Африканский ритуал

– Тогда наливайте, Борис Львович.

– Нежелательно, конечно, но раз обещал.

Барговский прошел к шкафу, открыл его, обернулся:

– Что будете? Виски, коньяк, бренди?

– Водки нет?

– Есть и водка.

– Тогда водки.

– Хорошо.

Он плеснул в два бокала по сто граммов, подал офицерам.

– Не мало ли? – усмехнулся Осипенко.

– В самый раз.

Офицеры выпили. Полковник убрал посуду и, посмотрев на гостей, произнес:

– Нет, сейчас разговор не имеет смысла. Как планировали, завтра.

– Вы сами с собой разговариваете, Борис Львович? – спросил Власов.

– Мысли вслух. Но время уже позднее, вам надо как следует выспаться. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Или каждому выделить отдельное помещение?

– Лучше вместе.

– Я тоже так думаю!

Они прошли в гостиную, из нее в небольшой коридор, выходивший на застекленную террасу второго этажа. Из коридора в три стороны двери. Одну из них, правую, полковник открыл, включил свет. Если не знать, что находишься в коттедже, то первой мыслью было бы, что попал в номер офицерского общежития. Две кровати, между ними две тумбочки, справа от двери небольшой шкаф, окно закрыто плотной шторой. На полу небольшой ковер. На стенах картины. Не хватало в углу стопки носков, сапог, кондиционера, кучи пустых бутылок и полной окурков пепельницы. Вместо этого чистота и порядок.

– Как понимаю, у вас не курят, Борис Львович? – проговорил Максим.

– Вообще-то нет, но для вас я сделаю исключение.

– Почему?

– Потому что вы все равно закурите и станете прятать окурки где попало либо выбрасывать их в форточку. А я терпеть не могу бардака. Пепельница в тумбочке, курите, только откройте окно.

– А что это за двери? – Власов указал на дверь, которую сразу и не заметил, так как она была у самого шкафа.

– Туалет и душевая. Или вы предпочитаете удобства на улице?

– И горячая вода есть?

– Конечно.

– А в деревне наверняка нет.

– У кого поставлены котлы, есть. Но все, господа. Завтра подъем в 7:00, завтрак, в 8:00 я жду вас в кабинете. И приведите себя в порядок.

– Позвонить отсюда можно?

– Ваши телефоны, скорее всего, уже на прослушке. И вы прекрасно знаете, что по одному звонку специалисты легко определят место нахождения абонента. Это не входит в мои планы. А чтобы не возникало соблазна позвонить, я приказал включить в усадьбе постановщик радиопомех. Так что позвонить отсюда при всем желании не получится. Прошу извинить за ограничительные меры, но они необходимы. Спокойной ночи, господа, до завтра.

Полковник ушел в свой кабинет, а офицеры присели на кровати, и Власов, опершись рукой на подушку, сказал:

– Номер наверняка прослушивается, и не удивлюсь, если где-то установлены скрытые миниатюрные видеокамеры.

– Да и черт с ними, с прослушкой, с камерами! – отмахнулся Осипенко. – Я одно понять не могу, на хрена в наши дела впрягся этот полковник? И еще я не верю, что он случайно обратил внимание сначала на меня, а потом на тебя. Может, и компания, что затеяла драку, тоже послана в кафе им? Что он хочет от нас, Макс?

– Завтра узнаем. А сейчас укладывайся. Я покурю и тоже лягу.

Власов прошел к окну, сдвинул штору, приоткрыл окно, закурил. За окном плотным рядом высились сосны, через которые ничего не было видно. Докурив сигарету, он закрыл окно, подошел к кровати, лег и сразу уснул…

После плотного завтрака посвежевшие офицеры прогулялись по усадьбе. Здесь было красиво и уютно. Заметно, что за садом и цветниками следил опытный садовник. Ровно в 8:00 они поднялись в кабинет.

Полковник сидел в кресле, смотрел в монитор компьютера.

– Разрешите? – по военной привычке спросил Власов.

– Да, входите, – ответил хозяин усадьбы. – Доброе утро, господа, выспались?

– Доброе утро, мы в порядке.

– Это хорошо. Вам напомнить, что произошло вчера в кафе «Восход»?

– Не надо. Я все помню, – поморщился Власов.

– И как убили молодого человека?

Максим внимательно посмотрел на Барговского:

– Вы видели, что случилось в кафе. Так почему необходимую самооборону называете убийством?

– Потому что так квалифицирует этот случай полиция.

– Мы могли бы доказать свою невиновность, но благодаря вам скрылись с места событий. Неудивительно, что теперь меня считают убийцей.

– Значит, это я виноват в случившемся?

– В том, что погиб молодой парень, нет, но в том, что мы наверняка уже в розыске, вина только ваша.

– Почему вы настояли на нашем отходе из кафе, заявив, что если не уйдем, то не доживем до утра? – подхватил Осипенко.

– Прошу не перебивать меня, и вы поймете, почему я поступил так… как поступил. В части, касающейся нашего отхода из кафе. Да, останься вы на месте, возможно, вам и удалось бы склонить следствие к версии необходимой самообороны. И в дальнейшем эта версия могла бы стать основной. Но… дело в том, что молодой человек, который так опрометчиво бросился с ножом на офицера спецназа и в результате погиб, являлся сыном некого Абронова Павла Юлиановича. Вам что-нибудь говорит это имя?

– Нет, – отрезал Власов.

Осипенко промолчал.

– А между тем это один из самых влиятельных людей в городе. Из тех, кто входит в кабинет мэра без приглашения и разрешения. Как и в другие высокие кабинеты.

– И что? – посмотрел в глаза Барговскому Власов. – Что это меняет? Молодой придурок, чьим бы сыном он ни был, бросается на безоружного человека с ножом и в результате обороны неожиданно получает в грудь свой же нож. При чем здесь влияние его папаши? Сейчас не девяностые годы.

– Да, годы не девяностые, а вот методы у некоторых «влиятельных» людей все те же, – покачал головой Барговский. – Я хорошо знал Абронова в те же девяностые как Барона – главаря крупной организованной преступной группировки. Все свое состояние, а это примерно около миллиарда долларов, Барон-Абронов сколотил на том, что, используя самые жесткие методы, а именно шантаж, угрозы, побои и убийства, отнимал собственность у других лиц, получивших ее в результате приватизации. Не буду перечислять то, что он присвоил. Это займет много времени. Будучи же человеком…

– Называйте его типом, – перебил Осипенко, – потому что это не человек в общепринятом понимании.

– Хорошо, будучи типом насколько жестоким, настолько и предприимчивым, расчетливым, обладающим холодным умом и достаточно высокими организаторскими способностями, а также коммуникабельностью, которая способствовала налаживанию связей с нужными и влиятельными чиновниками, Барон сумел не только выйти сухим из воды, когда государство нанесло по провинциальным группировкам сокрушительный удар, но и использовать это в своих делах. Сейчас он крупный бизнесмен, уважаемый в городе чело… тип, меценат и так далее. Первая его жена умерла при странных обстоятельствах в 1997 году. Эти обстоятельства вас тоже не касаются. Объясню одно, первая жена Абронова не могла рожать, а Барон очень хотел сына. Наследника. Кому-то же надо было передать созданную им империю. И в девяносто восьмом он женился вторично на молодой женщине. Сейчас уже никто в городе не скажет вслух, что она была проституткой, сейчас она настоящая леди. Но, главное, она родила Барону наследника. Константина Павловича Абронова, похороны которого назначены на завтра. Ночью я получил информацию о том, как, узнав о смерти сына, Барон впал в ярость и поклялся лично пристрелить убийцу сына и его друга. То есть тебя, Максим, и тебя, Юрий. Его реакцию на смерть сына, невзирая ни на какие обстоятельства, просчитать было не сложно, поэтому я и вывез вас из кафе и из города. Кстати, вовремя, так как уже через час Абронов был на месте происшествия в сопровождении высокого чина из Следственного комитета. В разговоре с ним Барон получил гарантии, что вы будете переданы ему во время переправки в комитет. Как люди военные, вы понимаете, как это делается и что было бы дальше. Вы просто исчезли бы после удачной попытки побега. Так что, господа, я спас вас.