Страница 18 из 91
Мы с Гарри решили опробовать портключ. Пусть он наконец навестит могилы родителей. Предварительно купили цветы: белые лилии для Лили и красные розы для Джеймса. Нас переместило в гостиную его полуразрушенного дома. Стены нет, ветром нанесло песка и листьев — тяжелое зрелище, но когда-нибудь Гарри все равно пришлось бы это увидеть. Идем на кладбище, найти большой памятник героям войны несложно. К могилам Гарри подходит один, я жду в отдалении. Он кладет цветы на могилы, гладит надгробные плиты, о чем-то рассказывает родителям. За могилками явно ухаживают. Через какое-то время Гарри зовет меня. Возвращаемся Ночным рыцарем. Гарри задумчив, но перед сном говорит мне спасибо.
Ооо, мама поняла, что у Гарри нет одежды и Гарри нужно помочь. Беги, Гарри, беги!
Мы два дня ходили по магазинам одежды, даже я уже прокляла все на свете, а Гарри вообще выглядел так, будто хочет обратно к Петунье. Также мама заказала для Гарри новые очки. В Мунго бы его, а то житие у него было тяжкое, но увы — там нужно согласие опекуна. Это кстати значит, что мне туда тоже путь заказан без Дамблдора.
Зато потом мы практически повторили уже обкатанную на Сьюзен культурную программу. Гарри, хоть и жил с обычными людьми, почти ничего, кроме своего чулана, не видел. Поэтому — достопримечательности, кино, парки Лондона, зоопарк… Аттракционы решили оставить на его день рождения.
Я подумала, что было бы неплохо выучить парселанг, раз уж у меня носитель под боком. Иностранные языки ведь учат, может, и тут получится.
Увы, нет. Сначала Гарри честно пытался не ржать, когда я старательно за ним повторяла, потом я предложила ему не сдерживаться, иначе лопнет ребенок. Через пару дней мучений он мне сказал, что кажется, у меня что-то стало получаться. Наверное, хочет утешить. Предложила найти в лесопарке какого-нибудь ужа и спросить у него.
— Сш-с-с-сссш, — Гарри смутился.
— Он смеется, говорит, что у самки мышь во рту. Надо сначала проглотить.
Пробую еще раз.
— Сш-с-с-сссш, — отлично, теперь я умею различать, как смеются змеи!
Нет, видимо природу не обманешь.
Тем не менее, я попросила Гарри записать мне на диктофон список примерно из ста слов на парселанге. Да, меня в первую очередь интересовало слово «откройся». Бесхозные выползки Василиска — вот что мне покоя не дает.
***
И вот наступил день рождения! По такому случаю нам разрешается есть неограниченное количество сладостей. Мы не слезали с аттракционов весь день, меня даже начало немного укачивать, а Гарри хоть бы что — вестибулярный аппарат ловца. Под вечер Гарри решил хватануть самую последнюю на сегодня порцию адреналина и затянул нас в пещеру ужаса. Темнота, мы едем на тележке, вокруг монстры, ведьмы, зомби, искусственные летучие мыши на веревочках проносятся толпой, задевая наши головы тряпочными крылышками…
С моей стороны тележки материализуется домовой эльф. В первую секунду я даже не понимаю, что это не часть аттракциона. Он округляет свои и так огромные глаза и дрожит:
— Какая великая честь… Сам Гарри П…
Бляяять! Механическая смерть с косой, которая размахивает ею, пугая пассажиров тележки, делает очередной мах, и голова Добби, а кто это еще мог быть, улетает в темноту. Хрупкое тельце, оставшееся без поддержки, падает рядом с рельсами.
В лабиринте довольно шумно, и Гарри, увлеченный пляшущим скелетом с другой стороны, даже ничего не заметил, пока я истошно не завизжала…
— Гермиона, Гермиона, что с тобой? — он сильно сжимает мои пальцы, — Мио, все в порядке, они не настоящие! Успокойся… — Гарри неловко меня обнимает.
Приехали… во всех смыслах.
На подгибающихся ногах я иду за Гарри к родителям.
— Ну как, понравилось? — улыбается ему мама.
— Ну, мне понравилось, а вот Гермиона сильно испугалась.
— Правда? — удивляется папа, — В самом деле, Мио, ты какая-то бледненькая.
— Д-д-да, очень страшно, — в лучших традициях Квиррела выдаю я.
Говорю, что мне надо в туалет, мне жизненно необходимо хотя бы пять минут побыть одной.
Добби был придурковатым малым, и поэтому опасным, но намерения у него были добрые. Он не был злом! И он должен был спасти Гарри в седьмой книге. А я поменяла канон, и он погиб. Он умер из-за меня, из-за того, что я решила все менять. Всхлипываю, вспоминая, как подогнулись ножки у его худенького, уже безголового тельца. Эльфы вообще очень мило выглядят. Страшненькие, но по-милому страшненькие. Большие глаза и уши, тоненькие шейки, все такие трогательно несуразные… Вспоминаю тоненькую шейку Добби, и меня начинает тошнить…
Надо возвращаться. И постараться держать себя в руках. У Гарри в первый раз приличный день рождения, и нельзя его портить.
========== Глава 13. Уизли и Малфои. ==========
После смерти Добби и осознания, что я всё так запорола, что уже никак не исправишь, меня поочередно шатало от меланхолии к нервному перевозбуждению. Думаю, это чувство вины. Тот факт, что в каноне Добби через шесть лет все равно бы погиб, слабо утешал. К тому же, когда он перестал пытаться убить Гарри, то стал ему настоящим другом. Да, нелепо звучит… Я пыталась скрыть от всех свое состояние лишней движухой. У Гарри до Хогвартса жизнь была не особо богатой на впечатления, поэтому сейчас он добирал свое. Ребенок радовался, и к счастью, ему было не до тонкостей моего настроения. А вот родители явно видели, что со мной что-то не то. Через несколько дней мистер Уизли приехал на своем усовершенствованном фордике забрать нас в Нору. Нам таки довелось увидеть представление: «Вы магглы! Ну надо же, настоящие магглы!» Папа, наивная душа, сначала пытался объяснить мистеру Уизли принцип работы телевизора, потом принцип работы электростанции… потом понял, что либо нужно начинать с физики для самых маленьких, либо забить. А мы с мамой просто смотрели круглыми глазами, как мистер Уизли беспардонно сует свой нос во все углы: «а это что тут у вас такое?»
Нора… Неоднозначное место. Если бы детям подарили для игр такой экстремальный аналог домика на дереве, дети были бы счастливы. Но потом дети наиграются и пойдут домой к родителям, где под ногами надежный пол, а на стену не страшно облокотиться. Я поздоровалась с миссис Уизли, вручила ей пирог от мамы, а затем Рон утянул нас летать на метлах. Точнее, тянул он Гарри, а я увязалась следом. Ну наконец-то! Нормальный полет. Даже вина за смерть Добби притупилась. В прошлой жизни я очень любила быструю езду, когда в лицо ветер, впереди простор, и сердце замирает от чувства свободы. Так вот, на метле все чувства в десять раз острее! Потому что простора еще больше. И скорости больше, и ветра. И степеней свободы. В такие моменты кажется, что все будет хорошо.
Гарри с Роном пошли в комнату последнего, я осталась помогать миссис Уизли и Джинни готовить обед. С Джинни хотелось бы подружиться, чтоб иметь в дальнейшем доступ к дневнику. Пока она вела себя не совсем адекватно. Следила из укрытия за Гарри, а когда он ее замечал, пунцовела и убегала прочь, чем очень его нервировала. Я ненавязчиво расспросила о ее жизни, немного рассказала про Хогвартс… Посетовала, что соседки по комнате научили меня заклинанию расчесывания волос, и я весь год им пользовалась, а теперь приходится опять вручную. Ну и прочий забивающий эфир треп… Джинни потихоньку начала отвечать.
Вечером я уехала к родителям на Ночном рыцаре. Хоть поужинаю дома нормально, а то в доме Уизли паранойя брала верх и за столом приходилось есть, как анорексик [1]. Забегая вперед скажу, Гарри через несколько дней пожаловался, что пару раз кольцо реагировало, но он сделал вид, что ничего не заметил, и просто не стал есть. Молли или близнецы — мы никогда не узнаем.
Я приезжала далеко не каждый день, мне еще с родителями время провести хочется. В Норе я летала на метле, играла с Роном в шахматы — и проигрывала два раза из трех, старалась подружиться с Джинни. Купила ей в подарок красивый ежедневник с яркой девчачьей обложкой и набор цветных ручек: «Ты ведь идешь в Хогвартс, будешь записывать заклинания или рецепты…» Пусть лучше тут пишет, а не в подозрительной черной тетради.