Иммунитет

— Может, покормить? — произнесли они разом, уставившись друг на друга.

— Мама его прогонит. Она вообще собак не любит…

— Тогда ты отвлечешь.

— Только ты придумай чем, у тебя лучше получается…

Однако не успел Гарри составить коварный план похищения еды с кухни тети, во двор вышла она сама, источая аромат праздничного обеда...

Пес принюхался и сел, глядя на нее здоровым глазом. А потом… приподнялся, скребя тощее брюхо задней лапой.

Петунья ужаснулась сначала величине собаки, а потом ее худобе… Да еще глаз — вот она точно знает, чья это работа! Но надо же… даже повязку наложили. Видимо, пес действительно необыкновенно добр и безопасен, раз позволил мальчикам себя лечить. Но, может, надо в ветлечебницу? В Литтл-Уингинге ее нет, если что, придется ехать. Вернон. Машина. И это чудище. Ох.

А потом псина плюхнулась на задницу и начала тщательно что-то выкусывать над хвостом.

«Кажется, не больно-то он страдает. Выгнать к чертям блохастого!» — решила было она, но взгляд на родного сына эту решимость странно поколебал. Все же она сказала это вслух…

— Мама, пожалуйста! Это я его поранил, давай хотя бы покормим его, а? — пожарной сиреной взвыл любимый сыночек.

Племянник скромно молчал, но она догадывалась, что в его лохматой голове, скорее всего, уже крутится какой-нибудь план: например, уменьшить как-нибудь это чудовище, чтобы таскать потом в собственном кармане. С блохами, ага, с него станется. Петунья поморщилась. И увидела, как пес ложится, осторожно прикрывая башку передними лапами…

— Это… ему что, стыдно, что ли? — удивилась она.

Пес скульнул, убрал лапу и посмотрел на нее здоровым глазом. А потом тяжко вздохнул и опять закрылся лапой.

На это совершенно невозможно было смотреть без улыбки.

— Ладно, — кивнула Петунья. — Кормите, миску я дам, бульон налью. Только не смейте тащить его в дом!

— Да что ты, мама, он же ужас какой грязнущий…

— Мы и не думали даже, тетя! Мы только тут, на травке!

Блохи на ее газончике? Петунья подбоченилась и поджала губы.

— Так, Гарри, марш в зоомагазин за шампунем от блох, — распорядилась она. — Деньги в коробочке, где всегда берешь на продукты. И захвати еще щетку, да побольше.

— Дадли, Зоркий Глаз и Твердая рука, тащи самый большой таз и губку, ту, старую… И поставь греться ведро воды.

Пора было брать это безобразие в свои руки.

— Сидеть! — рявкнула она на пса, потянувшегося было за мальчиками в сторону дома.

Тот от неожиданности шлепнулся на задницу, открыл пасть и вывалил язык.

— Молодец, хорошая собака, — немного сердито похвалила она удивленного пса и аккуратно взяла его под нижнюю челюсть, внимательно осматривая зубы.

— Молодой еще… даже похоже, что чистокровный.

Пес издал странный звук, словно подавился.

— Потерялся, что ли?

Она отпустила его морду и аккуратно обтерла руки полотенцем. Пес смотрел ошалело и не пытался сдвинуться с места. Слушал.

— Может, что-то случилось с хозяевами? Выученный, неглупый пес, таких просто так не выбрасывают. Решено, — припечатала она так, что пес слегка втянул голову. — Приведем тебя в порядок и пристроим в хорошие руки. Марджори Дурсль — прекрасный знаток собак, уж она-то найдет тебе приличного хозяина.

Пес опасливо покосился на женщину и тихо заскулил.

— Не плачь, — она уверенно положила руку на лохматую голову. — Не обидим.

Тот сглотнул, разинул рот, словно что-то хотел сказать, но получился только какой-то странный жалобный звук. Петунья принесла ему миску с чистой водой и перекус в виде пары кусков бекона, тут же исчезнувших в здоровенной пасти. Ну и крокодил… Все-таки хорошо, что Вернон тогда настоял на том, чтобы они с Мардж зашли с ним вместе к психологу на чай. Теперь она прекрасно знала, как управиться с любыми хвостатыми. А главное, больше совершенно их не боялась!

Гарри и Дадли вернулись довольно быстро, и псу до получения обеда пришлось пережить вдумчивое мытье на заднем дворе. Когда любимый крестник и его брат в четыре руки его наконец отмыли, Сириус Блэк почувствовал, что он по-настоящему счастлив, но сумел только благодарно гавкнуть. Перекинуться обратно в человека не получалось уже больше нескольких недель, если, конечно, он не потерял счет дням.

Крестник немного покачнулся, поморщился и ухватился за более крепко сбитого братца. Во двор тут же выглянула Петунья Дурсль, взглянула на пса, облепленного мокрой шерстью и, всплеснув руками, скрылась. А через минуту появилась со здоровенной наполненной миской в руках. Да, мокрая прилипшая шерсть весьма выгодно подчеркивала собачье теловычитание. По крайней мере, из Петуньи едва слезу не вышибло.

— Одни кости. Как он жил-то… Ужас.

Пес, проглатывая кусок за куском, смотрел проникновенно, широко размахивал хвостом и даже задом немного, и женское сердце сдалось на волю собственной жалости. Но как об этом сказать Вернону?

«Хотя, — подумала она, — лучше предоставить это мальчикам. Сначала Дадли, как самый виноватый, а потом Гарри, как… о, как именинник! Вот будет ему… подарочек. Может быть. Нет, все же надо обязательно поговорить с Мардж». И она пошла домой, к телефону. Муж уже вот-вот должен вернуться, а она еще не посоветовалась с его сестрой!

Как оказалось, ее мысли и мысли племянника почти совпадали… Только вместо телефона Гарри, конечно, воспользовался заветным блокнотом. И специалист у него был совсем другой.

«Двое разгневанных мужчин, один из которых мой отец, а второй — мистер Снейп... Это было серьезно! Это было ого-го!» — вспоминал Дадли Дурсль много лет спустя, когда рассказывал о своем весьма занимательном детстве внукам.

Не успела Петунья закончить разговор, как услышала во дворе крик собственного ребенка и громкое рычание, и мгновенно вылетела из дома.

— Не трогайте! Ему и так сегодня досталось! Не надо! Что вы хотите от него?!

— Уйди, мальчишка! Прочь, берегись! Гарри, в сторону!

Дадли почти висел на шее пса, в которого целился палочкой зло ощерившийся — она едва узнала его — Северус Снейп. Но успела оценить то, что он ничего не делал, пока его цель закрывал Дадли. Племянник же пытался изо всех сил отцепить брата от пса.

— Снейп! Ты зачем собаку обижаешь? И как ты здесь появился?

Мужчина удивленно посмотрел на нее, постепенно приходя в себя.

— Собаку?! — ядовито и почти по слогам произнес он, но быстро переключился. — Прошу меня извинить, миссис Дурсль, мне написал Гарри, и этот вопрос требовал… срочного решения. Добрый, кхм, — он сверкнул глазами на пса, — вечер. И еще раз прошу прощение за вторжение, это было необходимо.

В этот момент во дворе появился Вернон, который прежде всего вознегодовал по поводу собаки почти в точности, как и Снейп, только без волшебной палочки. Маг едва успел поставить купол тишины. Было громко. Псина тихо порыкивала и жалась к Дадли, не отводя взгляда от Гарри. А тот осторожно отошел в сторону и, пока взрослые разбирались, что к чему и почему, внимательно смотрел на своего профессора и, кажется, начинал догадываться, в чем тут дело. А уж когда Снейп ему кивнул…

— Блэк? Тот самый Блэк? — спросил он, глядя на пса.

Тот заскулил и замотал хвостом по земле. Петунья ахнула, а Вернон нехорошо сощурился. Слова «тот самый Блэк» и у них вызывали не самые приятные воспоминания. Но при чем тут бродячий пес?

— Собаке — собачья смерть. Инкарцеро. Предатель, — Поттер, к изумлению всех родных, ненавидяще смотрел на собаку, сжимая кулаки. Дадли потянулся было успокоить брата…

Но в этот момент связанный пес, тяжко вздохнув, упал головой к ногам Гарри, вытянул морду и закрыл глаза. Но перед этим посмотрел так… что мальчик оторопел. В последнем взгляде собаки было столько боли…

— Блэк? — Снейп присел к лохматой морде и тоже поймал взгляд. И почти выругался, едва сдержавшись на полуслове. Трижды гребанная легилименция! Сдал бы вражину с рук на руки аврорам, те — дементорам… Снейп содрогнулся. Теперь он этого точно не сделает. Да и Гарри тоже: ведь видел это.