Страница 17 из 31
— Так странно слышать подобные хвалебные отзывы об уголовнике…
— Уголовник? Ни в коем случае! Тебе следует лучше разбираться в терминологии. Саша никогда не сидел в тюрьме. — Сказала как отрезала, и посмотрела на Алену в упор.
— Но он убивал. Убивал, грабил, насиловал…
— Неверным с твоей стороны будет обвинять человека в том, чего он никогда не совершал.
— Вы так самоотверженно его защищаете. — Алена посмотрела на Марту с неприкрытой грустью. — Что же это, если не любовь?
— Даже не знаю… может, ненависть? — Предположила Марта и улыбнулась тому, что застала девушку врасплох.
— Ненависть?..
— Ну да. А что в этом такого?
— Минуту назад вы говорили о достойном примере, о большом человеке…
— И что? Разве это могло помешать мне его ненавидеть? — Округлила она глаза и показательно рассмеялась.
— Но почему?.. Как можно восхвалять с одной стороны и, в то же время, осуждать с другой?
— Ну, предположим, потому, что у меня, в отличие от многих, чьи обвинения голословны, имелись к Самохину вполне оправданные претензии. — Марта склонила голову набок, наблюдая за тем, как в глазах напротив зарождается интерес. — Он кое-что у меня украл.
— Тоже кольцо? — Фыркнула Алена, но была готова тут же прикусить свой язык, так Марта посмотрела.
— Не кольцо. — Осторожно заметила она, и можно было почувствовать ту вибрацию, которая зарождалась в мощном, глубоком голосе. — К сожалению, много больше. Он украл у меня целую жизнь. А подобного я никому простить не готова.
— В этом вы его обвиняли тогда на кладбище? Неужели жизни не хватило?
— Откуда такие мысли? — Марта сдавленно рассмеялась. — Конечно, нет. Он был мне должен и долг свой обещал отдать. Но обманул. — Едва ли не по слогам готова была последнее слово произнести. И горечь. В каждом звуке была горечь, которую женщина и не пыталась скрыть.
— Он был вашим любовником?
— Никогда! — Марта рассмеялась в голос и будто открестилась от странного разговора в полутонах. Расслабилась, расцвела. — Саша всю жизнь любил одну женщину.
— А она?
— Она? — Марта довольно облизнулась. — Она предпочла стабильность и уверенность в завтрашнем дне, которую великий и могучий предложить ей так и не смог.
— А теперь его нет. — Пробормотала Алена.
— А теперь его нет. — Вторила Марта ее фразе и развела руками. — Убили…
— И вы знаете, кто убил? — Встрепенулась Алена, чем рассмешила Марту окончательно. — Бортновский. — Выговорила излишне эмоционально и на громкий смех обернулись гости из-за соседних столиков.
— Допустим, и что? — Выговорила Марта, насмеявшись вдоволь. — Или нет, не отвечай, дай, я угадаю. — Поспешила перебить, когда Алена уже приоткрыла губы, желая объясниться. — Это и есть то дело, которое тебя сюда привело, да?
Ответа и не требовалось. Яркая вспышка в глазах говорила сама за себя. И не менее яркий румянец. И гордо вздернутый подбородок…
— М-да… Дела… Зачем тебе это нужно?
— Я хочу всем рассказать правду!
— Нет, нет, не так. Зачем тебе, молодой и красивой, пока еще беззаботной девушке это нужно? — Приперла Марта вопросом, который, к слову, уже задавала, при этом растеряв всю свою игривость.
— Я хочу всем рассказать правду. — Повторила Алена увереннее и заметила, как Марта грустно улыбнулась. — Вы ведь все знаете, да? Так, почему не расскажете правду?
— Какую правду? Где ты видишь ее? В чем? — Резким и мощным порывом Марта буквально задушила огонь, пылающий в юной душе. — Правды нет, милая. Нигде нет. И все, что ты видишь — это иллюзия. И люди, сидящие в этом зале, и звуки, которые ты ошибочно принимаешь за слова. Обман. Один большой обман, который ничего не стоит.
— А вы? Вы тоже иллюзия? Тоже обман?
— И я. — Резко высказалась Марта, правда, тут же попыталась сгладить это мягкой улыбкой.
— Я не успеваю за вашей способностью перевоплощаться. — Призналась Алена честно, чем заслужила еще одну улыбу. И снова мягкую, щадящую.
— Вот об этом я и говорю. Оставь свои поиски правды на потом, а сейчас живи и радуйся.
— А я не могу радоваться, когда творится подобный беспредел!
На последнее заявление Марта отреагировала не сразу. Она взяла передышку и только потом начала. Осторожно и вкрадчиво.
— Все дело в том, что Самохин и Бортновский… как бы тебе объяснить… они были непримиримыми врагами уже много лет. И подобный исход стал логическим завершением этой борьбы. К сожалению для Самохина, он в этой борьбе оказался не в самом выгодном положении и в итоге проиграл. И сказать, что кто-то виноват… — Едва заметно головой качнула. — Я бы не смогла. Это жизнь. И нет ничего удивительного в том, что она все расставила по своим местам.
— А Бортновский, он что? Так и будет пудрить мозги добропорядочным гражданам?!
— Верить или не верить — это их выбор. Или ты считаешь себя вправе учить кого-то жизни? Боюсь, вышеупомянутые граждане твоему совету отнюдь не обрадуются. Что же, одна ты такая умная выискалась?
— Что вы имеете в виду?! — Нахмурилась Алена, на Марту покосившись с подозрением.
— Ничего конкретного. Я только предугадываю события. В твоем случае, все будет именно так. Нечем себя занять? Найди любовника! Поверь, это будет наилучший выход из твоей непростой ситуации.
— Какой еще ситуации?
— Как же? — Марта едва не поперхнулась удивлением. — Молодая и красивая девушка, которая ищет правду, явно испытывает определенные проблемы в своей сексуальной жизни. Я вот в твоем возрасте была занята решением совершенно иных проблем! — Умело перевела она тему, и Алене даже расслабиться удалось, так ее восхитил этот подход.
— И чем же вы были так заняты? Решением каких таких вопросов?
— Ну, как же… сколько тебе? Двадцать два? — На согласно склоненную голову, Марта и сама кивнула. — В двадцать два я как раз думала о том, как бы мне развестись с наименьшими потерями. Особенно интересовала городская квартира, что его родители подарили нам после свадьбы. Формально она была куплена до брака, но подарена нам уже, как на словах, так и по документам, как паре. Юрочка очень, ну, просто очень не хотел с ней расставаться. Все же там было на что посмотреть…
— Подождите, подождите… — Часто заморгала Алена, пытаясь отфильтровать информацию и выделить из нее суть. — Разводились… В двадцать два года. А замуж-то во сколько вышли?
— В восемнадцать! Я, кстати, об этом уже говорила.
— Как же вас угораздило-то, а? — Фыркнула, припоминая свои восемнадцать.
— Аленушка, милая, прекрати мне выкать, иначе я обижусь! И что в этом удивительного? Говорю же, у меня были совершенно иные мысли. И никаких глупостей о правде, честности и доброте. Я была рождена, чтобы блистать, дарить людям свои улыбки, а некоторым, особо отличившимся, еще и внимание. По крайней мере, на тот момент была в этом убеждена. — Вовремя добавила Марта, рассмеявшись собственной былой наивности.
— Развелись?.. — Снова принялась Алена это слово смаковать. — А выходили замуж тогда зачем? Разлюбили?
— Да ну тебя, Алена, с твоей любовью! Откуда в этой милой головке столько пудры? — Марта выразительно округлила глаза и неодобрительно покачала головой. — Я всерьез обеспокоена за эту нежную детскую психику. Сколько стереотипов тебе еще предстоит разрушить?.. — Всерьез задумалась, но быстро от невеселых мыслей отмахнулась. — Я вышла замуж, потому что хотела красивой жизни и точно знала, как желаемого добиться. — Пояснила для отсталых и стерпела выражение лица с шокировано приоткрытым ртом. — А развестись захотела, потому что считала, что мой любовник достоин носить статус официального супруга. К счастью, он считал иначе и ничего из этого союза не вышло.
— Марта, ты еще и любовника завела?
— А что в этом такого? Посмотри на меня! Я никогда не останавливаюсь перед трудностями. Никогда! И всегда выбирала стремительное движение, пренебрегая при этом унизительным для себя простоем.
— Это называется стабильность. — С кривой усмешкой подсказала Алена.