолкер. — Что ты там забыла?!

Губы девушки исказила какая-то ненормальная, полубезумная ухмылка, что отчётливо разглядел пленник, потому как острота зрения, наконец-таки, вернулась, да и общее состояние стремительно улучшалось. Только сейчас он обратил внимание, что на Дейзи, вместо повседневного платья, надет чёрный облегающий костюм, который та обычно использовала для тренировок.

— Да успокойся, Аллен. Не нужно так кричать. — Собеседница вдруг уселась к нему на колени лицом к лицу и обняла, обвив руками шею. — Ох, как же приятно прикасаться к тебе… — выдохнула она, зарываясь носом в его шевелюре.

— Немедленно развяжи меня, — приказным тоном потребовал юноша, тщетно пытаясь высвободить перевязанные за спиной руки.

— Нет, нет, нет, я не могу.

— Да что с тобой?! Тебя как будто подменили!

Дейзи, напрочь игнорируя слова друга, немного отстранилась и прикоснулась тыльной стороной ладони к его щеке.

— Я хочу, чтобы ты выслушал меня, — заявила она, — чтобы узнал, кем я в действительности являюсь.

Пленник, нахмурившись, промолчал. А девушка, устроившись поудобнее на чужих коленях, продолжила:

— Другой возможности уже не представится, а мне нужно рассказать об этом хоть кому-то перед тем как… — Она оборвалась на полуслове, и Аллен вопросительно посмотрел на неё. Девушка лишь слабо улыбнулась так, как это делала прежняя Дейзи. — Я не всегда была одинокой. Мама говорила, что отец работал торговцем, и пока он не потерял всё, нашу жизнь можно было назвать счастливой. Я всего этого не помню, поскольку была ещё ребёнком, если не считать последние пару лет, которые мы с матерью прожили, словно в аду. — Она судорожно вздохнула и нервно стиснула челюсти. — Мы оказались в нищете, из-за чего отец, что называется, пустился во все тяжкие. Он не приносил в дом ничего, кроме проблем да тошнотворного запаха дешёвого пойла. Но больше всего страдала мама. Ей приходилось браться за любую работу, чтобы хоть как-то прокормить нас. И вскоре она стала превращаться в молодую старуху, изувеченную тяжёлым физическим трудом и стрессом.