Страница 71 из 91
— Андре, пойдем танцевать! Люблю эту песню! — я перехватываю мужчину и тяну подальше от Риты. Она ведь правда что-нибудь убойное сейчас расскажет. Если нет убойного — приврет от души, и все будет! А я не смогу проклясть мать троих детей.
У меня заплетаются ноги и язык, у Андре тоже заплетаются ноги. Он пил вместе с Ритой, наивный человек, она-то однозначно хитрила. Так и танцуем, поддерживая друг друга. Андре говорит что-то странное. Мне послышалось: «Кажется, я все-таки педофил…» Че-его? Но спросить не успеваю, он целует меня. Это поэтому он педофил? Да моему телу через полгода восемнадцать! Но потом обсудим, как же давно меня не целовали вот так…
========== Глава 43. Как мертвые влияют на нашу жизнь. ==========
Меня закрутила обычная жизнь благополучного человека. Ну, почти обычная, я же все-таки ведьма. Я работала в больнице, занималась танцами, стрельбой и менталистикой, ходила на свидания с Андре.
Андре познакомился с моими родителями, когда они пришли на танцевальный вечер, который устраивала наша студия. Родителям он понравился, даже разница в возрасте их особо не смутила. Думаю, в первую очередь Андре вызвал большую симпатию тем, что он нормальный человек, нейрохирург, а не какой-то там махатель палками. Довела я родителей, после волшебного мира они многое сходу готовы любить только потому, что оно не волшебное.
Какое-то время назад Снейп принес Ордену Феникса приятную новость — змею Волдеморта кто-то убил. Сириус молодец, пусть кролику-бомбе земля будет пухом! Но к моей досаде, долг жизни перед Снейпом это не аннулировало.
Странно, что я вообще на это надеялась. Да и книжный Волдеморт поступил странно. Ведь если для того, чтобы стать хозяином палочки, надо убить предыдущего владельца, то почему он не убил Снейпа сам? Нагайна — его фамильяр, но зачем так рисковать? Вдруг после этого магическим владельцем палочки стала бы сама Нагайна? Пришлось бы Волди убивать своего фамильяра и крестраж. Или просто не сработало бы, и палочка осталась бы ничейной? В общем, очень необдуманный поступок со стороны Волдеморта.
Рита до сих пор живет во Франции, после родов она немного освоилась в местной магической тусовке и опять стала летать жуком, добывать скандальные новости уже для французских изданий. Кассиопея недавно покрасила мои волосы в изумрудный цвет — переняла любовь мамочки ко всему зеленому, не иначе. Ее детское волшебство ни одним заклинанием не снималось, пришлось неделю ходить панком.[1] Впрочем, чары отвлечения внимания на волосы — и никаких проблем в обычном мире. А в мире волшебников детская стихийная магия — дело обычное, я могла бы и с рогами ходить — никто бы не удивился. Правда, Андре все равно посматривал с каким-то подозрением.
***
И грянул гром. Поздно ночью тридцатого июня Сириус написал, что Дамблдор убит. Пожиратели нагрянули в Хогсмид, где ученики праздновали окончание экзаменов, взяли детей в заложники и стали требовать Дамблдора. Слава Мерлину, никого из детей убить не успели, но Невилла и Кэти Белл пытали круциатусом. Дамблдор пришел, уже умирающий, с трудом стоящий на ногах. Вместе с Гарри, который был под мантией-невидимкой. Директора должен был убить Теодор Нотт. Но он так и не смог, стоял несколько минут, целился под глумливые подбадривания со стороны пожирателей, однако Авада Кедавра сорвалась не с его губ. Убийца — Северус Снейп. Последними словами Дамблдора были: «Северус, пожалуйста». Пожиратели отступили, до последнего прикрываясь детьми, поэтому прибывшие авроры ничего не смогли сделать. Ни один пожиратель не пострадал. Снейпа объявили в розыск вместе с остальными нападавшими, правда, большинство из них все равно были в масках.
Блэк спросил, прибуду ли я на похороны, которые состоятся через два дня? Нет, я не прибуду. Написала Сириусу слова сожаления, полагающиеся в такой ситуации. Великий человек, бла-бла-бла, ушел как герой, бла-бла-бла…
Люди по-настоящему скорбят, не буду лезть в их горе. Тем более, в таком состоянии мой совет изъять палочку директора ни к чему не приведет. Лучше чуть позже об этом поговорить, когда Сириус немного успокоится. Я бы почувствовала облегчение, но я-то знаю, что директор — мастер подкидывать подлянки, и смерть его не остановит.
Первая подлянка не заставила себя ждать. На следующий вечер Рита отправила патронуса, с просьбой зайти. Я переместилась к ней в Ниццу и увидела Риту с собранным чемоданом.
— Гермиона, пожалуйста, побудь с детьми, пока я на похороны слетаю! С тобой останется Банни. Банни, слушайся Гермиону.
— Рита, ты что! Трое детей… — я не договорила.
— Мио, ты же знаешь, я пишу о Дамблдоре книгу, она почти готова. Я обязана быть на похоронах!
А о том, чтобы мужа в горе поддержать, даже не вспомнила. Журналист — это диагноз.
— Я не могу…
— Спасибо тебе, дорогая, ты настоящая подруга! — перебивает меня Рита и после короткого объятия подхватывает свой чемодан, активируя портключ.
— РИТААААААА! — мой вопль она уже не услышала. Зато услышали Рег и Арк. Пойду успокаивать. Поднимаясь по лестнице думаю, что убью эту сучку.
Хорошо, что есть Банни и все бытовые задачи она берет на себя. Но детям не только еда и чистая одежда нужны, но и общество взрослых, особенно Касси, у нее возраст такой, что эмоции и энергия через край. Остаться здесь я не могу, придется забрать детей с собой. Хорошо, что в доме моих родителей Касси никогда не хулиганит магией. Она там была не раз, родители с ней возились — и ни одного стихийного выброса. А Регулус и Арктурус пока слишком маленькие. Эльфийское перемещение дети переносят лучше, чем аппарацию, поэтому Банни перенесла всех к нам домой. Сьюзен тоже подключилась, заодно отвлеклась от мысли поехать в Англию на похороны Дамби. Ибо нефиг.
А вечером следующего дня в гости пришел Андре. Когда он позвонил мне договориться о встрече, трубку взяла моя мама и коварно заманила Андре в гости, рассказав про мою подругу — безответственную мать. Трое детей его не испугали, а зря. И вот сейчас я кормлю Регулуса, Банни кормит Арктуруса, а в дверь звонит человек, с которым нужно соблюдать Статут Секретности.
— Банни, ты должна исчезнуть.
Банни послушно исчезает и продолжает кормить Арка в невидимом виде. Ну да, так гораздо лучше, совсем ничего подозрительного. Родители как назло пошли в ресторан, а Сьюзен ушла на свои танцы, у них какая-то важная репетиция, поэтому даже траур по директору не является уважительной причиной, чтобы пропускать занятия.
— Банни, иди в гостевую спальню и будь невидимой, пожалуйста, близнецов я сама докормлю.
Черт, надо открывать.
Открыла, вручила докармливать Арктуруса. Андре умеет обращаться с детьми. Касси лезет поближе к Андре, новый человек, ей интересно.
Слышу, как Касси радостно смеется и хлопает в ладоши. Поднимаю взгляд. О, нет! Волосы Андре зеленые! Никогда Кассиопея не проявляла детскую магию при обычных людях, ни на прогулках, ни в гостях. И вот именно сейчас надо было начать! Мои зеленые волосы неделю держались, и никакое заклинание их не брало. Нужно успеть наложить на волосы чары отвлечения внимания до того, как Андре увидит себя в зеркале. И потом обновлять их регулярно, пока зеленый цвет будет держаться. Чувствую, за эту неделю я стану самой навязчивой девушкой на свете. Касси — ты такая же подставщица, как и твоя мамочка!
Стараюсь делать вид, что все в порядке. Андре остается с Касси, а я иду укладывать близнецов спать. Не хотела разделяться, но не оставлять же Касси одну. Ладно, она уже выплеснула свою детскую магию и в ближайшее время шалить не будет. Не больше, чем обычные дети.
Мы с Банни помыли и переодели близнецов магией. Они любят купаться, но сегодня не до этого. Спускаюсь вниз. Касси показывает новому другу свои игрушки. Мило. Андре явно ей понравился. Все магические игрушки остались в доме Блэков, здесь только обычные. Тихонько подхожу к ним и достаю палочку, сейчас подходящий момент, чтобы наколдовать на волосы отвлекающие чары. У Андре уже обе руки заняты игрушками, Касси тоже сжимает в каждой ручке по кукле, и на лице у нее написано, что двух рук для счастья слишком мало. Поэтому она берет третью куклу магией и левитирует ее в руки Андре. Твою мать. Судорожно вздыхаю. Как же так? Детская магия не проявляется несколько раз подряд — это всем известный факт! Касси будет очень сильной ведьмой, но сейчас от этого не легче.