Привязанности

— Получается, что теперь подобного удаётся избежать?

— Для младших курсов да, со старшими сложнее, они уже начали обучение и самый благотворный период уже упущен, но преподаватели делают всё от них зависящее. А дальше на всё личная воля мага, ведь порой наше ничем не замутнённое желание сворачивает горы и делает невозможное возможным. Лично я верю в то, что перекос удастся выправить. Далее пошло обсуждение школьной рутины, Габриэль гадала, на какой факультет попадёт и колебалась между Слизерином и Равенкло. Юный лорд же” изредка что-то отвечая, кивал, так как успел уткнуться в какие-то явно очень важные бумаги, но в отличии от её отца, присутствие девушки ему нисколько не мешало.

Первое сентября наступило как-то совершенно внезапно и вот Габриэль уже прощается с Гарри на перроне. Флёр, что ожидаемо, осталась дома и на платформу не пошла. А затем были Хогвартс-экспресс и тележка со снедью. Изменение её ассортимента было чуть ли не первым нововведением, произошедшим после того, как директором школы стал лорд Принц.

Тот момент, когда он вернулся в школу уже в новом качестве, надо было видеть. То, как поджала губы профессор МакГонагалл и как приветствовала профессор гербологии, кстати, последняя в своих чувства была вполне искренняя. А может быть, дело оказалось в том, что её любимый ученик Невилл Лонгботом поведал ей некоторые подробности из зала суда. Те самые, о которых в «Пророке» предпочли не писать. Зато теперь становилось совершенно понятно это извечное «я доверяю Северусу».

Сам же бывший преподаватель зелий, столь неожиданно оправданный полным составом Визенгамота, не успел очухаться, как на него свалился титул и много чего ещё. А вишенкой на торте стала должность директора и практически полный карт-бланш на реформы. Ещё тогда, в камере Азкабана, когда к нему неожиданно явился Поттер и ни много ни мало попросил рассказать всё, Северус и представить себе не мог, чем закончится его тогдашняя весьма гневная тирада. Тогда он полил грязью всех и всё, и ждал, когда же Поттер взбесится и с всё нарастающим удивлением понимал, что этого не будет. А затем изумлялся тому, что дементоры у его камеры вообще не появляются. Суд же и вовсе стал шоком. Его не спрашивали, вообще не спрашивали и, хотя веритасерум он отчётливо приметил, благо его и не прятали, стоял себе сбоку от возвышения обвинителя, он так и не получил. Уже позже, прокручивая воспоминания, он понял, что и сесть не успел, а смотрящие на него маги изменились в лице. Краем глаза заметил, как подскочил секретарь и что-то быстро протянул обвинителю, и у того так странно вытянулось лицо. А то, что происходило далее и судом-то назвать не получалось. Почтенные маги переглядывались, обсуждая что-то в пол голоса, а затем оправдали. Оправдали по всем пунктам, а у выхода из министерства его уже караулил, чтоб ему спалось хорошо, Поттер. И не просто караулил, а нагло уволок в свой замок. Где он, Северус, таки узнал очень много интересного. Именно так началось их сотрудничество, он, Северус, согласился принять школу, принять как положено, под клятвы. В обмен был бюджет, что как чёрт из табакерки, возник будто из воздуха. А ещё и замок, который словно ожил и гудел силой, будто проснувшийся от векового сна исполин. Осознание того, сколько можно всего сделать, а также лаборатория, личная, собственная, и опять-таки чёртов Поттер… Который уже и не Поттер, - поправил себя Северус. Первый педсовет и первое решение, та самая тележка со снедью и робкая поддержка Спраут и Флитвика. МакГонагалл поджимает губы, но, видно, пытается удержать робкую, столь не свойственную ей улыбку.

А недавно этот наглец пришёл с небольшой просьбой, всего-то и надо принять ученицу на четвёртый курс. Правда, ученица немного необычная и скандал почти гарантирован, но юный лорд обещал красивое шоу, не хуже того, что было во время сноса гробницы великого светлого мага, как оказывается, баловавшегося ни разу не светлой магией. Причин для отказа Северус найти не сумел, да и, признаться, не особо искал, и вот первое сентября. Праздничный стол и малыши первокурсники, что толпой сбились в центре зала. Младшая Делакур среди них словно скала посреди океана. Подняться, поприветствовать вновь прибывших и только ожидающих распределения, а затем за дело взялся Шенейд. После того, как лорд Поттер-Певерелл освободил его от всей той ментальной мути, распределение проходило со скоростью реактивного авиалайнера. Больше не было никого, кто сидел бы на табурете более минуты, а чаще и того меньше. Где-то на фоне один за другим слышится Гриффиндор, Слизерин, Равенкло, Равенкло и снова Гриффиндор. Особо не вслушиваясь, директор был занят своими делами. Он, Северус, отвечает за каждого вверенного ему студента, отвечает перед замком и магией, а распределение — это вотчина Шенейда. Приветственная речь и наконец сам пир.

Вот уже почти три года, как он стал директором, самым сложным был первый. Лорд Певерелл особо просил остановить никому ненужную вражду факультетов и, если ошарашенные судами змейки были просто шёлковыми, то сказать что-то подобное об уже привыкших к вседозволенности гриффиндорцах было до крайности сложно, и что с того, что Минерва теперь каждую неделю проводит собрания? Толку то, если дети уже привыкли. Итог — отработки, как и прежде, не имеют эффекта и тут случилось то, чего никто не ожидал. Начались исключения и вот когда первая парочка дебоширов получила запрет на колдовство и воочию наблюдала, как директор лично ломает их палочки, вот в этот момент до некоторых начало доходить. В считанные дни конфликт сам собой сошёл на нет.

Первая неделя нового учебного года пролетела, как миг, за ней последовали ещё три, и только в середине октября ожидаемый скандал таки состоялся.

Комментарий к Гарри

Отбечено,

ImmortaI

========== Флёр ==========

Первые недели было сложно, а затем сестрёнка успокоилась и неудобные вопросы прекратились. Жизнь вошла в уже привычное русло. Потом пришло письмо. Всего несколько строк, но отправитель…

Мама принесла извинения, но не просила простить, Флёр не имела понятия о том, что ей написал Гарри, но факт был в том, что она извинилась, пожелала счастья и единственно попросила уберечь малышку Габриэль. То, что это прощание, Флёр поняла, не дочитав и первой строки. Да и что ещё могла сделать та, что, руководствуясь всего тремя словами, отказалась от собственного ребёнка. А затем было обычное лето, весёлые игры, прогулки по лесу, уютные посиделки на берегу реки и, конечно же, любимая библиотека. В итоге лето пролетело в один миг и в дверь постучалось первое сентября, оно принесло с собой вернувшуюся тишину и привычные заботы, а также новое развлечение. Габриэль писала обо всём, за первые пару недель не было и дня, чтоб не появилась сова из Хогвартса. Читать её письма без улыбки не получалось. Сестрёнка распределилась на Равенкло и с огромным интересом уделяла всё своё время новому окружению, занятиям и, конечно же, новым друзьям. Благодаря амулету, что перед отъездом ей выдал `Арри, очарование вейлы было нейтрализовано и никаких препятствий на пути юной француженки более не наблюдалось.

Когда Флёр дала любимому прочитать письмо, пришедшее в конце недели, тот хохотал до упаду, а отсмеявшись пояснил, что у него были точно такие же проблемы. МакГонагалл она такая МакГонагалл.

Так и пролетали дни, домашние заботы, сочинить очередной ответ сестрёнке. «Я так стану мастером эпистолярного жанра», — задумчиво протянула Флёр, машинально водя тыльным кончиком перьевой ручки по чуть сомкнутым губам. Именно в этот момент с характерным хлопком появился один из домовиков и протянул девушке письмо.

— Госпожа, это на ваше имя, — сообщил эльф и, получив утвердительный кивок, исчез, тогда как Флёр, осмотрев конверт, принялась за чтение. Письмо оказалось от матери и было весьма неожиданным, но вот его содержание. «Отец, вы совсем сошли с ума», — со вздохом пробормотала Флёр и направилась на поиски супруга, написанное в письме было совершенно неутешительным. Судя по словам матери, отец совершенно потерял связь с реальностью, и Аполлин Делакур предупреждала свою старшую дочь о том, что Жан совершенно определённо уверен, в том, что Флёр, ни много ни мало похитила его единственную, как он сам уверен, дочь. Одна только эта строка говорила о многом, а далее шло полное описание всего того, что батюшка натворил за эти пару месяцев. Одного этого хватило бы на то, чтобы обезпокоиться, но окончание письма было куда более тревожным. «Я боюсь, что он попытается забрать Габриэль, Флёр, прошу, защити сестру», — писала мама.