Страница 2 из 10
До вашего прихода мы обсуждали здесь, что и как сделать, чтобы уберечь гениального маленького ленинградца. По расчетам прогнозатора Сереже потребовалось бы около тридцати лет для воплощения своих замыслов с последующим проектированием КОССа - корабля околосветовой скорости.
Решали мы, кто из десантников способен спасти Сережу. И остановили свой выбор на вас, Сандра! Но прежде чем дать свое согласие, трезво оцените свои силы: ваше задание будет неимоверно трудным и опасным.
Вы окажетесь в блокадном городе, подвергаемом артиллерийским обстрелам и бомбежкам. Прибавьте еща голод-предугадать невозможно, как надолго затянется ваша командировка. Ваша жизнь подвергнется большому риску.
- Благодарю за доверие, я согласна!-не колеблясь ответила Сандра.
- Итак, основная ваша задача - вывезти мальчика из блокадного Ленинграда.
- А до блокады разве нельзя?- спросил кто-то.
- Вырвать мальчика из семьи, из привычного уклада жизни, из родного города? Исключено. Да и каким образом, куда? Эвакуировать в наш век? Но вне своей эпохи человек нежизнеспособен. Это всем известно. Корнями связанный со своей эпохой, он будет чувствовать себя чужеродным пришельцем и неминуемо зачахнет... Имеются у вас еще какие-нибудь соображения о предстоящем задании? Нет? Тогда обсудим детали. И прежде всего-срок заброски в Ленинград и необходимое обеспечение.
Вечером 21 июня 1941 года Сандра не могла уснуть.
Вышла из дома, бесцельно поехала на набережную Невы.
Было по-летнему тепло, но ее знобило. Сандра словно физически ощущала, как грозно и стремительно накатываетгя война; Через считанные часы она черным ураганом обрушится на миллионы людских судеб, ломая их, калеча, перечеркивая планы, сокрушая мечты. Окаменеет от горя огромная страна, заголосят у военкоматов женщины, провожая любимых, и поднимется народ на борьбу, тяжелую и кровавую... Как горько знать, не имея возможности ничего изменить...
А ночь... Какой прекрасной была последняя мирная ночь! Под трепетным сиянием высокого розовато-жемчужного неба здания казались призрачными, нематериальными. Деревья не шевелились; подобно театральным декорациям, они выделялись четко и резко на фоне светлого неба. Нева будто замерла, от неба почти не отличимая, такая же розовая и жемчужная...
На Невском проспекте было особенно многолюдно.
Белые платья женщин, обилие цветов, зеркальные витрины, отражающие светлое небо, радужная россыпь огней кинотеатров, шипение зеленых вспышек над дугами трамваев, их веселый перезвон и смех, улыбки, блеск счастливых глаз...
Вглядываясь во встречных, веселых и беззаботных, Сандра вспоминала виденные ею перед экспедицией в прошлое гигантские могилы Пискаревского кладбища.
Это они, идущие сейчас по улице-счастливые, молодые, полные жизни и надежд на будущее, лягут в них через какие-нибудь семь месяцев. Ей хотелось встать посреди проспекта и закричать: "Люди, завтра война! Вывозите детей, пока не захлестнула вас петля блокады!"
Нельзя кричать: скажут - сумасшедшая. Надо стиснуть зубы и молчать. Оказывается, какая это мука - знать грядущее!
Не в силах больше находиться в толпе, Сандра свернула на канал Грибоедова. Теперь попадались лишь одинокие прохожие да в тени деревьев или у решетки набережной неподвижно стояли влюбленные пары.
Хотя в четверг и пятницу прошли грозы, ночь была жаркая, душная. Окна домов открыты. За тюлевыми занавесками-сияние матерчатых абажуров: оранжевых, голубых, желтых. Играли патефоны. Из ближайшего окна звучало:
И ночами снится мне недаром холодок оставленной скамьи, тронутые ласковым загаром руки обнаженные твои...
"Танго - старинный танец двадцатого века",- определила Сандра и прислушалась.
Неужели не вернется снова этой лунной ночи забытье, тихий шепот голоса родного, робкое дыхание твое...
Танго ей нравилось. "В нем-тепло, задушевность...
Или ошибаюсь,- размышляла Сандра,- и оно привлекает только потому, что в моем рациональном веке, стыдящемся открытого проявления душевных порывов, подобного непритязательного выражения чувств никогда не услышишь?"
Сандра шла медленно. И незаметно одна мелодия переходила в другую. Задумчивое танго "Дождь идет" сменялось серебряными аккордами "Весеннего вальса", затем озорной румбой "Кукарача".
Сандра легко узнавала их - не напрасно же занималась в исторической фонотеке Института АСВ. Даже припоминала названия. Но. то, что раньше было для нее историей музыки далекой эпохи, вдруг обрело совершенно иной смысл. Теперь Сандра слушала ее не в записях, снятых с архивных полок, а в ее первоначальном исполнении. "Я стала современницей ее!" - эта мысль потрясла Сандру своей простотой. Отвлеченное философское понятие "быть современником" неожиданно реализовалось в конкретном слуховом восприятии. Быть современником-значит быть неразрывно связанной с тем, что тебя окружает.
Несколько шагов - и новая песня:
Любимый город может спать спокойно,
и видеть сны, и зеленеть среди весны...
Наступал день, обещающий быть таким же прекрасным и солнечным, как и субботний...
23 часа 35 минут. Только что, как знала Сандра из исторической хроники, народный комиссар Военно-Морского Флота Кузнецов предупредил по телефону командующего Балтийским флотом адмирала Трнбуца о необходимости объявить по флоту готовность номер один, чтобы отразить возможное нападение...
За шторой окна на втором этаже-силуэты танцующих. Опять танец, милый в своей непосредственности:
Когда простым и нежным взором ласкаешь ты меня, мой друг,
необычайным цветным узором земля и небо вспыхивают вдруг,.,
23 часа 37 минут. Все соединения и военно-морские силы Балтийского флота начали получать приказы для перехода на готовность номер один. Война - на пороге!
После полуночи небо начало наливаться зеленью и синью, оставаясь розовым только у горизонта. Похолодало.
"2 часа 30 минут,- подсказывала беспощадная память.- На всем протяжении советских западных границ немецко-фашистские войска закончили последние приготовления. Штурмовые отряды первой волны вторжения сосредоточены в непосредственной близости от границы.
Стволы артиллерийских батарей наведены на советские погранзаставы".
Перерезая набережную, навстречу Сандре двигалась цепочка выпускников-десятиклассников. Девушки - в белых и розовых платьях значительно ниже колен, юноши - в светлых рубашках с отложными воротничками.
Взявшись за руки и дружно шагая в ногу, школьники пели:
Легко на сердце от песни веселой,
Она скучать не дает никогда.,,
Приблизившись к Сандре, цепочка изогнулась, и школьники закружились вокруг нее, смеясь, не выпуская из кольца.
- Кто вы?- спросил ее один из мальчиков.
- Студентка Библиотечного института.
Сандра не обманывала. Месяц назад, сразу же после прибытия в Ленинград сорок первого года, она представила в этот институт документы о своем переводе из московского института, была принята (но без предоставления, общежития, что ей и требовалось) и теперь успешно сдавала экзамены. Период ее адаптации прошел успешно.
"З часа 00 минут. Немецкие бомбардировщики к взлету готовы..."
- Девушка, не хмурьтесь! Идемте с нами!-закричали Сандре из налетевшей новой стайки десятиклассников.
Ах как модно были одеты мальчишки, как гордо поглядывали на девчонок! Они были в бордовых, светлозеленых, голубых "бобочках" - самых шикарных трикотажных рубашках с короткими, до локтей, рукавами, в белых полотняных брюках. А на ногах у них - подумать только!- белоснежные парусиновые туфли, начищенные зубным порошком.
Мальчишки, мальчишки, сколько вас уцелеет?.. Как вы красивы сейчас!..
Уже в седьмом часу, едва не падая от усталости, на Лиговском проспекте Сандра села в "десятку". Новенький вагон трамвая сверкал чистотой. В раскрытые окна влетал свежий ветерок.
Набрав в карманчике пятнадцать копеек разными монетами, Сандра протянула их пожилой кондукторше, затянутой в форменную тужурку с белыми металлическими пуговицами, в темно-синем берете, кокетливо сдвинутом набок. Под рукой у нее - потертая кожаная сумка, на груди, на проволочной петле, рулончики билетов.