Летний детектив (сборник)

– А-а-а! – закричала Марья Ивановна и кинулась к племяннику. – Я говорила. Я предупреждала!

Лёва сидел белый как мел, через пальцы его, прижатые к груди, сочилась кровь, а сам он вдруг начал медленно сползать с кресла.

– В него стреляли! – взвизгнула Инна, и поднос с грохотом полетел на пол.

– Меня убили, – повторил вслед за ней Лев и потерял сознание.

11

Фельдшера Макара Ивановича, которого все в округе называли «Ветеринар» – кличка у него была такая, – Флор привёз через час. Врача Надежду Ивановну на этот раз доставить в Верхний Стан не удалось. Вечером она праздновала своё сорокалетие и теперь находилась в полной отключке. На этом же банкете находилась в полном составе и кашинская милиция, поэтому заезжать за опером Зыкиным тоже не имело смысла.

Но если бы опер и не назюзюкался в стельку, ему всё равно было не суждено попасть в эту ночь в Верхний Стан, потому что Флор о нём просто не вспомнил. Не до того было. Одно дело, когда неведомый труп в деревне нашли, и совсем другое, когда Льва ранили в левую сторону груди. Там же сердце! Врач нужен, а не мент. Фрол даже мысленно запрещал себе говорить слово «убили», хотя на первый взгляд оно так и выходило. Удивительно, если он вообще ещё жив.

Лёвушка был не только жив, но и в сознании. Он сидел в том же кресле, прикрытый пледом. Голую грудь его стягивала повязка, через которую проступило кровавое пятно. Вид, конечно, ужасный. Не просто бледный, а серый, глаза испуганные, зрачки суженные, дрожит весь.

– Пуля навылет, – констатировал фельдшер, осмотрев раненого. – Повезло вам, молодой человек. Очень повезло, – и добавил загадочное слово: – Средостение.

– Какое ещё средостение? – переспросила Марья Ивановна. – И что значит повезло, если моего племянника чуть не убили?

– Вот именно – чуть. Несколько миллиметров в сторону, и пиши пропало. Стрелял опытный убийца, хороший стрелок. Метился он точно. Но у вашего племянника, при его неспортивном сложении, сердце несколько опущено, впрочем, как и все жизненно важные органы. Мышцы дряблые – понимаете?

Лёва тихо застонал.

– Больно? – обратился фельдшер к раненому.

– А вы как думаете? – Лёвины слова не были окрашены никаким эмоциональным оттенком: на злость и негодование у него просто не было сил.

– Плевра не задета, – ласково отозвался фельдшер. – Если бы плевра была задета, вы бы со мной не разговаривали. Вы бы от боли сознание потеряли.

– Он и терял! Только что в себя пришёл, – Инна опять начала плакать, вид у неё был совершенно потерянный.

– Да делайте что-нибудь, какого чёрта! – не выдержал Флор. – Что вы тут разговоры разговариваете?

– При бедности нашей лечебницы я могу сделать только обезболивающий укол анальгина, – спокойно ответил Ветеринар, раскрыл свой чемоданчик и начал готовить шприц. – Можно также сделать новокаин внутривенно, но при угрожающей бледности больного делать это я остерегусь, потому что может рухнуть давление.

Присутствующие с благоговейным вниманием следили, как фельдшер примеривался к Лёвиной ноге, выискивая удобное место для укола. Он всё пытался добраться до ягодиц, но боялся потревожить раненого. Наконец укол был сделан.

Укладывая шприц в металлический футляр, фельдшер похвалил всех присутствующих: де, всё они сделали правильно, не поволокли раненого в постель, а ведь могли и не знать, что в лежачем положении отёк поражённых тканей проявляется гораздо быстрее, чем в сидячем. Потом, всё так же невозмутимо глядя на Льва, он принялся рассуждать сам с собой:

– Похоже, что жизненно важные органы не задеты. Если бы пуля продырявила верхушку лёгких, то на губах появилась бы кровавая пена. А она не появляется. Хотя если задеты нижние участки лёгкого, пены может не быть, но будет внутреннее кровоизлияние, что очень нежелательно…

– Вы не можете все свои знания держать при себе? – взмолилась Марья Ивановна. – Я понимаю, что нам повезло, и мы вам очень благодарны, но слушать все эти подробности… Увольте!

Ветеринар вдруг посуровел и твёрдо сказал, что только рентген может внести ясность и показать, задеты или не задеты жизненно важные органы, а потому господина Шелихова Льва Леонидовича надо немедленно везти в районную больницу.

После обезболивающего укола Лёве заметно полегчало. Даже цвет лица изменился и страх прошёл. Ехать в райцентр он категорически отказался, заверив фельдшера, что в Москву уже позвонили, и скоро сюда явится его собственный врач. С ним они и решат, что делать дальше. Фельдшер смирился.

Тут неожиданно для всех проявил инициативу Артур, призвав мужчин прочесать сад. Флор и одноглазый Харитонов (Сидоров-Сикорский с Раисой уже отбыли домой, потому что у скульптора от переживаний поднялось давление) отнеслись к предложению Артура с сомнением, но и отказываться было как-то неловко. Инна направилась вместе со всеми.

– Убийцу мы, конечно, не найдём, но следы его пребывания, может быть, и обнаружим, – твердил Артур.

А как их найдёшь – следы, если темнота в саду – глаз выколи. На всю компанию два фонаря, а одним из двух завладела Инна, потому что ей надо под ноги светить, чтоб не упасть. Но даже с фонарём она не поспевала за мужчинами.

– Ну кто ночью по саду шастает на каблуках? – не выдержал Флор. – Идите домой, мы уж как-нибудь сами…

И не нашли бы ничего, если бы у Инны вдруг не погас фонарь. В обычной ситуации в первую очередь думаешь о севших батарейках и перегоревшей лампочке, а здесь вдруг в голову полезло чёрт-те что, декоративный валун обочь дорожки обернулся сгорбленным убийцей. Инна дико закричала, ломанулась прямо через кусты к дому и, конечно, упала. Подоспевшие мужчины принялись её поднимать.

– Подождите! Я сама. О, дьявол, коленку оцарапала! Камень острый! Нет, это не камень… Посвети сюда, – она неловко поднялась на ноги, разжала ладонь и взвизгнула: – Пуля!

– Гильза, – поправил её Артур. – Дай сюда.

Мужчины коротко крикнули «гип-гип-ура», но радовались они не столько находке, сколько возможности прекратить наконец нелепое блуждание по мокрой траве. Что они, мальчишки – в сыщиков играть? Другое дело – Артур. Он самым тщательным образом осмотрел гильзу, завернул в носовой платок и упрятал в карман шортов.

– Я её потом следователю отдам, – сказал он строго.

Все пошли на террасу, и только Артур, неутомимый следопыт, остался бродить по саду. Вернулся он спустя четверть часа.

– Нагулялся? – не удержалась от ехидного вопроса Инна.

– Я вообще-то думал – вдруг пистолет найду, – смущённо объяснил он. – Убийца часто с перепугу бросает оружие. А киллеры вообще так обычно поступают.

– Мог бы поиски отложить до утра, – проворчал Флор. – Гильзу-то случайно нашли. При свете дня искать как-то сподручнее.

– Он мог вернуться за пистолетом, – сказал Артур загадочную фразу, но уточнять не стал.

Часы показывали четыре, когда из Москвы прибыла целая бригада: Лёвушкин лечащий врач-терапевт, хирург, юрист Хазарский, представитель частного сыскного агентства Никсов и два шкафообразных телохранителя. Добрались в рекордно короткий срок. За два часа было покрыто сто семьдесят с гаком километров.

Врачи проявили фантастическую активность – всё бегом, быстро, слаженно. Фельдшер поспешал за врачами, скороговоркой объясняя суть дела. Прямо тебе американский сериал «Скорая помощь». Первым делом Лёву прямо в кресле перенесли в комнату, потому что «на террасе больному холодно», потом аккуратно перенесли на кровать и усадили, обложив подушками. Оба, и хирург, и терапевт, одновременно прослушивали лёгкие, считали пульс, нежно мяли больное Лёвушкино тело и негромко, коротко обменивались информацией:

– Жидкости в лёгких нет.

– Нет, но дышит плохо.

– Отёк. Лёгкие полностью не расправляются. Ты что взял? Полиглюкин?

– Да. И ещё гемодез.

– Что будем колоть? Морфин?

– Да, ему нужно поспать. Ставь капельницу.

Лёва услышал слово «морфин» и торопливо сказал: