Эгоист

Отец Лёхи работает банковским консультантом; не в том смысле, что он втюхивает слабовольным гражданам ненужные банковские карты или уламывает подключить к ним малопонятные функции. Он был высокооплачиваемым консультантом, советами и услугами которого пользовались все мало-мальски крупные и уважающие себя банки. Лишь благодаря его деловой хватке большинство из них до сих пор не закрыли и не лишили лицензии.

Бизнес моей семьи — это отдельная история. Так же, как и я, отец и мать в своё время долго не могли определиться с тем, чему же они всё-таки хотят посвятить свою жизнь. До определённого времени это были я и мой старший брат Никита, но рано или поздно дети вырастают, поэтому львиная доля времени у них уходила на развитие собственного центра аудита и оценки, перед входом в который я и тормознул свою «Audi». «Альфа Консалтинг» — гордо сверкало название над входом в полупрозрачное здание высотой в двадцать четыре этажа. Несколько сотен тысяч тонн стекла и стали — у любого, кто оказывался рядом, каждый раз захватывало дух от этого зрелища.

Эта консалтинговая компания под чутким и местами жёстким руководством моих родителей специализируется на выполнении комплексных задач по созданию, развитию и сохранению бизнеса, — в общем, на всём том дерьме, через которое они сами прошли, пока ставили на ноги своё детище. Они не понаслышке знают, как тяжело создать и тем более сохранить бизнес, и, раз уж их компания по-прежнему процветает, они имеют полное право давать в этой области советы другим.

Мои обязанности в этой компании сводились к финансовому аудиту: периодически появляясь в этих стенах, я проверял правильность ведения бухгалтерского учёта и достоверность финансовой отчётности. Другими словами, я должен был контролировать, чтобы деньги нашей компании не текли в чьи-то карманы. Кто ж знал, что у меня есть способности в области экономики? Точно не я, хотя даже высшая математика на первом курсе универа не была для меня проблемой.

Время для меня словно останавливалось, стоило мне только переступить порог родительской компании. А потому я даже не пытался сдержать поток ругательств, когда бросил взгляд на часы в кабинете начальника отдела аудита: через пару часов мы с парнями должны встретиться и поиграть в бильярд, а мне ещё нужно было заскочить домой. Поцеловав маму — единственную постоянную женщину в моей жизни, которую искренне любил — и пожав руку отцу, я покинул компанию, чтобы завтра вернуться снова, и поехал домой, начисто игнорируя знаки ограничения скорости. Штрафы штрафами, а пунктуальность была у меня в крови.

Дома я наскоро принял душ, надел тёмные джинсы и белую толстовку и отправился на кухню в поисках еды, которую можно было бы закинуть в себя без разогрева и, тем более, готовки. Открыл холодильник и, придирчиво осмотрев содержимое, остановил свой выбор на «Селёдке под шубой» — «крестьянском» салате, как его называла мама. Для неё это блюдо было слишком недостойным «царского» стола, но по странному стечению обстоятельств и я, и отец просто фанатели от него. Поэтому, хотя мать и кривилась, «шуба» периодически появлялась в холодильнике.

Я в темпе опустошил половину чашки. Всё-таки, пять часов без еды для здорового мужского организма — это перебор, но питаться «не пойми чем» в университетской столовой никто из нашей пятёрки не решался. Пока.

Чашку вернул на место — мать первым делом ринется проверять, всё ли как надо на «её» кухне. Готовила-то наша экономка, Валентина Никифоровна, но родительница считала своим долгом хотя бы появиться там и проследить, чтобы всё содержалось в чистоте и порядке.

До встречи оставался час. Я обул чёрные «найковские» кроссовки и вылетел из дома, хлопнув дверью. На ограничения скорости на дороге вновь наплевал: теперь уж точно не было времени церемониться.

Машины троих уже заняли свои привычные места на парковке; судя по ним, не хватало только меня и Костяна. Прислонившись бедром к капоту, я терпеливо ждал, когда появится последний.

Долго ждать не пришлось. Чтобы не умереть со скуки, я начал крыть друга матом в алфавитном порядке и как раз дошёл до буквы «К», когда его машина, наконец, вынырнула из-за угла. Я подождал, пока он вышел из автомобиля, пожал ему приветственно руку и вместе с ним направился в бильярдную к остальным.

Из помещения не доносилось никаких посторонних звуков, кроме негромких мужских голосов и стука шаров друг о друга. Я даже не сразу понял, что на нашем сборище отсутствуют девушки, так привычно сопровождающие нас практически везде. Я удивился, но ничего не сказал.

Уже ближе к ночи, когда мы решили, что пора расходиться по домам, я понял, насколько мне этого не хватало — времени, проведённого в исключительно мужской компании. Не было этих вечных бабских сплетен и постоянных капризов, с помощью которых особо хитрые особы пытались вытрясти из нас какие-либо подарки. Надо хотя бы раз в неделю устраивать себе такой мальчишник и отключаться от противоположного пола.

Всё-таки есть плюсы в том, что твои друзья будущие психологи.

3. Ксения

В универ заходить было страшно. Хотя за вчерашний день я ни разу не столкнулась с Кириллом, чувство стыда за тот дурацкий сон не отпускало. Мне всё казалось, что он знает о нём, и, стоит мне только попасться ему на глаза, это сразу станет достоянием общественности, а я — посмешищем. Видела я вчера, как он обошёлся с той девушкой, с которой я не так давно столкнулась в коридоре. Она, может, и не очень воспитанная, но такого отношения явно не заслужила.

Но так считала лишь я одна. Остальные девочки злорадствовали — кто-то в открытую, а кто-то в лицо сочувствующе улыбался, а за спиной поливал грязью. Тоже мне, подруги называются! Такие стервы сегодня тебя поддержат, а завтра подведут к обрыву, ещё и упасть помогут, подтолкнув в спину.

Я была права, когда решила не заводить себе друзей. В женскую дружбу я не верила. Собственно, как и в дружбу между парнем и девушкой: если парень называет тебя подругой и действительно проводит с тобой время, то он как минимум испытывает к тебе влечение.

А вот мужская дружба — это другое дело. Парни не делят между собой шмотки; не завидуют, если у тебя красивая подружка, — по крайней мере, не до такой степени, чтобы подставить тебя ради неё. Незамеченная никем, я спряталась за выступом возле стены и с белой завистью смотрела на пятёрку парней, прошествовавших мимо. Да, на девушек они смотрели, как на вещи, а вот между собой были что называется «не разлей вода». О них я узнала в тот же самый первый учебный день: вместе с самого детства; общие интересы и увлечения; друг за друга горой вопреки всему и всем. Как бы мне хотелось, что бы и у меня были такие же друзья…

Впрочем, в бытность одной тоже есть свои плюсы: я могу быть уверена на сто процентов, что никто не узнает о моих «скелетах в шкафу», и уж точно я сама себя не предам и не подставлю. Даже с родителями я никогда ничем не делилась. Единственные, кто знает, через какое чистилище я прошла, и сколько нервных срывов перенесла — четыре невзрачные тетради, три из которых были исписаны от корки до корки. Мои дневники. Молчаливая бумага, надёжно хранящая мои секреты и внутренний мир от посторонних.

Я тяжело вздохнула и снова двинулась по коридору, погрузившись в свои мысли. А потому не сразу заметила, что путь мне преградили три девушки: та самая брюнетка — что-то слишком часто мы видимся в последнее время — и две шатенки в арьергарде.

Непонимающе уставившись на их предводительницу, которая метала в меня глазами молнии, я вопросительно подняла бровь.

— Тебе чем-то помочь? — не удержалась я от язвительной усмешки и прикусила язык.

Ну, разве она виновата, что сегодня утром я встала не с той ноги?

Я уже собиралась извиниться, когда брюнетка шагнула в мою сторону. На секунду показалось, что она влепит мне пощёчину, но, очевидно, ей было жаль портить свои наманикюренные ручки о моё лицо. И, в общем-то, я очень даже растерялась, когда она достаточно сильно толкнула меня в плечи. Хорошо хоть, в этот раз в моих руках ничего не было, и не придётся корячиться на полу, собирая вещи: не хотелось снова пропустить момент и наткнуться на Демона.