Эгоист

— Я не буду принуждать тебя к сексу, если ты об этом, — насмешливо произнёс парень и уткнулся лицом в мою шею. Его руки нагло проникли под мой кардиган и футболку. — Но я должен к тебе прикоснуться, иначе я больше не выдержу.

Его горячие губы припали к моей ключице, и у меня из груди вырвался тихий обречённый стон. Кирилл осторожно поставил меня ноги. Нарочито медленно стянул с меня кардиган, пока его губы исследовали мою шею. К этому моменту я уже мало что соображала. Мне просто хотелось, что бы между нами не было этих препятствий в виде одежды.

Дав волю своим рукам, я ловко подцепила края его толстовки и стянула её с парня вместе с футболкой. Кирилл что-то проворчал про «дурацкую моду», пока сражался с застёжками на лямках моего комбинезона, чем вызвал у меня приступ смеха, но наконец его верх был спущен с плеч, открывая доступ к моей футболке, которая полетела на пол вслед за вещами Демона.

Кирилл снова поднимает меня, заставив обхватить себя ногами, и, когда наши разгорячённые тела соприкасаются, с моих губ срывается блаженный вздох. Под моей спиной появляется опора в виде кровати. Слегка оторвавшись от меня, парень начинает прокладывать дорожку из поцелуев от моей шеи до груди, и вот его губы уже обжигают мой живот, отчего я с силой глотаю воздух, вцепившись пальцами в одеяло.

Из-за дурманящих разум поцелуев я пропускаю момент, когда на нас из одежды остаётся только бельё. В мозгу появляется тревожный звоночек, и, несмотря на то, что я хочу большего, это отрезвляет меня. Слегка толкаю парня в плечи, отчего он укладывается на спину, но из своих рук меня не выпускает. Мы оба тяжело дышим, прижавшись друг к другу, и я ловлю себя на мысли, что не испытываю смущения, лёжа с Кириллом в полуголом виде.

Приподнявшись на локте, заглядываю ему в лицо.

— Кажется, мы слегка увлеклись.

Парень криво усмехается и убирает с моего лба прядь непослушных волос.

— Может быть, — следует от него неопределённый ответ. — Но мне понравилось.

Его пальцы выводят круги на моей обнажённой спине, в то время как я наивно глажу его ладошкой по щеке.

— Останься со мной, — горячо шепчет он, отчего по моему телу бегут мурашки. Разумеется, он это заметил. — Не приставать не обещаю, но принуждать ни к чему не буду.

Я внимательно вглядываюсь в его глаза, которые смотрят на меня с такой надеждой, что мне становится не по себе.

А был ли у меня на самом деле выбор? Я знала, что крепко попала всё в той же долбанной раздевалке. И чёрт дёрнул меня туда сунуться…

— Хорошо, я останусь, но при условии, что спать будем в одежде.

Он прижимает меня ближе, по-хозяйски положив вторую руку мне на бедро.

— Ни за что. В таком виде, как сейчас. — Я собиралась возмутиться, но он навис надо мной, прижавшись всем телом. — Пожалуйста.

Потеряв связь с реальностью, я кивнула. Этот парень определённо отрицательно влияет на моё поведение…

Что я там говорила о том, что ни за что не окажусь с ним в одной постели? Меня с головой накрыло чувство стыда перед самой собой. С каких пор я иду на уступки, забывая о собственных принципах и всех правилах поведения? Если бы неделю назад кто-то сказал мне, что я окажусь в одной постели с самим Кириллом Романовым, я бы не задумываясь послала этого шутника к психиатру. Но вот я здесь, и чувствую себя так, словно это самая правильная вещь в мире.

Ночью Кирилл действительно вёл себя паинькой, хотя его руки ни на одну секунду не оставляли в покое моё тело, а вместе с ним и душу. Наше бельё так и осталось на нас, хотя проворные пальцы парня так и норовили забраться под кружевную ткань, словно ему было мало того, что я и так позволила ему больше, чем кому-либо и когда-либо.

Правда, когда он уснул, я всё же смухлевала и, выскользнув из его объятий, натянула на себя первое, что попало под руку. Это оказалась футболка, и, судя по тому, что она была великовата, принадлежала явно не мне.

Утром я проснулась на тёплой вздымающейся груди парня, который даже не шевельнулся, когда я выбиралась из постели. Одевшись в свои вещи, я тихо спустилась вниз в поисках выживших и чего-нибудь съестного.

Дом встретил меня благодатной тишиной. Беспрепятственно пробравшись на кухню, я поразилась тому свинарнику, который предстал перед моими глазами. Раковина была завалена грязной посудой до самого верха, а неиспользованные продукты, разобранные на «запчасти», оставлены где попало. От такой картины мои волосы встали дыбом. На такой кухне не то что есть — просто находится было противно.

Часы показывали восемь утра. Судя по тому, сколько вчера было выпито алкоголя, проснутся все ещё не скоро. Подавив рвотный рефлекс, я скину кардиган — и зачем только его надевала? — и с присущей мне любовью к чистоте приступила к уборке. За полчаса была перемыта гора посуды; все испорченные продукты я без зазрения совести смахнула в мусорный пакет, выуженный мною из третьего по счёту выдвижного ящика; до блеска натёрла столешницы и почистила плиту и раковину.

Окинув кухню удовлетворённым взглядом, я бегло просмотрела содержимое шкафчиков в поисках неиспорченных продуктов, из которых можно было бы приготовить завтрак. К своему удовольствию я обнаружила все ингредиенты для блинчиков.

К тому моменту, как я допекла последний блин, на кухню подтянулись друзья Демона, хотя его самого всё ещё не было видно. Удивлённо переглянувшись, четвёрка уселась на барные стулья и осторожно попробовала мои кулинарные способности на вкус. Уже через пару секунд их блаженные вздохи стали моей наградой.

— Готовить умеешь, в жёны брать можно, — пробубнил с набитым ртом Егор.

Я коротко рассмеялась.

— Приму к сведению.

— За твои блины я готов убить кого угодно, — подхватил Лёша. — Впервые общаюсь с девчонкой, которая знает истинное предназначение кухни.

— Твоим знакомствам не позавидуешь, — снова не удержалась я от смеха. — Я сварила кофе, хотите?

Максим бросил на меня полный обожания взгляд.

— Здесь все присутствующие в неё влюблены, или я один такой?

— Зришь в корень, брат, — подтвердил Костя, блаженно откидываясь на спинку стула. — Абсолютно все.

Мои щёки запылали от такого количества комплементов.

— Боюсь, у вас нет шансов, — раздался голос появившегося из ниоткуда Кирилла. — Это чудо уже занято.

Для пущей убедительности он подошёл ко мне и, по-хозяйски прижав к себе, крепко поцеловал.

— Ну так мы можем подождать, пока она освободится… — начал Лёша.

Закончить фразу он так и не решился, ибо от взгляда, которым удостоил его Демон, даже у меня внутри всё оборвалось и похолодело. Но, несмотря на это, я с удивлением посмотрела на Кирилла: неужели он… ревнует?

Нет-нет. Он просто не любит, когда кто-то претендует на то, что принадлежит ему. Правда, для такого поведения должен быть веский повод. Например, не планировать со мной расставаться…

Что-то я размечталась. Тряхнув головой, я слегка похлопала парня по спине.

— Садись завтракать, а то тебе ничего не достанется.

Кирилл внимательно на меня посмотрел и, протянув руку, стёр с моей щеки след от муки.

Когда на кухне появились девушки, от блинов почти ничего не осталось. Оторвавшись от созерцания пола, я взглянула на них и, как бы сильно ни кусала губы, сдержать хохота не смогла: их опухшие лица с несмытой на ночь косметикой наталкивали меня на мысль о тех пьяницах, с которыми моя семья вот уже одиннадцать лет делила лестничную клетку.

Я уже и забыла, когда последний раз смеялась от души. Из глаз брызнули слёзы, мышцы живота горели огнём, лишая возможности вдохнуть, но я всё никак не могла остановиться. К слову сказать, когда парни увидели этих «красоток», их смех был даже громче моего.

Не смеялся только Кирилл. Когда я наконец смахнула слёзы и отдышалась, то наткнулась на его взгляд; он был таким открытым, что я, поддавшись порыву, протянула руку и погладила его по щеке. Слегка повернув голову, он поцеловал мою ладонь и притянул меня к себе на колени.