Страница 82 из 91
Под дверью операционной мы нашли бледного Невилла. Успокоили, что все прошло удачно, Алиса пока спит, но к ее пробуждению мы вернемся. Эльфы переместили нашу пациентку в ее палату, где за ней будет присматривать дежурная колдоведьма, а Невилл отправился туда своим ходом.
Как только Невилл ушел, Андре хриплым голосом потребовал быстрее аппарировать его подальше отсюда. Хорошо, что он не против аппарации. Иногда мне кажется, что именно этот аспект и примиряет его с моей магией — возможность моментально куда-то попасть. Я переместила нас в его номер. Андре тут же достал из минибара бутылку и налил себе полный стакан. Посмотрел на меня и выпил залпом. Да уж, магия, вышедшая из-под контроля, это всегда страшно, даже для более подготовленных людей.
Андре налил себе еще, но пить не стал, поставил стакан на стол и стал мерить шагами номер. В какой-то момент он вдруг запнулся, будто со всего размаха врезался в стену, выдохнул и почти спокойно сказал:
— Прости, я так не могу. Я старался привыкнуть. Я не имею права требовать от тебя, чтобы ты ушла из магического мира. И не могу стать его частью. Дело даже не в том, что ты сама ведьма. С девушкой-пожарным или девушкой, у которой контракты в горячих точках, я бы тоже встречаться не захотел. Ждать, когда она вернется, и понимать, что каждый раз может не вернуться. И я никак не смогу защитить ее от опасности. А у вас, магов, весь ваш мир опасен. То, что было сегодня… это для меня слишком. Я правда пытался, Гермиона! Но иногда одной любви недостаточно, чтобы все получилось.
Меня только что бросили. Я даже не знаю, что сказать. Потому что чувствую, в словах Андре много правды. Это не просто эмоции сгоряча. У отношений мага с обычным человеком изначально мало шансов на успех. Но это больно…
— Если у пациентки будут проблемы, ты всегда можешь со мной связаться, — нехотя добавил Андре, — но думаю, дальше ты справишься и сама, на магах все быстро заживает.
Минуту молча смотрю на него. И аппарирую.
Следующие пару часов я гуляла по побережью. Был сильный ветер, море буйствовало, и смотреть на него было приятно. К пробуждению Алисы я смогла более или менее взять себя в руки, задвинув свои эмоции в дальний ящик.
***
Вечером Алиса открыла глаза, поморгала, остановилась взглядом на Невилле, который держал ее руку.
— Мама, — прошептал он.
— Невилл? — хриплым неуверенным голосом сказала Алиса.
Мы с доктором Сметвиком в очередной раз колдуем диагностические заклинания. Диагностика показала, что у пациентки магическое истощение, и больше ничего плохого.
— Мама! Мамочка! — друг заплакал.
Алиса села и протянула к сыну руки.
— Невилл, — повторила она тверже и обняла его.
Мать и сын обнимались и продолжали звать друг друга.
Августа рыдала, забыв про этикет, я тоже плакала, Сметвик утирал слезы платочком. Через какое-то время Алиса и Невилл смогли оторваться друг от друга, хотя продолжали держаться за руки. Невилл попробовал поговорить с мамой, но Алиса молча улыбалась, слушая сына, гладила его по щеке и как-то извиняющее качала головой на вопросительную интонацию. Доктор Сметвик попросил штатного легилимента, который специально задержался сегодня вечером, проверить Алису. Выяснилось, что Алиса нормально воспринимает окружающую действительность, но совершенно ничего не помнит, кроме того, что Невилл — ее сын и она его любит. Ей придется всему учиться заново. Чуда на сто процентов не получилось, но Невилл все равно выглядит счастливым. Августу тоже переполняют эмоции. Вероятно, она уже вся в мыслях о Фрэнке. Но о следующей операции в любом случае говорить рано, сначала надо посмотреть, что будет с Алисой.
***
На следующий день Невилл и Августа суетились вокруг Алисы. Маму Невилла пришлось учить застегивать пуговицы, завязывать шнурки, спускать за собой воду в туалете, мыть руки, держать ложку — она тянулась есть руками… Но училась она быстро, гораздо быстрее, чем ребенок. Алиса уже выучила несколько слов. Нет, не буду себя заранее обнадеживать… Целителю Сметвику не терпелось узнать, как обстоят дела с магией пациентки, но он себя сдерживал. Сначала Алиса должна научиться говорить.
Невилл долго меня благодарил и сказал, что сделает для меня все, что угодно. Хотел поблагодарить Андре и заявить официально, что род Лонгботтобов в долгу перед родом Леду, поэтому расстроился, когда я сказала, что Андре уже уехал. Ничего, письмо напишет, хотя подозреваю, Андре это нужно, как рыбе зонтик. И только целитель Сметвик не дождется от рода Лонгботтомов никаких особенных благодарностей, ведь Алиса — его пациентка, он за ее лечение деньги получает.
После расставания с Андре я опять переселилась в свою комнату у Блэков. Рита сообщила плохие новости. В Южной Америке Гарри помочь не смогли, и они отправились в Страну восходящего солнца. В Японии темный целитель смог определить, что в Гарри крестраж, и крестраж начал пробуждаться. Но избавиться от него каким-нибудь приемлемым методом не смог. И сказал, что это в принципе невозможно. Метод один — создать крестраж самого Поттера, затем убить тело Гарри с оставшейся половинкой души, заодно уничтожится и посторонний крестраж. А потом возродить Гарри из его крестража. После этого пятьдесят лет Гарри не должен создавать новых, чтобы душа успела восстановиться.
Естественно, Сириус и Гарри пришли от таких предложений в ужас и отказались. Целитель пожал плечами и равнодушно посоветовал не обращаться за помощью к русским магам. На Руси после Кощея Бессмертного отношение к крестражам предвзятое, и там Гарри вместе с крестражем убьют сразу же, как поймут, в чем дело. Затем целитель сказал Гарри выйти и предупредил Сириуса, что если пациента убьют магией, его тело займет вселенец — при условии, что хозяин крестража уже мертв. А душа Гарри отправится на перерождение. Поэтому Сириус должен быть осторожен и не пропустить, если рядом вместо крестника окажется кто-то другой.
Поэтому Блэк потащил Гарри к шаманам куда-то в Танзанию. Но если и там не смогут помочь, то больше не останется вариантов, кроме японского.
Назавтра Алиса сказала: «Привет, Гермиона», — когда я вошла в палату. Она была одета в нарядную мантию и неумело расчесывала волосы, которые отросли до середины лопаток. Это приблизительно две порции зелья для роста волос. Невилл смотрел на маму с обожанием. Целитель Сметвик сказал, что Алиса выучила уже около ста слов, узнает Невилла, Августу, меня, самого Сметвика. Фрэнк ей не нравится. Августа подвела невестку к мужу, Алиса запомнила имя, но предпочитает поменьше на него смотреть. Фрэнк лежит здесь же на соседней кровати. Сегодня Невилл с целителем ведут Алису в больничное кафе. В первую очередь, чтобы посмотреть, как пациентка отреагирует на других людей и смену обстановки. Посетителей обычно немного, поэтому целитель надеется, что они Алису не напугают.
***
Перед судом мы с Нарциссой выпили умиротворяющее. Хорошая штука, несмотря на атмосферу почти всеобщей неприязни, я совсем не нервничаю. Жаль, перед операцией так сделать было нельзя.
Судьей была Юджина Дженкинс, она занимала пост министра магии еще до первой войны с Волдемортом. И, если мне не изменяет память, была разумным политиком — это плюс, но ушла в отставку она из-за Волдеморта и вряд ли относится к пожирателям непредвзято — это минус.
На скамье свидетелей защиты сижу я, Малфои, Луна, Рита. Сьюзен пришлось сесть отдельно, она не свидетель. Рита не теряет времени даром, продолжает мысленно что-то диктовать своему прыткопишущему перу, и машет рукой своему фотографу, чтобы не забывал снимать. Зрители смотрят на нашу скамью взглядами голодных пираний. В море осуждения вылавливаю отдельные ободряющие взгляды. Седрик Диггори приветственно махнул рукой с задних рядов. Не потому, что он верит в невиновность Снейпа, но потому, что мы со Сьюз — хаффлпаффки, свои. Невилл тоже пришел ради меня, несмотря на свою ненависть к Снейпу. Думаю, он верит, что я искренне заблуждаюсь, и хочет поддержать, когда это выяснится. Помона Спраут успела к нам подойти еще до суда и попыталась немного успокоить бывших учеников, но сейчас сама не может спокойно сидеть от волнения. Рядом с ней сидит Флитвик, по его лицу не понять, что он думает. Зато Минерва МакГонагалл осуждающе поджала губы, встретившись со мной взглядом. Заметила и семью Уизли, большинству из них как будто нет до суда дела, они спокойно общаются между собой. А вот Молли определенно хочет убить всех на нашей скамейке. И Рон смотрит, как на новое явление Волдеморта.