Иммунитет

Дадли накатался на качелях, потом устроился в гамаке, поначалу краем уха слушая, что там рассказывает брат. Правда, услышал он столько непонятного, что захотелось подойти и попросить перевести ЭТО на человеческий английский. Абстрактных понятий и вообще непонятных слов оказалось в этой беседе слишком много для его мозга. В отличие от Гарри, желания узнать и разобраться, что к чему, они у него не вызывали, а вот зевоту — запросто. Так что вскоре он просто отключился и задремал.

Петунья Дурсль, едва увидев дом и садик, поняла: ей тут, скорее всего, понравится. Хозяйка дома тоже соответствовала образу приличной леди, хоть и была, как показалось Петунье, немного излишне молода. Но та ушла заниматься с Гарри, познакомив Пет со своей матерью… Вернон на некоторое время почувствовал себя лишним. Но ненадолго: десерты… чай… и… его мнение о Дэвиде Суше, как об актере, сыгравшем Пуаро?!

— Хорош. Я бы сказал, убедителен и уместен.

— Конечно, Агата Кристи…

— Неужели вам не нравится ее цикл про Пуаро?

— Что вы, он великолепен… Но мисс Марпл, согласитесь, неподражаема!

Разбуженный, накормленный и снова едва было не уснувший Дадли встрепенулся: наконец-то разговор перешел в знакомое русло. Многие сюжеты он знал от Гарри, а кое-что они все вместе смотрели по телевизору. Дурсль-младший даже удостоился комплимента пожилой миссис (как же ее зовут-то?..), рассказав, что ему очень понравился рассказ «Тайна регаты». Послушав его в исполнении Гарри, он в конце концов и сам его прочел. Это было немного сложнее, чем про индейцев, но тоже очень увлекательно!

А Гарри в это время, выговорившийся, успокоенный и немного уставший, получал массу полезной информации. Например, о том, как можно восстановить и улучшить собственную память. И об амулетах личины ему признались, да.

Он с удивлением узнал, что у магглов есть разные интересные способы защиты разума. Чего только стоило упражнение «не думай о белой обезьяне» — Гарри после этого не мог не думать о ней! Он даже немного обиделся, когда миссис Филдс начала смеяться, но когда та объяснила, как это работает и как из этого можно сделать защиту, засмеялся тоже. Все оказалось так просто!

А мысль устроить в собственной голове библиотеку, как в Хогвартсе, с Запретной секцией и даже Тайным отделением настолько пришлась ему по нраву, что миссис Филдс была вынуждена его остановить: он вознамерился заняться этим делом сию минуту. Ну, или хотя бы попробовать.

А еще он узнал, что от Авады шрамов не бывает. И Мунго посетить ему, наверное, придется… Вот бы там еще от очков избавиться… Кстати… почему ему с этим-то никто не помог?

Возвращались домой они снова в сумерках, причем в единодушном молчании. Каждый получил что-то весьма полезное и приятное. Петунья увозила уникальный рецепт совершенно фантастического крема, Вернон — «Миллионы Стрэттон-Парка», свежайший детектив Дика Фрэнсиса, Гарри крепко прижимал к груди целых три книги: одну по психологии влияния и две по эзотерике… И только Дадли, отлично выспавшийся, вкусно поевший и насмотревшийся «Легенды о Тарзане», был настроен поделиться впечатлениями. Но поскольку красноречием он, увы, не отличался, то после нескольких «Он ка-ак прыгнет! И бац! А потом бдыщь!» замолчал, решив завтра первым делом уговорить Гарри посмотреть фильм вместе. Кассета, выданная во временное пользование, грела душу любителя приключений.

Гарри с трудом продирался сквозь дебри первой книжки: впервые ему было так трудно улавливать смысл текста. Писатель из психолога получился так себе, а популяризатор — вообще никакой. Но примеры — яркие картинки из жизни других людей — разбавляли текст и очень его выручали. После них можно было хоть что-то уяснить из того, что там имел в виду автор…

А еще он понял о себе, что он немного нейротик* и этот… интроверт. И еще холерик, кажется, пополам с сангвиником. И капельку меланхолик.

А потом попытался понять, кто такие его родственники. Получилось довольно просто… И даже кое-что в их поведении для него прояснилось. Вот бы он узнал это раньше!

Гарри взял вторую книгу… и новую тетрадь, в надежде выписать самое главное и использовать. Но с самых первых страниц у него начали возникать вопросы. Решил записать их тоже, чтобы выяснить все по порядку, когда снова поедет к психологу. Вот, например, «вести здоровый образ жизни» — это как? Он должен бегать по утрам и обливаться? Или что-то еще?

На «чаще встречайтесь с друзьями» он только невесело хмыкнул, а на «проводите больше времени на природе» засмеялся, вспомнив Запретный лес… Но Дад что-то такое говорил недавно, про укрытие на дереве, кажется? Кто мешает попробовать? Местный парк располагался неподалеку.

Следующее предложение ненадолго ввергло его в ступор. «Занимайтесь любимыми делами» — он записал и задумался: а какие дела у него любимые-то? Летать!!! Он вздохнул. Да, вот как он, такой красивый, начнет рассекать над Тисовой… Неопознанный летающий объект быстро опознают, и отвертеться не выйдет… Ладно, это все в школе. Кажется, он вновь начал скучать по Хогвартсу. А пока ему остается второе любимое дело — читать!

Стоп, только два? Он что, совсем убогий? А еще?

Воспоминания подсовывали ему неприглядную картинку: раньше он практически ничего и не любил делать. Уборку в доме, на кухне — терпеть не мог, работу в саду ненавидел, в школу… так-сяк, уроки… они почти всегда проходили мимо. Даже ел, толком не чувствуя вкуса. Он помотал головой. Что же с ним было-то?..

Положим, для чтения не было условий, книг не давали (а он разве просил?), работать заставляли… А сейчас что? «Сейчас просят», — ответил он сам себе. Оказывается, это большая разница. И когда просят, ему, по сути, все нравится. А еще лучше, если вообще все сам. Лужайка, вон. Гарри взглянул за окно на собственное творение и ощутил, что ему очень даже приятно на это смотреть. Может, дело в том, что ему не нравилось все делать руками? Но магией он раньше и не умел. А результат… Это же здорово — знать, что такую красоту сделал сам.

Он посмотрел на кусты бирючины, которые высаживал года три назад, ругаясь себе под нос и жутко страдая. Разрослись. Красиво. Что ему тогда не нравилось-то? Саженцы были не тяжелые. Воду таскать не пришлось: ему протянули шланг. Копать глубоко тоже не надо было, так в чем же дело? Он не мог понять себя прошлого, так что в конце концов пожал плечами и снова нырнул в книгу.

«…Настройтесь на духовный рост — медитируйте, молитесь…» — это надо будет у тети спросить. А про медитацию что-то в последней книжке было, и про техники — можно сегодня же прочитать и попробовать. Молитесь… Хм. А как? И зачем?

Прочитав «…исключите из своего круга общения нежелательных людей», Гарри усмехнулся. Вот прямо возьмет и исключит, да… Прогуливание уроков зельеварения никак нельзя было назвать удачной идеей, несмотря на явную ее заманчивость. Поттер даже вздохнул. Мечтательно.

А уж ежедневных встреч с Малфоем и подавно было не избежать. Разве что остаться на второй год или, наоборот, «перепрыгнуть» на курс вперед. В том, что второй вариант точно не про него, Гарри был уверен. Даже если Гермиона поможет. А первый… Он тогда останется без друзей. Хотя Рон, возможно, и составил бы ему компанию. Но Гермиона их убьет! Морально, конечно, зато с особой жестокостью.

«Ну почему самое интересное обычно пишут в конце?» — тихо возмутился Гарри, на последних страницах наконец найдя то, что вполне мог опробовать.

«…Используйте приемы защиты силой мысли — представляйте себя окруженным прочным коконом, который гасит негативное влияние…»

Наконец-то. Он задумался и решил представить себя… в яйце.

Яйцо ему почему-то представилось большущее, такое, что он мог бы влезть туда в натуральную величину. «И кем я там буду? Страусом? — думал Гарри: они всей семьей недавно смотрели передачу про Африку. — Может быть. Они здорово бегают и сильно лягаются. А… о, вот бы драконом!»

Он начал представлять свои мысли в виде лент, которые заматывают его в пространстве, формируя в воображении, как они образуют контур яйца, начиная с его ног. Получалось довольно лихо. Так он и уснул, забыв переодеться, но автоматически завернувшись в одеяло.