Предания Иного мира

– Дорого ушла? – осведомился Олег.

– Баснословно дорого.

Два долгих часа художники обсуждали новые картины, выставки, маленькую оплату. За это время Роман понял только одну вещь: люди занимаются творчеством либо ради денег и славы, либо ради самих себя. Юноша молчал весь вечер, переводя взгляд с жены на бутылку вина, в которой напиток кончался с невообразимой скоростью.

Когда гости уходили, Алена-Джуди ненадолго задержалась. Она медленно застегивала высокие сапоги и, когда закончила, попыталась поцеловать Романа в щеку. Тот ловко увернулся, будто бы споткнулся о сандалии жены, и на прощание пожал руку художницы.

– Как я ее ненавижу! – взорвалась Юля, когда закрылась дверь. – Флиртовать с моим мужем! У меня на глазах!

– А она красивая, – сказал Роман и улыбнулся, когда Юля зло посмотрела на него.

– Осторожнее, Роман Жук.

– Как думаешь, они приняли тебя в свою банду? Кажется, этот здоровяк, Дима, неровно к тебе дышит. – Юля засмеялась, да так, что не могла остановиться примерно минуту. – Что смешного я сказал?

– Он не такой.

– В смысле?

– Да в прямом. При нашей первой встрече он напился и сказал: «Говорят, все художники – геи, это не так, но я один из них». – Теперь засмеялся и Роман. – Думаю, все прошло отлично.

– Конечно. Тебя ведь пригласили на какую-то крутую выставку. Когда она, кстати?

– Завтра. – Юля опустила глаза и переминалась с ноги на ногу.

– Завтра, – повторил Роман. – Ладно, хорошо.

– Прости, коть. Я не могу не поехать.

– Сказал же: хорошо. Я понимаю. – Роман прижал жену к себе и поцеловал ее в лоб.

Наступило завтра. Первый день отпуска Романа.

Юноша долго не вставал с кровати, хотя проснулся уже давно. Он тупо уставился на окно и ждал, пока этот день кончится. Но тот все продолжался и продолжался. Наконец, тишину нарушила Юля.

Она прыгнула на кровать, поцеловала плечо мужа и прошептала ему на ухо:

– С Днем рождения.

– Спасибо.

– Вставай, соня! Торт готов.

– Снова шоколадный, – сказал Роман, увидев на столе небольшое произведение искусства из бисквитов и вишневого сиропа. – Уже восьмой раз шоколадной торт.

– Еще скажи, что он тебе не нравится. Зануда.

– Я его обожаю.

– Подарок хочешь?

– А у тебя есть? – Юля ударила мужа по плечу, и они оба засмеялись. Девушка на несколько секунд скрылась в комнате. – Та-да!

– Где же ты его прятала?

Роман повертел в руках снежный шар. Под стеклом пряталась искусная работа по мотивам «Кошмара перед Рождеством». Могилы, скрюченные деревья и Джек.

– Знаю, ты не любишь подарки, – сказала Юля. – Но до Нового года еще два месяца, а я, как его увидела, сразу подумала о тебе.

– Спасибо. – Роман улыбнулся и посадил жену себе на колени. Та приобняла его и поцеловала в макушку.

Вечер подкрался незаметно.

Выставка, как и встреча с гостями, намечалась на восемь после полудня. Юля быстро выбрала себе наряд (брючный костюм, конечно же) и попросила мужа подбросить.

Мероприятие проходило в невзрачном здании. С виду и не скажешь, что тут могут собираться творческие личности. Серый квадрат с узкими окнами и облезлой дверью. Рядом продуктовый магазин и ларек с табачными изделиями. Не только сигареты, нет. Сигары, нюхательный табак. Если грамотно попросить, пара пакетиков травки. Последнее как раз вписывалось в представления Романа о художественной закрытой выставке.

– Я подожду тебя в машине, – сказал Жук жене.

– Это может затянуться. Такие выставки длятся несколько часов.

– Все равно подожду.

– Коть, езжай домой. Я позвоню.

Роман прижал руку жены к губам и покачал головой.

– Мне нравится тебя ждать. Так я чувствую себя спокойнее.

– Хорошо.

Юля вышла из машины, встала перед фарами и помахала мужу рукой. Роман ответил улыбкой и кивком. Он включил печь и немного расслабился. Юноша заметил, что пошел снег…

Я мог бы попытаться описать, что в тот момент чувствовал Роман, но не думаю, что вы это поймете, если вам нравится ваш День рождения. Обычно подобное озарение настигает годам к сорока, но уже в свои двадцать с небольшим Жук понял, что День рождения – самый обычный день, как и другие. И лишняя шумиха ни к чему. Простая трата денег и времени.

Я мог бы попытаться описать чувства юноши, который уже задумывался о том, что ничего не достиг. Но боюсь скатиться в банальности. Никакие слова не смогут выказать ту грусть, которую испытывал Роман. Грусть вперемешку с небольшим лучом надежды.

Юля была права: выставка длилась шесть часов, но она ушла намного раньше. Девушка постучала в окно, прервав сон мужа. Роман открыл дверь.

– Как прошло? – спросил он. Юля не ответила. – Домой?

– Домой.

Дома Юля переоделась в полосатую футболку и шорты.

– Да, – сказала она. – Так намного лучше.

– Будешь чай? – спросил Роман.

– Даже ничего не спросишь про выставку?

– Она тебе не понравилась. – Роман пожал плечами. – Тебя оценили, может, даже предложили деньги, но ты себе представляла все не так. Думаю, подходящее слово: разочарование.

– Угу. – Юля уткнулась в грудь мужу.

– Ромашковый или зеленый?

– Ромашковый.

Как и любой другой отпуск, отдых Романа летел, закрыв глаза и выставив вперед руки. Четверг наступил так быстро, что юноша даже не успел найти ту книгу, которую хотел прочесть.

В дверь позвонили. Юля подскочила, накинула синий махровый халат и побежала открывать.

– Привет! – услышал Роман сквозь сон. Четкий, громкий голос.

Юноша поднялся с кровати, лениво натянул футболку и вышел в коридор встретить тещу. Как всегда, она была нелепо одета: черные высокие сапоги из дешевого кожзаменителя, красное пальто с огромными пуговицами, пестрый шелковый шарф с цветочным орнаментом и небольшая шляпка. Тоже красная.

– Здравствуй, Рома, – сказала Журавлева Татьяна Николаевна. Она напоминала учительницу: редкие, но глубокие морщины, прямая спина и строгий взгляд. Роман махнул рукой и улыбнулся.

– Ты опять притащила целую сумку еды, – с неуверенной улыбкой сказала Юля.

– А почему нет? – Татьяна Николаевна сняла пальто и не без проблем скинула сапоги. – Зачем тратить лишние деньги? Тем более, их у вас нет.

Роман еще раз улыбнулся и ушел в ванную. Он привел в себя в порядок и пытался найти причину уйти из дома на часок-другой. Изучил все мероприятия, которые проходили в городе, посмотрел сеансы в кинотеатре, даже оценил стоимость билетов в обычный театр. Ничего такого, что могло бы его привлечь.

– Малыш, – сказал Роман, наблюдая, как Юля с матерью пьют чай с печеньем. Девушка подошла к мужу.

– Что такое?

– Я выйду ненадолго. Хочу пройтись.

– Конечно, иди, – Юля опустила глаза, – но только ненадолго.

Роман кивнул. На улице стоял холод, буквально два градуса тепла, но юноша оделся легко: тонкие синие джинсы, футболка в цвет волос и зеленая ветровка. Посмотришь на такого и будто бы сам рискуешь заболеть.

– Я вижу, как ты на него смотришь, – сказала Юля.

– От рыжих мужчин сплошные беды, – ответила Татьяна Николаевна.

– Рома не такой.

– Твое право. Ты не слушала меня в школе, потом не слушала до замужества, что же теперь слушать после свадьбы?

– Не причитай.

– Я смотрела сериал «Грушевый пирог». Там есть героиня – ну вылитая ты. Она тоже в своем муже была уверена. А вот взять Валерию!

– Мам.

Татьяна Николаевна подняла руки, словно защищаясь.

Роман пинал небольшие камни, которые попадались ему на пути. Он шел медленно, чеканя шаг. Его стопа ложилась на дорогу ровно, полностью. Не только носок или пятка. Юноша сорвался на бег. Он обогнул собственный дом, перепрыгнул через забор, чуть не споткнулся о песочницу на детской площадке и выскочил на дорогу. К счастью, для пешеходов горел зеленый свет. К несчастью, не все следуют правилам дорожного движения.