Иммунитет

Трясшийся от еле сдерживаемого рычания Сириус внезапно успокоился и серьезно посмотрел на Снейпа. И гавкнул. Согласно и немного вызывающе. Снейп одобрительно кивнул, от чего пес озадаченно присел.

— А-а… у вас друг с другом старые счеты? — спросил Сметвик, начиная осматривать пса.

— Можно сказать и так.

Флитвик вытащил свой неизменный желтый кристалл, возле Блэка сразу потускневший, и поцокал языком. Пока они занимались своим новым подопечным под бдительным оком Дадли, не желавшего, чтобы его бывшей жертве доставляли неудобства, Гарри наконец добрался до Снейпа.

— Профессор, если все думают, что он сторонник Реддла, значит, могут решить, что он за мной будет охотиться?

— Дамблдор так и считает. Думаю, именно поэтому я и получил распоряжение заниматься с вами практически открыто. А я вот, скорее, уверен в обратном. Он был лучшим другом вашего отца…

— Фигассе папаша дружил!.. Ой. Извините. А… у него как вообще с головой было?

— Вы про отца?

Гарри кивнул.

— По-разному, Поттер, по-разному… Но в целом ничего так, соображал.

И Снейп рассказал про то, как готовил ему, тогда еще первокурснику, отработку в Зале Наград и что там были награды отца не за один квиддич… И не только отца. Оказывается, он надеялся, что Гарри хотя бы от злости и из чувства противоречия поищет и найдет как можно больше информации о своих родителях.

Услышав тихий то ли стон, то ли скулеж, Северус обернулся и засмеялся:

— Офигевшая собака. Колдоаппарат бы сюда…

Пес смотрел на Снейпа, словно видел его впервые в жизни.

— Ну я и дятел… — прошептал Гарри, переварив наконец информацию.

Снейп молча развел руками.

— К счастью, это все в прошлом. Но мы отвлеклись. Что скажете, коллеги?

И консилиум продолжился, да так, что Гарри понимал в лучшем случае пару слов из предложения. Что уж говорить о Дадли. И о Сириусе, да… Их дружный тройной вздох не отвлек ученых-экспериментаторов.

Каждый вздыхал о своем.

Блэк — о том, что никак нельзя покусать Снейпа: крестник категорически против. А хочется…

Гарри — о том, сколько же еще ему предстоит прочитать, вот когда это только делать? Тетя отобрала фонарик, а с беспалочковым Люмосом он слишком быстро уставал.

И только Дадли вздыхал, мечтая о том, когда же закончится эта непонятная говорильня. Уйти и бросить подопечного, будь он хоть кем, даже террористом, он не мог себе позволить, а потому тихо страдал, выразительно поглядывая на кузена. Неужели тот что-то понимает? И… расскажет потом по-человечески?

А через день приехала тетя Мардж. Разумеется, с бульдогами. И уж теперь-то не стояло даже вопроса, кто кого: стоило Гарри вспомнить про Драко Малфоя и пустить струйки дыма из ноздрей, как псы либо удирали, либо уползали на полусогнутых. А поскольку они были все же обученными, долго пугать их не пришлось — хватило одного раза.

«Вот и славно, — подумал Гарри, — от изжоги страдать совсем не хочется. Молодцы собачки, соображают. Может, это и на Блэка перейдет, хоть частично? Кто из них умнее, у того шерсть и возьму».

Как ни странно, Гарри разрешили показаться Мардж в облике дракончика, что он с удовольствием и проделал. Противную тетку все еще хотелось пугнуть, хоть пока она и вела себя по отношению к нему вполне спокойно. Он легко превратился и был просто потрясен, когда та подошла к нему совсем близко, пощупала спину, ноги, то есть лапы… деловито прошлась рукой от холки до хвоста (это оказалось приятно!), а потом едва не залезла ему в пасть, тут же заценив зубы!

— Хорош, — вынесла вердикт мисс Дурсль. — Молодая и здоровая зверюга. Приятно.

И семья Дурслей могла полюбоваться, как у шоколадно-сливочного дракончика буквально отпадает челюсть, а потом на его месте появляется такой же потрясенный Гарри.

— Вам… понравилось? Но вы же… Вы никогда…

— Я терпеть не могу извиняться, мальчик. Но, видимо, придется. Извини. Просто животных я люблю больше, чем людей. Так получилось.

И тетка быстро вышла из комнаты, оставив Гарри все в том же состоянии глубокого изумления.

Впрочем, это ничуть не помешало ему в этот же день все-таки изловить Злыдня и отстричь клочок белой шерсти с пуза. Чтобы не заметили, конечно, или хотя бы не сразу.

— Привет, Сириус… По обороточке? Гулять хочешь?

И не подозревающий ни о чем Блэк лакает новую порцию зелья с тем же самым вкусом, вот только запах отличается, совсем немного, но…

Мальчишки, которых его Пес начал считать хозяевами, дружно хохочут и хватают его за лапы, ставшие толстыми, короткими и… белыми?! Он смотрит в ту часть стены, что изменил Гарри. Какой же крестник сильный — трансфигурация держится уже не один день!

Но наконец его глаза фокусируются. Что?! Он весь — белый? Он… щенок?! Откуда они взяли шерсть щенка? Он чуял только пару взрослых собак. Ох, он бы им показал! Но во двор его предусмотрительно не выпускали.

Блэк в виде щенка белого английского бульдога оказался совершенно неподражаем. Нет, не маленький щеночек, скорее подросток, но все же… Веселый упругий шарик в складочку. Ему хотелось играть, носиться по траве, ну он и вылетел из гаража, едва Дадли приоткрыл дверь, а там…

Он даже на пузе немного проехал от неожиданности и тут же угодил в ласковые «объятья» широченной слюнявой пасти… Мамочки… Он тявкнул. Получилось до обидного несолидно. Его аккуратно повернули на спину и… а-а-а! Начали вылизывать! Всюду! И живот, и… там. О-оу! Он бешено завертелся, но мощная белая лапа придавила его так, что он только пискнул.

— Ах, у Грейс недавно забрали последнего щенка, — умилилась Марджори Дурсль. — Она так грустила, что я не смогла оставить ее дома, как раньше. Смотрите, как они мило играют! Ну ты, Петунья, и скрытница, вы все-таки обзавелись бульдогом? И без меня?! Вернон! Ах, вы…

Петунья Дурсль подобралась, но взгляд Мардж уже скользнул на собак, и она снова умилилась:

— Хотя… догадываюсь, все произошло неожиданно и быстро: вы увидели и не смогли отказаться. Это такое чудо! Ах, ты ж мой лапушка…

Она протянула руку и легко выскребла Сириуса из-под своей любимицы. Блэк обрадовался было, но тут же понял, что зря.

Он висел в воздухе, и все его прелести были обнародованы, взвешены и оценены этой кошмарной женщиной. Хотя он бы эту гренадершу женщиной нипочем не назвал. И это все перед Петуньей, которая ЗНАЛА. И перед мальчиками. У-у-у! Сириус тявкал, изворачивался, как только мог, пытался тяпнуть, но из шкуры в складочку вывернуться не мог — держали его профессионально.

— Какая славная складочка на мордахе! Вот какой хорошенький носик, да… Ты ж мое солнышко!

Ему немного пощекотали пузо, и Сириус чуть не оконфузился.

Марджори повернулась к Петунье, ловко перехватив щенка.

— Я даже готова простить вам то, что не обратились ко мне. От этого малыша и одной моей маленькой сучки через пару лет будет просто замечательное потомство! Надеюсь, родословная у него в порядке?

Бульдожик слабо пискнул.

«Да отпустите же меня-а-а!»

Петунья не сразу обрела дар речи, а точнее, просто боялась открыть рот и совершенно неприлично расхохотаться, и мальчикам пришлось ее выручать. Гарри саданул брата локтем в бок, тот скривился, но сообразил, что сказать. Тетка с упоением слушала, пока тот разливался в восторгах, медленно подводя ее к выводу о том, что для «такой прелести» родословная уже не так и важна.

Но, когда он дошел до этого вывода, та, наоборот, взбеленилась: не озаботиться родословной такого отличного экземпляра — это же просто уму непостижимо! И, едва побледневшая от ее напора Петунья попыталась объяснить все отсутствием опыта в таких вещах, тут же пообещала взяться за это дело. Лично. Ох.

Мальчишки ковыряли носками газон, стараясь сдержать смех. Но Сириуса у тетки Дадли все-таки забрал. Правда, тут же опустил его на травку, а там… Он едва успел порскнуть до кустов. Делать свои дела у всех на виду было ужасно. Но стоило ему вылезти из-за густых веток на лужайку, как там его встретили весьма любвеобильные теткины бульдоги. Злыдню, оказывается, щеночек тоже понравился. Он попятился было назад, но… не успел.