Страница 3 из 36
И поспешил исправить свою оплошность:
– Право, я спросил без всякой задней мысли. Вы так твердо рассчитывали с ней познакомиться, вот и осведомился, как ваши успехи.
– Как бы это выразиться, Тернбулл… Принимая во внимание обстоятельства, я пришел к выводу, что лучше мне приберечь свои таланты для Лондона. Не вижу никакой возможности познакомиться с юной леди, не вовлекая в это дело миссис Энсон. Другими словами, мой дорогой, я предпочел отказаться от пустой траты сил…
И Дайкс пустился в россказни о своих недавних победах. Я мысленно улыбнулся: пусть я не узнал о мисс Фицгиббон ничего нового, зато по крайней мере выяснил, что не рискую попасть в нелепое и унизительное положение конкурента.
Слушал я Дайкса вполуха до без четверти девять и потом предложил вернуться в гостиницу, пояснив, что мне опять надо написать письмо. Мы расстались в прихожей – Дайкс прошествовал в комнату отдыха, а я отправился к себе. Дверь в гостиную была плотно затворена, но из-за двери доносился голос миссис Энсон.
Глава II. Ночной разговор
1
Прислуга в гостинице взяла в привычку – наверное, по указанию миссис Энсон – сбрызгивать абажуры керосиновых ламп одеколоном. В результате весь первый этаж был пропитан липким запахом, таким неотвязным, что даже сейчас, едва на меня повеет одеколоном, я тут же вспоминаю «Девоншир армз».
Однако в тот вечер, когда я поднимался по лестнице, мне почудилось, что я улавливаю еще какой-то аромат – гораздо более сухой, настоянный на травах, менее приторный, чем тот, который навязывала нам миссис Энсон… Но ощущение тут же исчезло, я вошел к себе в комнату и притворил дверь.
Засветив обе керосиновые лампы, я задержался перед зеркалом и привел себя в порядок. Чтобы от меня не разило пивом, я почистил зубы и в придачу пососал мятную лепешку. Потом побрился, расчесал волосы и усы и надел чистую рубашку, а покончив с этим, поставил кресло поближе к двери и пододвинул к нему стол. Одну из ламп я поставил на стол, другую задул. Тут меня осенила новая мысль, и я, взяв одно из махровых полотенец миссис Энсон, положил его на ручку кресла. Теперь я был готов. Оставалось только усесться в кресло и раскрыть роман.
Прошло больше часа; я просидел все это время с книжкой на колене, но не прочел ни слова. Я различал, и то еле-еле, приглушенный гул голосов внизу, а в остальном тишина была полной.
Наконец на лестнице послышались легкие шаги, и я приготовился к выходу. Отложил книжку, перекинул махровое полотенце через руку. Подождал, пока шаги не прошуршали мимо двери, и распахнул ее. Я увидел женскую фигуру, удаляющуюся по тускло освещенному коридору; заслышав шум, женщина обернулась. Это была всего-навсего горничная – она несла кому-то грелку в темно-красном чехле.
– Добрый вечер, сэр, – произнесла она, нехотя сделала книксен в мою сторону и пошла дальше своей дорогой.
Я пересек коридор, закрыл за собой дверь ванной, медленно сосчитал до ста, а потом вернулся в свою комнату.
Теперь ожидание давалось мне с трудом – я был возбужден гораздо сильнее, чем раньше. Спустя несколько минут я опять услышал шаги на лестнице, на сей раз, пожалуй, чуть потяжелее. Я опять выждал, пока они не простучали мимо моей двери, и тогда высунулся в коридор. Это оказался Хьюз, возвращающийся к себе в номер. Мы обменялись кивком, и я снова прошествовал в ванную.
Когда я вновь вернулся к себе, то почувствовал, что начинаю сердиться: прибегнуть к таким тщательным приготовлениям, пойти на такие уловки – и все впустую. Тем не менее я твердо решил довести дело до конца, действуя по намеченному плану.
В третий раз, когда послышались шаги, я узнал походку Дайкса: он поднимался, прыгая через ступеньку. Спасибо, что не пришлось еще раз разыгрывать представление с махровым полотенцем.
Миновало еще полчаса; я уже почти отчаялся и поневоле стал подозревать, что просчитался. В конце концов, мисс Фицгиббон с тем же успехом могла поселиться в личных апартаментах миссис Энсон; какие у меня основания считать, что она заняла комнату именно на этом этаже? И все же удача не изменила мне. Лучше поздно, чем никогда – с лестницы вновь донеслись шаги, и когда я выглянул в коридор, то увидел со спины стройную молодую женщину. Я швырнул полотенце обратно в комнату, подхватил свой саквояж с образцами, тихо прикрыл дверь и двинулся за незнакомкой.
Если она и заметила, что ее преследуют, то виду не подала. Она спокойно дошла до самого конца коридора, где была еще одна короткая лесенка наверх. Повернулась, поставила ногу на нижнюю ступеньку. Я поспешил вслед. Когда я достиг лесенки, незнакомка как раз вставляла ключ в замочную скважину. Теперь она посмотрела на меня сверху вниз.
– Извините меня, мисс, – произнес я. – Разрешите представиться. Меня зовут Тернбулл, Эдуард Тернбулл.
Под ее пристальным взглядом я почувствовал себя до крайности неуютно: и впрямь, какой-то глупец пялится на женщину от подножия лесенки. Она ничего не сказала, хотя и удостоила меня легким кивком.
– Я, кажется, имею честь обращаться к мисс Фицгиббон? – продолжал я. – К мисс А. Фицгиббон?
– Да, это я, – подтвердила она приятным, хорошо поставленным голосом.
– Мисс Фицгиббон, вы вправе посчитать мою просьбу из ряда вон выходящей, но у меня есть одно изделие, которое, по-моему, может представить для вас интерес. Вы не разрешите показать вам его?
Прежде чем ответить, она еще раз оглядела меня сверху вниз. Потом спросила:
– Что это за изделие, мистер Тернбулл?
Я испуганно обернулся в сторону коридора: ведь там в любой момент мог появиться кто-то из других постояльцев.
– Мисс Фицгиббон, – сказал я, – позвольте мне подняться к вам?
– Нет, – отрезала она. – Лучше я сама спущусь. – У нее в руках был объемистый кожаный ридикюль; оставив его на площадке подле своей двери и чуть приподняв подол, она не спеша спустилась по ступенькам обратно.
Когда она очутилась возле меня, я произнес:
– Постараюсь не задержать вас более чем на одну-две минуты. Поистине счастливое совпадение, что вы остановились в этой гостинице…
Еще не договорив, я присел на корточки и начал возиться с застежками своего саквояжа. Наконец он с грехом пополам открылся, и я вынул одну из «масок для защиты зрения». Поднимаясь с пола с маской в руке, я перехватил пристальный взгляд мисс Фицгиббон. Этот прямой, слегка насмешливый взгляд обескуражил меня окончательно.
– Что же у вас такое, мистер Тернбулл? – нетерпеливо спросила она.
– Я называю это «маской для защиты зрения». – Она не удостоила меня ответом, и я продолжал в смятении: – Как видите, маска годится как для пассажиров, так и для водителя, а при желании ее можно снять буквально за одну секунду…
При этих словах молодая женщина сделала шаг назад и, казалось, была готова вновь поставить ногу на ступеньку.
– Пожалуйста, не уходите! – взмолился я. – Видимо, я выражаюсь недостаточно ясно…
– Это еще мягко сказано. Объясните толком, что такое у вас в руке и отчего вы сочли возможным остановить меня в коридоре гостиницы.
Ее слова звучали теперь столь холодно и формально, что я окончательно запутался в выражениях.
– Мисс Фицгиббон, насколько мне известно, вы работаете у сэра Уильяма Рейнольдса?
Она кивнула, и тогда я, запинаясь, принялся заверять ее, что уж его-то моя маска заинтересует всенепременно.
– Но вы так и не соизволили сказать, для чего она служит.
– Она защищает глаза от сора при езде на автомобиле, – ответил я и, повинуясь внезапному побуждению, поднял маску и прижал ее к лицу обеими руками.
В ответ молодая женщина коротко рассмеялась, но смех ее, как я почувствовал, уже не был недружелюбным.
– Так это автомобильные очки! – воскликнула она. – Что же вы сразу не сказали?
– Вы видели такую маску раньше? – спросил я, не в силах скрыть удивления.
– В Америке их применяют уже давно.