Большой кусок мира

- Ясное дело, хочу...

Поджаренные до золотистого цвета рыбки получились сущим объедением. Очаг из камней, вопреки опасениям Шпульки, тоже оказался на высоте: сковороду и кастрюлю спокойно можно было снять с огня. Колодезная вода для чая годилась гораздо лучше озерной, а десерт из земляники с сахаром мог удовлетворить самый изысканный вкус.

- И пожалуйста, в естественных условиях вполне можно выжить, удовлетворенно констатировала Шпулька, облизывая ложку. - Еще немного, и грибы пойдут...

- В такую погоду - черта с два, - охладила ее Тереска. - Видала я - одни засохшие сыроежки. Грибам нужен дождь. Может, повезет, и у какой-нибудь хозяйки удастся купить творога и яиц.

- Вряд ли. Сейчас все молоко везут на скотобойню. Тьфу, хотела сказать, на маслобойню. Оставляют только самую малость для себя.

- Попытка не пытка. Смотри-ка, уже поздно, а мы еще собирались пораньше лечь.

- А который час?

- Десять.

- Не может быть! Только что было восемь!

- Не видишь, что ли, уже стемнело. Опять будем обо все спотыкаться. Умыться можно у щитов, там чуть светлее от месяца, а здесь, под деревьями, полная тьма. Очаг из камней, конечно, удобный, но ничегошеньки не освещает. Тут, в кастрюльке, вода для зубов, не наступи...

Луна светила вовсю на открытом месте, но у палатки было совсем темно. Пользоваться фонариком при умывании было неудобно - явно ощущалась нехватка третьей руки. Поэтому Тереска и Шпулька решили ничего не убирать, сгребли все в одну кучу и легли спать.

Недальновидность такого решения прежде всего отразилась на сковородке, к которой остатки рыбы присохли намертво. В шесть утра рядом с палаткой раздались резкие хлопки в ладоши, что в тишине над озером прогремели, как пушечные выстрелы. Это вчерашний знакомый заявился проверить, очищена ли его территория от незваных гостей, и с неудовольствием обнаружил ничего не соображающих со сна подружек, а вокруг - сущее мамаево побоище.

- Вы что здесь! - начал он выговаривать. - Белый день на дворе, а тут такой бардак! Я сказал, убрать, а то придет старший, и мне по шее! Через час вернусь, чтоб все было чисто!

- Спокойствие! Только спокойствие! - изрекла Тереска, выбираясь из палатки. - Действуем без паники, иначе нам конец. Начнем с воды.

- Он уже ушел? - зевая, спросила Шпулька.

- Ушел, но не вздумай снова уснуть. Скоро вернется и задаст нам.

- А который час?

- Пять минут седьмого. Да вылезай же! Ничего не поделаешь, выспимся в другой раз.

Злосчастная сковородка с засохшими остатками ужина лежала на самом видном месте, и обе девчонки наткнулись на нее, как только выбрались из палатки. Сразу было ясно, что упаковывать ее в таком виде нельзя, а отмачивание займет слишком много времени. К счастью, Тереске пришла в голову мысль вскипятить в ней воду. Развести огонь, поставить сковородку на их каменную "плиту" и пусть себе кипит, пока они умываются, одеваются и скатывают палатку.

Шпулька идею подхватила и, уже выпуская со свистом воздух из матраца, услышала голос подруги.

Тереска, возмущенная и удивленная, стояла над тем, что раньше было "плитой". От вчерашнего очага не осталось и следа: камни были разбросаны, земля вокруг них перекопана, и все это вдобавок посыпано пеплом. Подбежавшая Шпулька не знала, что и сказать. Зато у Терески слова нашлись сразу.

- И что это за гангрена такая привязалась к нашему костру?! - возмутилась она. - То кто-то на нем топчется, то все переворачивает вверх дном! Ты что, ночью вставала и вела здесь раскопки?

Шпулька была удивлена не меньше.

- Вроде я слышала какой-то шум сквозь сон, - не очень уверенно пробормотала она. - Камни же просто неподъемные! Кто их мог раскидать? Может, наш охранник?

На подробное обсуждение странного события времени не оставалось, да и сковорода требовала повышенного внимания. Когда через час с лишним их знакомый снова появился, Тереска, правда, уже кончала грузить вещи в байдарку, но Шпулька все еще возилась с упрямой посудиной.

- Вот проклятая! - шипела она недовольно, отчаянно орудуя тряпкой.

Блюститель порядка похвалил их за проведенную по всем правилам уборку территории и посоветовал поскорее отправиться на озеро Негочин. Шпулька, наконец, с облегчением отложила сковородку, и тут Тереска вспомнила о загадочном явлении.

- Это не вы здесь ночью копали? - спросила она, указывая на камни. Кто-то ночью все тут перевернул.

Мужчина внимательно осмотрел место происшествия, нахмурился и подозрительно взглянул на девчонок:

- Выходит, набезобразничали?

- Ну, знаете! - обиделась на такое подозрение Шпулька.

- Я же объясняю, что это не мы, - раздраженно повторила Тереска. - Кто-то другой. Мы на вас думали.

- Значит, ночью кто-то ковырял? - переспросил охранник.

- Вот именно. Неизвестный. И чтобы нас потом не обвиняли.

Некоторое время все трое молча стояли у камней.

- Вы до этого не касайтесь, - неожиданно заявил страж порядка. - Ваше дело - сторона. Ковырял, не ковырял... Вы себе спали, ничего не видели, ничего не слышали. А теперь отчаливайте, будто вас здесь не было.

Он стоял и наблюдал, как страшно удивленные таким заявлением девчонки отплывают от берега. Позавтракать они так и не успели, но предпочли не настаивать и убраться поскорее с этого странного места. Полученное ими предостережение прозвучало загадочно, а над разгромленным очагом вдруг повеяло тайной.

- Я совсем не понимаю, что он хотел сказать, - заявила Шпулька. - Похоже, он заподозрил, что мы преследуем того, кто выкапывает камни, и советовал бросить это дело. Ты как думаешь?

- Понятия не имею. Может, он был недоволен изменением пейзажа, а может, все-таки решил, что это мы виноваты, и таким образом сделал нам выговор. Я чувствую себя без вины виноватой.

- А я чувствую себя голодной. Завтракать будем?

- Будем. Пристанем где-нибудь и быстренько поедим.

- Тогда давай пристанем прямо здесь. Я вижу землянику. А место для лагеря не годится, значит, никто и не сторожит.

Жуя бутерброды с сыром, подруги без особого успеха пытались разгадать смысл высказывания сторожа. Шпулька вдруг вспомнила таинственный разговор, подслушанный на озере в первую ночь.