Страница 71 из 76
Вскочив с места, я ринулась сквозь кусты, стараясь производить как можно больше шума и насвистывая при этом мелодию "куявяка". Не поручусь, что это и в самом деле был "куявяк" - и полное отсутствие у меня слуха, и нервная обстановка наверняка исказили мелодию - но это ведь не важно. Главное, шум я подняла страшный! Надеюсь, услышав его, Марек не выскочит? Нет, сначала остолбенеет, а выскочит немного погодя. Во всяком случае, шпион остолбенел.
А я металась в кустах, производя дикий шум и фальшиво насвистывая. Поскольку незнакомец еще не обратился в бегство, следовало его немного попугать, и я двинулась в его направлении. Прервав свист, я прорычала угрюмым басом, который у меня получился совершенно естественно, ибо от свиста и волнения я немного охрипла:
- Куды? Вот я тебе!
Я уже была полна решимости сыграть и за корову, но, к счастью, это оказалось лишним. Незнакомец тоскливо огляделся, шмыгнул обратно в кусты и подался к выходу. Я видела, как темная фигура мелькнула в проеме ворот и скрылась. Очень хорошо, еще неизвестно, как бы у меня получилась корова... Ладно, отсюда я его прогнала, но ведь он мог подкрасться с другой стороны со стороны луга. Мог затаиться и переждать, пока дурак пастух со своей коровой уберется. Вот почему я не сразу прекратила представление, а еще долго бушевала в кустах, меняя месторасположение и стараясь из кустов не высовываться. Солнце уже взошло, когда Марек снял меня с поста. Вместо слов благодарности я услышала одни упреки.
Обругав меня как следует, он сказал:
- Я ведь слышал, как он подкрадывался! Неужели ты думаешь, что я, как дурак, сидел бы и ждал, чтобы тот меня застукал? Я бы спрятался, у меня специально оставлено место в том самом подкопе, под грушей. Если ты не пообещаешь мне отказаться от всякой самодеятельности, клянусь, я тебя привяжу к столбу палатки!
И это вместо благодарности! Естественно, я не промолчала:
- Ты сам хорош! Копаешься там сто лет, а толку чуть! И ведь ничего от тебя не добьешься, изо всего делаешь тайну! Почему копаешься столько времени? Сам сказал - снять слой всего в полметра. Уже давно мог бы докопаться до самого дна! Думаешь, мне легко было? Нет, ты скажи, сколько еще ночей мне придется изображать придурка-пастуха и его упрямую корову?
Марек быстрыми шагами шел к палатке, я выкрикивала свои претензии на ходу, с трудом поспевая за ним. Войдя в палатку, он опять закатил мне скандал:
- Ну вот, еще и в коровью лепешку влипла! Не смей палатку пачкать, сиди вот тут, сейчас принесу воды, чтобы смыть. Господи, сколько мне с тобой мороки!.. Теперь второй сапог, вот так... А если уж тебе обязательно знать, то я докопался почти до дядюшки. Хуже нет иметь дело с любителями, я бы предпочел даже преступников, лишь бы профессионалов! Куда? Еще здесь надо смыть... Как не понять - мне приходится осматривать каждый извлеченный предмет, причем делать это предельно осторожно.
- Почему? Предметы кусаются? Или боишься, что взорвутся?
- Вот именно - взорвутся. Может, когда прятали, подключили взрывное устройство, чтобы при неосторожном прикосновении все взлетело на воздух. Сама ведь наверняка слышала, немцы часто так поступали.
Меня настолько потрясло услышанное, что я уже не обращала внимания на ледяную воду, которой он мыл ноги.
- А что сделаешь, если найдешь там что-нибудь подозрительное?
- Для начала вылезу из колодца на открытое пространство, чтобы можно было держаться самому на почтительном расстоянии.
- На луг вынесешь?
- Не обязательно. А может, попробую распаковать на краю колодца, в случае чего сброшу вниз, чтобы взрыв ушел туда. И уверяю тебя, твое присутствие при этом совсем не обязательно.
Ляпнуть мне такое! Чтобы я пропустила столь эффектное зрелище? Да ради него я готова хоть неделю мыть ноги ледяной водой, ради него готова драться врукопашную с самой панной Эдитой! Подумаешь, один раз мы с ней уже столкнулись нос к носу, и победа была за мной. Поняв наконец, что от меня никакими силами не отвязаться, Марек неохотно был вынужден согласиться на мое участие. Пассивное. Мне разрешили лежать на матрасе за деревом, метрах в двадцати, и подглядывать оттуда. По его подсчетам, результата можно было ожидать еще до наступления следующего утра.
* * *
Вскоре выяснилось, что мое ночное бдение имело и еще дополнительные, так сказать, побочные эффекты.
- Ну и местечко мы выбрали для отдыха! - раздраженно говорила Тереса за завтраком. - То моя сестра чуть свет обмахивается газетами, то какая-то гангрена шастает по саду и орет не своим голосом. Только заснула - какая-то зараза начала чихать над ухом.
- Я чихала, - обиделась мамуля. - Ведь не шелестела же, чего опять придираешься? А ночью орала не я.
- И что он такое орал? - поинтересовалась Люцина, которая обычно спала каменным сном.
- Вроде бы что-то насвистывал, но в жизни не слышала, чтобы так фальшивили. А эта чихает над ухом! Нет, я тут с вами спячу!
- Говорили же тебе, не можешь спать - отправляйся помогать Анельке по хозяйству, - напомнила Люцина.
Мамуля разобиделась вконец:
- И пойду! Завтра же пойду. А если по дороге на меня нападут эти Доробеки, так пусть будет на вашей совести!
Тетя Ядя встревожилась:
- Оставьте ее в покое! Никуда не ходи, слышишь? Да и простудишься, промочишь ноги по утренней росе, еще сильнее чихать станешь.
Тереса с Люциной переглянулись и стали действовать сообща. Начала Люцина:
- Я уж как-нибудь со своей совестью справлюсь, пусть идет, может, и в самом деле нападут, тогда уж нам придется принимать какое-то решение. Сколько можно выжидать?
А Тереса подхватила:
- Вот-вот, пустим ее как приманку. А то сидим тут как... как...
- ...пни замшелые! - подсказала Лилька.
- ...как пни замшелые! Тьфу, сама ты замшелая! Сидим тут как идиотки, ничего не делаем, выжидаем, пока эта Эдита как-то не проявится, а Эдита тоже выжидает, так я могу и весь отпуск просидеть без толку...
- А тебе разве плохо здесь? - спросила Лилька. - Сама ведь хотела поездить по проселкам, вдали от крупных центров. Тут нет никаких центров, места живописные, ты вон лет на тридцать помолодела, прямо девчонка, можешь снова на плетне повиснуть...