F65.0

Мы завершили уплоченное время, но ее клиент все не появлялся. Я напросился на небольшую экскурсию по салону. Как оказалось, то была ее квартира, которую она приспособила для дела. Меня до глубины души поразила ее подготовленность, организация приспособлений, дизайн. Что там говорить, у нее имелись рассортированные ящички! В одном лежали клизмы, в другом – всевозможные наручники, в третьем – страпоны, и так далее. На каждом ящичке – подпись, где, что лежит. Мы бродили, беседовали. То как она из недавней надзирательницы-госпожи трансформировалась за минуту в обычную, нормальную, приятную и легкую в общении женщину – завораживало. Она провела меня на кухню, сварила кофей и попросила подождать, сама ушла принимать душ. Когда вернулась, я спросил чем она будет заниматься с опаздывающим клиентом. Она ответила «footfisting». Я даже переспросил. Да-да, футфистинг, подтвердила она. Через некоторое время раздался звонок, приехал ее клиент.

Осознав, что сейчас или никогда, я упросил ее посмотреть на это зрелище. Разумеется, не за так, а за мзду. Она сказала, что это нужно обсудить с клиентом.

Послышался очередной звонок в дверь, она пошла встречать гостя и вошел-таки этот опоздун-клиент, немец. Вот чистый немец, я думал таких не осталось. Рост под два метра, светлые, густые волосы, выбритые по бокам и зачесанные на бок, голубоглазый, с четким, правильным матово-гладким лицом, скуластый, с мощным подбородком, в дорогущем одеколоне. Во взгляде сталь, металл в голосе. Вы не поверите, но при его появлении я уловил томное придыхание самой домины. А томное придыхание домины это та валюта, которой владеют человек сто по всему свету.

Они начали беседу, немочка что-то объясняла ему, указала на меня, он мельком бросил в мою сторону взгляд и я понял почему они когда-то вздумали, что имеют право захватить мир. Под его взором во мне самом что-то затряслось. Нет, не в том смысле! А обыкновенно нечто благоговейное. Есть у меня черта – благоговение перед величием…Он улыбнулся мне и беспечно кивнул.

Далее же…Далее я сел на стул и наблюдал как домина, едва дотягивающая клиенту до сосков, разложила его мускулистое, идеальное тело на специальной кровати, пристегнула руки, подняла его длинные бритые ноги вверх, пристегнула их, оставляя зад оголенным и доступным. Потом она долго гладила его, что-то шептала, трогала тело, мазала анус особой смазкой, надела перчатку, размяла задний проход рукой. Когда мужчина был готов,– определить несложно, ибо стоявший колом двадцатисантиметровый богатырь это не то, что легко игнорируется,– домина что-то спросила у него. Клиент указал головой на правую ногу, которую я недавно осыпал поцелуями. Немочка размяла ее, взяла презерватив, надела на стопку, смазала это все гелем и…ввела ножку в зад немца. Медленно, постепенно, с неспешностью и бережливостью, она начала водить ножкой вперед-назад. Мужчина стонал, тяжело вздыхал, закрыл глаза и истинно наслаждался происходящим, я видел его, я видел счастье в его искаженном от страсти лице.

…Все действо, вместе с прелюдией, продолжалось минут двадцать. Мужчина кончил не прикасаясь к члену. Он кончил сначала сзади, потом спереди, бурно и мощно, с рыком и всхлипами, с дрожью…

По возвращении домой я, как и всегда, со всей искренностью без утаек и недомолвок, поведал обо всем тете. В особенности про футфистинг. Ну и вот что вы думаете?! Я, видимо, блистательный рассказчик, потому что рассказ мой так зажег ее взор, привнес в нее столько энтузиазма, что я испугался. Нет, вы не поняли и я не шучу, и это не смешно! Я правда испугался! С моей тетки ведь станется опоить меня, или ночью спящего связать, сподобить охранников изловить меня, да проделать все то, что проделали с потомком арийцев. Последовала длинная, сильнейшая череда споров, уговоров, угроз, препираний, сахарнейших обещаний, ругательств, пары безумных скандалов, слезных молений, проклятий и попытки банального подкупа (она мне пообещала такую сумму за ножку в моей жопе, что на секунду, на долю секунды, на мгновение, но клянусь, я было едва не задумался). Но ваш покорный слуга продержался и остался неумолим. Ибо у меня три табу: кровь, недоговорное насилие и страпон. Точнее уже четыре: добавился футфистинг, да. В итоге войска тети потерпели поражение у стен моего ануса и после долгой осады отступили. Замечу еще, кстати, что все дни Ангелининого напора я относился к нашему противостоянию до предела серьезно. Я не зря жил с ней с самого детства и знавал про ее решительность и креативность в преодолении проблем. Я не ел и не спал дома, не пил из бокалов или сервизов, шарахался от прислуги, охранников обходил стороной. По мере возгорания «боевых» действий решительно съехал на хрен от любимого опекуна. Я менял места жительства, ездил на разных, только что купленных автомобилях или же тупо не на своих, я не передвигался одними и теми же маршрутами, не посещал привычные мне заведения, оплачивал все наличными, и в целом всячески сводил контакты с домашними, в первую очередь, с тетей к минимуму. На расспросы знакомых, чего я ушел из дома, отвечал стандартненько, типа поругались, она меня не понимает, все такое. Ну а как еще?! На неделю вовсе пришлось мне свалить из страны, после того, как на купленную утром симку (!), оформленную на чужой паспорт (о да, я сам порой не промах), вечерком позвонил один знакомый начальник из соответствующих органов (о нем ниже), по совместительству – начальник охраны тети, и спросил как у меня дела, как я себя чувствую, все ли со мной в порядке. Я ответил, что дела у меня отличненько, чувствую на отличненько, все у меня отличненько. Вежливо попрощался, выкинул на днях купленный смартфон и сжег симку.

Почему-то запомнил, что смартфон покупал с тяжелым сердцем у какого-то хмурого чувака с хмурым же, землянистым лицом…

Вот вы, наверно, думаете, мол, экий я чудак. Ага, сидя в лондонском отеле, сам так думал. Но не насмехайтесь надо мной раньше времени! Под конец театральных этих представлений, я решил, что все, хватит! Надоело придумывать нелепые истории для оправдания своих сорокадневных скитаний по центральному федеральному округу и части Европы. Мне казалось, я донес до тети свою твердую позицию, воля моя непреклонна, мы взрослые, серьезные люди, хватит дурака валять! Выкинул билеты в Исландию, взял обратно в нашу матушку. Возвращение блудного племяшки, ага. Таки зашел,– не то утомленный, не то отдохнувший,– проведать родню и перекусить, наконец, домашнего. Рестораны, пусть и лучшие в городе или в Европе, стряпня моих друзей-подруг, кушанья домашних поваров не идут ни в какое сравнение с готовкой тетки. Она воистину мастер этого дела, когда-то отпахала пару лет поварихой в столовой. Навыки оставались до сих пор. И чертовка знала чем меня привлечь: фирменный борщец. Помните, я упомянул Лорда, нашего лабрадорчика? Все то же провидение заставило меня скормить незаметно ему пару ложек борщеца, перед тем как я сам принялся за него. Минуты две прошло, как бедный, невинный пес грохнулся в глухой сон с мощным храпом. А через три минуты начал дергаться, пошелся пеной и рвотой. Мы оперативно, с мигалками (я знаю! Но они тогда еще не были так сильно запрещены и на мигалках я сам в полуистерике настоял) отвезли его к ветеринару, но сделать ничего не успели: несчастный ветеринар в край обалдел, когда экспертиза показала, что моя Ангелина подсыпала совершенно конское количество снотворного, которое смешала с анальгетиком. Волновалась, видимо, милая тетя за физический дискомфорт племянничка, анальгетик добавила, во как…Анальгетик…Аналь-гетик…Да, ага. По результатам боев за мою анальную девственность пали тысячи моих нервных клеток, кастрюля борща и любимый пес.

Пара слов о собаках: они крутые. Но не заводите их. Привязываешься быстро и сильно, помирают они рано, причем неожиданно, а то и сбегут, вам же потом горевать.

…Через пару дней после похорон Лорда, я, уставший, обросший, всячески опустошенный, нервно истощенный, потративший все личные наличные сбережения, решил навестить тетку, прийти, так сказать, к близкому человеку попить чайку и выкурить трубку мира. Пришел-то я за чаем и трубкой, а получил тетю с ногой в заднице у известного телеведущего.