Страница 12 из 21
Проиграв сражение, которое получило название «грязевой битвы», Тимур, тем не менее, был намерен «еще раз собрать войско и вновь драться с врагами!»
«После того как ушел Хусайн-бек, государь Сахибкиран собрал войско в пятнадцать хошунов. Затем Тимур Хаджа Оглана, Джавурчи и Аббас Бахадура с семью хошунами отправил авангардом в сторону Самарканда.
По дороге Джавурчи и Аббас, проявив предательскую натуру, испугали Давудшаха и Хинду Хаджу под предлогом: «У государя Сахибкирана в душе есть намерение поймать вас и отправить к Хусайн-беку, а Хусайн-бек живыми вас не оставит».
Те, испугавшись, перебежали в сторону врага.
По достижении ими местности Кокнак из войска Джете Коппак Тимур, сын Улуг Туг Тимура, Ширавул и Онгарджак, сын Хаджи-бека, которые были авангардом противника, взяв в проводники тех двух перебежчиков, пошли на Тимур Хаджа Оглана, Джавурчи и Аббаса. Те, не устояв, побежали.
Государь Сахибкиран, услышав об этом, понял, что в делах судьбы есть еще трудности и особое усердие и старание бесполезны.
Он перешел реку Аму, дошел до Балха.
Народ и улус, которые были расстроены, тумэн Коппак-хана и тумэн Элчи Буга Сулдуза он собрал воедино и отправил к берегу реки, чтобы, остановившись там, осведомлялись о противнике».[77]
Тем временем войско Элиаса-Хаджи «дошло до Самарканда. В то время не было крепостных стен Самарканда. Мавлана-заде Самарканди, Хордак Бухари и Абу Бакр Калави Наддаф сказали горожанам, чтобы те построили заграждения и занялись обороной города.[78]
Некоторое время горожане, несмотря на то, что среди них не было головы, так дрались с врагом, что Царь небесный возблагодарил их. Они не подпустили воинство Джете близко к городу. Но поскольку осада была длительной, то они ослабли и стали умолять Бога, прося о помощи.
Но вот их мольбы были услышаны…, и всевышней милостью началась холера среди лошадей войска Джете. Пало много лошадей, не осталось даже одной лошади на четверых. По этой причине все (войско Элиас-Хаджи. – А. М.) в расстройстве и ослабленные вынуждены были уходить. Многие уходили, положив седла на себя и взяв подпруги подмышки. Такая легкая победа досталась горожанам над армией, которую не одолели бы и цари…
В то время, когда войско Джете уходило обратно, государь Сахибкиран послал Аббас Бахадура в сторону крепости Кахлага, чтобы он осведомился об обстоятельствах Джете в Самарканде. Придя в Кахлагу, Аббас обследовал и собрал сведения и, возвратившись к государю Сахибкирану, доложил обо всем, что видел и слышал.
Государь Сахибкиран обрадовался сведениям об уходе войск Джете и послал человека к Хусайн-беку с этими вестями…
С наступлением весны того года (1366) Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном отправились в сторону Самарканда, с достоинством и честью остановились вблизи города. Сначала приказали поймать тех людей, которые творили злодеяния[79]. Государь Сахибкиран заступился за Мавлана-заде (один из главарей сербедаров в Самарканде. – А. М.) перед Хусайн-беком, остальных казнили в Канигиле».[80]
В этой связи А. Якубовский уточняет: «Оба эмира дали знать сербедарам, что одобряют их поведение и хотят их видеть. Сербедары поверили «добрым» намерениям эмиров, и действительно, на приеме им было оказано много знаков внимания. Однако, когда на следующий день они вновь появились в ставке Хусайна и Тимура, их вероломно схватили, связали и казнили, всех, за исключением Мавлана-задэ которого своим заступничеством перед Хусайном спас Тимур. Что руководило Тимуром в его отношении к Мавлана-задэ? По-видимому, между Хусайном и Тимуром существовало разногласие по вопросу о сербедарах. Есть основание думать, что Тимур имел с некоторыми из них старые связи, особенно с сербедарами из среды знати. Покончив с сербедарами, Хусайн и Тимур подчинили себе Самарканд. Произошло это в конце весны 1366 года».[81]
Тогда же произошли события, которые ускорили развязку в непростых взаимоотношениях Тимура и Хусайна. Шереф ад-дин Али Йазди так описал первое из этих событий: «Судьбой было определено то, что пока Хусайн-бек не будет устранен, не взойдет солнце дня счастья государя Сахибкирана. В то время признаки несчастья Хусайн-бека с каждым днем усиливались: он творил такие дела, не приличествующие государственному мужу.
Одно из этих деяний то, что, будучи скрягой, он стал проявлять тягу к стяжательству и накопительству богатств, что не было достойно султанов. Его алчность возросла настолько, что он начал обращать взоры на людей из круга приближенных государя Сахибкирана. На Джаку-бека, Сайф ад-дин-бека, Ак Бугу, Элчи Бахадура и Давлат-шаха Бахши он наложил дань и назначил сборщика, чтобы тот собрал названные вещи.
Эти бахадуры незадолго до того все свои богатства и вещи потеряли в «грязевой битве» и названные цифры они не могли собрать. Поэтому они пришли к государю Сахибкирану с жалобой. А великодушие государя было таково, что ради них он отдаст все, что потребуется. В том числе к Хусайн-беку он отправил две серьги Олджай Туркан ага (жены Тимура, сестры Хусайн-бека. – А. М.).
Хусайн-бек, увидев, узнал серьги сестры, но тогда его алчность возросла настолько, что он уже не видел вещи сестры, и взял их.
Всего из наложенных цифр были собраны деньги и драгоценности на три тысячи алтунов[82]. Для уплаты остальных государь Сахибкиран послал собственных коней.
Хусайн-бек понял, что это личные кони государя, и не принял, извинившись, сказал: «Я пойду в Сали Сарай. Хочу из этих денег часть послать Хусайну Суфи, если он выдаст свою дочь за моего сына. Ежели после моего ухода, проявив дружбу, вы отошлете остальные деньги за мной, будет очень кстати».[83]
Очевидно, именно тогда Тимур сильно пожалел, что десять лет назад, женившись на сестре Хусайн-бека, «…в силу родственных отношений, возбудил в нем желание взять Мавераннахр (стать его правителем. – А. М.). Причиной этой ошибки, – писал Тимур в своей «Автобиографии», – было то, что я считал дружбу этого дурного человека искренней; я не знал, что в его характере соединены, подобно четырем стихиям, четыре дурных качества: 1) зависть; 2) скупость; 3) жадность и 4) высокомерие…
Я никогда не заботился о том, чтобы скопить побольше материальных богатств. Никогда я не чувствовал зависти к кому-либо. В этом отношении для меня был крайне поучителен пример амира Хусайна, причиной падения которого была жадность, проявленная им по отношению к имуществу своих подданных».[84] Кроме того, «…он осмелился захватить у меня силою области Балха и Хисар. Из уважения к его сестре, моей жене, я всё не хотел платить ему злом…».[85]
Однако после ее смерти в том же 1366 году родственные отношения, которые были между Тимуром и Хусайн-беком, оборвались. И поскольку «эмир Хусайн, неуклонно стремясь к своей погибели, истощал все свои хитрости на то, чтобы строить мне козни; наконец я решил оружием усмирить его».[86]
«Собираясь на войну, – вспоминал то время Тамерлан, – я видел сон, будто бы амир Хусайн, на серебряном блюде поднес мне меч, клинок которого весь сплошь был облеплен мухами. Этот сон мне истолковали так, что… могущество амира Хусайна должно было перейти ко мне, а самого его мне суждено было убить…».[87]
77
Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.
78
Организацию обороны Самарканда взяли на себя руководители местных сербедаров: Мавлана-заде Самарканди, Хордак Бухари и Абу Бакр Калави Наддаф. В ту эпоху сербедарство широко было распространено в Северо-Восточном Иране, главным образом Хорасане и Мавераннахре. Это было весьма прогрессивное течение, ставившее своей основной задачей освобождение родной страны от монгольского ига…
Сербедары использовали узкие улицы города для возведения в них баррикад. Свободной была оставлена, по-видимому, только главная магистраль города. В наиболее важных и выгодных для обороны пунктах были расставлены лучники. Всё было рассчитано на то, чтобы впустить конных монголов в свободный проход, а с флангов, со стороны забаррикадированных узких улиц, нанести им тяжелый удар. Монголы не подозревали, что их ожидает в Самарканде, и рассчитывали легко овладеть городом. Однако они ошиблись в расчете, так как, когда передовые отряды их прошли засаду, Маулана Задэ дал сигнал и на врага посыпались стрелы, камни и палки. Монголам пришлось поспешно уходить, потеряв, по одним данным, тысячу, а по другим – 2 000 человек (См.: Якубовский А. Ю. Тимур. С. 28–29).
79
Очевидно, речь идет о насилиях, которые, по свидетельству летописца Низам ад-дин Шами, творили сербедары в отношении мирного населения Самарканда.
80
Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.
81
Якубовский А. Ю. Тимур. С. 29–30.
82
Под «алтунами» имеются в виду так называемые золотые «коппеки», т. е. чеканенные при хане Коппеке (1318–1326 гг.). Имелись также «коппеки» медные.
83
Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.
84
Автобиография Тамерлана. – режим доступа: http://historylib.org/historybooks/Tamerlan-Epokha-Lichnost-Deyaniya/6.
85
Уложение Тимура. С. 182.
86
Там же.
87
Автобиография Тамерлана. – режим доступа: http://historylib.org/historybooks/Tamerlan-Epokha-Lichnost-Deyaniya/6.