Страница 53 из 66
Тело мгновенно откликается на уже знакомую нежность, тону в его объятиях как в глубоком омуте, отдаваясь вся без остатка. Дракону удалось за короткий промежуток времени изучить меня досконально и подсадить на свою нежность. Ловкий манипулятор, талантливый актёр, искусный соблазнитель, лидер, много лет удерживающий власть над драконами в своих руках. Я это понимаю и всё же таю в его руках, теряю разум от горячего властного поцелуя.
Он отрывается от моих губ, скользит своими губами по скуле и шепчет в ухо:
– Я принадлежу только тебе. Я не причиню тебе зла.
Стук сердца глухо отдаётся в голове, никак не могу прийти в себя, а дракон продолжает скользить губами по моей коже, крепко удерживая руками.
– Ты пил вино? – спрашиваю я, стараясь не потерять сознания от божественных ощущений.
– Да, – шепчет он и снова обдаёт мою кожу дыханием, заставляя потерять на минуту контроль.
– Я хочу увидеть, как ты его пьёшь, – с трудом сформировала свою мысль. Дракон замер и резко оторвал губы от моей кожи. Не выпуская из объятий, он уставился на моё лицо тяжёлым изучающим взглядом и холодно спросил:
– Ты мне не веришь?
Хмель мгновенно слетает с меня; ну вот мы и дошли до столкновения характеров в наших драконо-кошачьих отношениях. Полная физиологическая совместимость даёт ему существенное преимущество в моём обольщении.
– Ты запер два мира на ключ, мне нечего тебе противопоставить, – произношу я, а тело требует новых поцелуев и ласки от драконо-короля. Он справляется со своими эмоциями, на его губах появляется лукавая улыбка.
– Подожди здесь, я принесу бутылку с вином, – говорит он, быстро и крепко целуя в губы. Отпуская меня из объятий, напоследок строго произносит: – никаких эльфов, поубиваю всех.
– Что?! – удивляюсь я и вслед быстро уходящему дракону кричу: – твоя мама последнего увела!
– И правильно сделала, – долетает до меня. Смотрю, как грациозно двигается королевский хищник, ловко исчезая в толпе эльфов. Всё ещё держу в руках пустой бокал. И вот что мне делать с драконом? Нравится он мне, внутри начинает расти что-то новое, требующее выхода – чувство, которое хочется закопать на заднем дворе своего бунгало рядом с осколками розовой мечты.
Волной накрывает осознание: я не верю в то, что меня можно просто так любить. Просто потому что я есть, просто потому что я живу, просто так – за то, что я есть такая, какая есть, и мне не надо доказывать свою нужность, свою необходимость, не надо растить дурацкий фикус, чтобы потом делить его по закону российского государства. По щекам покатились слёзы… ручьём.
– Ты почему плачешь? – спрашивает озадаченно Филипп, стоя снова за спиной. – Скажи, кто обидел, я сожру его.
Вот как он, паразит такой-этакий, умеет незаметно подкрадываться?! В чём секрет дракона?! Может, колокольчик на него повесить?!
– Это всё эльфийское вино. Выходит через глаза, – всхлипываю я, – вместе с дурью.
– А я всё думал, почему женщины в гареме напьются и плачут, завывая, – деловито делает заключение Филипп. – Даже запретил как-то раз туда спиртное приносить, – он садится со мной рядом, в одной руке полная бутылка вина и два бокала, во второй – небольшая корзинка с фруктами, – но там нашлись алхимики, они назвали себя «смелые русские женщины» и начали гнать самогон. В общем, последствия гулянок были ужасны, русский самогон я на территории драконьего мира запретил, а вино вернул в гарем.
Хихикнула. Он тепло улыбнулся мне, поставив корзинку на траву, его рука скользнула по моей щеке и утерла слёзы.
– Ты никогда не влюблялся? – спрашиваю я у него, забывая, что пару минут ревела как белуга.
– Однажды, давно, – признаётся дракон и морщится, словно его оса ужалила в причинное место. – Девушку звали Феона, дочь торговца. Она воткнула в меня вилку, и мне пришлось вернуть её домой.
– Вилку? – открываю рот от удивления, тут же получая пинок под зад от ревности. Меня задело и подкинуло; так я ещё и ревнивая! Хана тебе, дракон: если поймаю с другой, порву в клочья.
Филипп, поняв мой взгляд без слов, расхохотался. Успокоившись, он серьёзно сказал мне, пока разливал вино по бокалам:
– Я могу дать магическую клятву во время бракосочетания, что никогда не буду изменять тебе.
– И что она мне даст? – попадаюсь я на удочку и тут же, опомнившись, переспрашиваю, принимая от него бокал с вином, – так что там с вилкой?
– На Феоне было мощное заклятье, но оно было сформировано криво, поэтому она вместо ножа схватила вилку и ударила не в грудь, а в плечо. Моё королевское самолюбие сильно пострадало, и больше я не влюблялся, – то ли шутит, то ли грустит об утраченном Филипп и потом отвечает на первый вопрос: – клятва верности не даст мне посмотреть на другую на протяжении всей жизни.
– Интересно, – задумчиво произнесла я, смакуя вино. Ревность достала блокнотик и жирным шрифтом написала: «Клятва верности», трижды подчеркнула, поставила восклицательный знак и ядовито улыбнулась.
Он отпивает вино из своего бокала. Внимательно смотрю за его движениями.
В толпе появляется Таразия, она счастливая подлетает к нам вместе с Расом.
– Такие чудесные танцы, – восхищённо произносит королева-мать, – а вы тут сидите как два старичка. Пойдёмте танцевать.
– Мы беседуем, – ускользает от навязчивого предложения Филипп. Таразия замечает бутылку вина, ловко подхватывает её и, увлекаемая эльфом, резво уносится обратно в толпу танцующих.
– Мама пошла вразнос, – вздыхает иронично король, – не успел предупредить по поводу вина.