Страница 7 из 10
Следующая великолепная идея была озвучена уже на подъезде к Лондону: нужно составить список вопросов для миссис О’Лири, мистера Баррингтона и мистера Корби. На сопровождаемые тяжким вздохом слова Стейси, что примерный список есть, но, разумеется, в процессе разговора придётся вносить коррективы, – мистер Каннингем заявил, что если вопросы придумывала мисс Браун, то он желал бы их откорректировать.
Очаровательная частный детектив зашипела, как кобра, которой наступили на хвост, и поинтересовалась: не изволит ли клиент сомневаться в её квалификации?
Клиент изволил, потому что («Чёрт его дери!») слышал утром, как инспектор Фримен отчитывал мисс Браун за то, что она полезла со своей самодеятельностью на место первого преступления. Навредить, конечно, не навредила, но лучше бы вообще не подходила, потому что это попросту не входит в её компетенцию.
Тут Стейси, и так переживавшая из-за допущенной ошибки и из-за того, что вообще ввязалась в это дело, психанула всерьёз и сообщила, что, как только поезд прибудет в Лондон, она немедленно возвращается к себе, счёт за услуги вышлет по электронке, а мистер Каннингем может катиться на все четыре стороны.
Бартоломью катиться никуда не пожелал, напротив, был явно напуган перспективой остаться без поддержки в компании пары неопознанных трупов и сурового полицейского, – поэтому начал ломать руки, возводить очи горе и на глазах превращаться в обиженного великовозрастного деточку. Перемена была столь быстрой и убедительной, что Стейси расхохоталась, пообещала клиенту смайлик с Оскаром и новый памперс – на случай обнаружения ещё одного покойника.
Каннингем надулся и всю дорогу до «Сорренто», где они должны были встретиться с Анной О’Лири, молчал, что, на взгляд частного детектива, ему очень шло.
Но в кафе, буквально за несколько минут до прихода реставратора, наследнику миллионов опять приспичило поспорить. Дескать, обманывать нехорошо, да и правда всё равно всплывёт, поэтому не лучше ли будет представить Стейси как частного детектива, а не помощницу. Мисс Браун подозревала, что причиной переигрывания сценария послужило её нежелание выступать в роли подружки, так что попыталась воззвать к здравому смыслу внезапно проявившего лидерские качества Каннингема.
– Бартоломью, это плохая идея. Мы не знаем этих людей, не знаем, как они среагируют на вашу откровенность, кому и что разболтают. Ни вам, ни Скотланд-Ярду огласка не нужна. Кстати, скажите спасибо инспектору Фримену, что новости об убийстве кукол ещё не попали в СМИ. Если бы не Майкл, вас бы уже атаковали толпы репортеров. Оно вам надо?
– Боже упаси!
– Именно. Так что давайте не будем отступать от намеченного плана.
***
– Мистер Каннингем, мисс Браун? Добрый день, я – Анна О’Лири.
Мадам восстановитель музейных ценностей не понравилась Стейси с первого – женского – взгляда. Анна – пышнотелая блондинка – выглядела свежеотреставрированной по полной программе: идеально отглаженная белая блузка, строгая чёрная юбка, чистейшие (это после прогулки по ещё влажной после дождя улице!) туфли, уложенные волосок к волоску кудряшки, безупречный маникюр и «натуральный» макияж, как у кинозвезды на красной дорожке.
Заказанные тосты с джемом миссис О’Лири тоже ела идеально, аккуратно нарезав на кусочки одинакового размера и запивая апельсиновым соком: при этом мадам тщательно следила, чтобы ни крошки не упало на скатерть; а на пластиковой трубочке не осталось следов помады, подобранной в цвет нашейного платка и лака на ногтях.
Стейси сама не была перфекционисткой (по крайней мере, в том, что касалось внешнего вида), поэтому не доверяла настолько зализанным персонажам. И, как показал состоявшийся разговор, в данном случае оказалась права.
Сначала мадам изволила кушать, не желая совмещать желудочно-полезное дело с разговором. Каннингем и мисс Браун, успевшие съесть не только ланч, но и десерт, пили кофе и изводились, ведя светскую беседу о погоде.
Наконец, миссис О’Лири заказала чай, потому что кофе портит цвет лица и зубов («То-то у тебя винир унитазного оттенка!») и поинтересовалась, чем она может помочь наследнику уважаемого лорда Грея и его помощнице
Частный детектив немедленно «включила блондинку» и запела о нечаянно порванном камзоле Влюблённого и о возможных методах ремонта: стоит ли штопать дырку или лучше вшить новый фрагмент? Не нужно ли прикрыть шов дополнительными декоративными элементами – шнурами, пайетками или блестками? Она же начинающая – боится испортить такой уникальный экземпляр.
Анна поправила на носу очки в тонкой оправе и, состроив презрительную мину, произнесла обращённую к мистеру Каннингему эффектную речь, из которой следовало, что непрофессионалам и «начинающим» не следует заниматься подобными делами самостоятельно. Ни в коем случае нельзя нарушать изначальную целостность костюма, лепить какие-то заплатки и финтифлюшки. Напротив, для сохранения аутентичности экспоната, скорее всего, придётся полностью пошить камзол заново. Конечно, если одежда порвалась в незаметном месте – подмышкой или на подкладке – ещё можно обойтись мелким ремонтом, но если повреждена пола или рукав, – нужно переделывать целиком. И, безусловно, необходимо брать качественные материалы, а не новодел и не дешёвые современные тряпки.
Миссис О’Лири рекомендует обратиться за тканями и аксессуарами к мистеру Кливленду, с которым сотрудничал лорд Грей. Более того, учитывая ценность экземпляра, мадам готова сама приехать и помочь в работе так, как она помогала дяде уважаемого мистера Каннингема: практически все костюмы персонажей комедии дель арте были сшиты ею лично.
Уважаемый мистер и «начинающий реставратор» переглянулись и, позабыв о недавней ссоре, хором заверили сотрудницу музея, что ремонт требуется совсем небольшой: оторвался всего лишь кусочек подкладки. И огромное спасибо миссис О’Лири за неоценимую помощь. А если мадам будет так любезна, что пришлёт по электронке подробные инструкции и алгоритм работы, Стейси и Бартоломью будут безмерно, безмерно благодарны. Консультация такого высококвалифицированного специалиста, разумеется, будет оплачена по достойному тарифу.
Услышав последнюю фразу, мисс Браун посмотрела на Каннингема с уважением: оказывается, наследник миллионов был в состоянии проявлять и разумную инициативу.
Договорившись о сумме оплаты, мадам Анна бросила взор на наручные часы, сообщила, что время её перерыва подходит к концу, и удалилась.
Примирившиеся Бартоломью и Стейси проводили высокопрофессиональную даму дружным вздохом облегчения и, в качестве компенсации на полученный моральный ущерб, заказали ещё по эклеру.
***
Встреча с мистером Эшли Джеймсом Баррингтоном была столь же бесполезна, но гораздо приятнее.
Прославленный мастер оказался очень милым и симпатичным дедушкой, с исключительным изяществом лавировавшим на инвалидном кресле по заставленной антиквариатом, фрагментами декораций, расписными ширмами и увешанной старинными картинами и гобеленами квартире. «Милому мальчику» и «прелестной девочке» было категорически велено остаться к чаю, который все трое пили в гостиной из сервиза XVIII века, закусывая бисквитами, приготовленными лично мистером Баррингтоном по рецепту начала века ХХ-го.
Прославленный бутафор уже лет пять как отошёл от дел окончательно, о чём с тяжким вздохом и поведал гостям, поправляя на носу очки со стёклами толщиной в донце стакана.
– Совсем я старый стал, детки, к работе непригодный. Чёрт бы с ними, с ногами бесполезными, – мистер Баррингтон стукнул себя по коленке. – В моей профессии ноги без надобности. А вот то, что слепой, как крот, – это в нашем деле, почитай, что полная дисквалификация. Конечно, есть у меня ученики – мальчик хороший и две девочки – они и учатся, и по хозяйству помогают. Кстати, Стелла утром лично следила, чтобы я сослепу сахару и корицы в печенье не пересыпал… Но делать я, к сожалению, уже ничего не могу: и глаза не видят, и руки дрожат. Только языком болтать да советы давать и остаётся. Этим могу помочь. Что стряслось-то у вас, мистер Бартоломью?