Страница 67 из 73
—Слушай приказ генерала Коррона, капрал Юрген! Разобьешь своих людей на десятки, назначишь старших. Ваша задача — прочесать камышовую равнину ХемЛаор. — по рядам солдат прошел легкий шепот. — Рыцари топями не пройдут, панты в болотах бесполезны… Где-то там скрываются офицеры армии Фердинанда, и возможно, что и сам герцог! Вы окажите своему Императору огромную услугу, пленив каждого аведжийца, какой попадет вам на глаза! Вперед, капрал, выполняйте приказ!
110.
Фердинанд с трудом натянул поводья и хрипло выругался.
—Ваше Высочество! Я помогу вам… — Ульер, громыхая тяжелым доспехом без единой царапины, соскочил с коня в болотную жижу и поддержал герцога.
Фердинанд, белый как полотно, привалился к лошадиной шее и тяжело дышал.
—Мы оторвались? Вот Джайллар… Ульер, надо вытащить стрелу и остановить кровь… У меня немеет спина…
Великан скинул шлем в зловонную лужу и осмотрел предплечье хозяина. Короткая тяжелая стрела с пестрым оперением вошла чуть ниже наплечника, с острого длинного навершия капала темная кровь.
—Господин, крепитесь…
Фердинанд приоткрыл побелевшие от боли глаза.
—Давай, сын джайлларской свиньи, ломай… Великий Иллар, как больно…
Ульер резким движением сломал стрелу и выдернул обломок из раны. Кровь заструилась ручьем.
—Вам надо спуститься с лошади, господин… Замотать рану… И… — Ульер придерживая герцога с ужасом уставился на наконечник стрелы в руке.
—Нет… — Фердинанд приподнялся, прижимая раненую руку. — Перебинтуешь здесь. Надо торопиться… — Проследив за взглядом Ульера, Фердинанд грязно выругался и застонал.
— Тысяча проклятий! Это же аведжийская стрела! Меня ранили свои солдаты!
Ульер с гримасой швырнул обломки в болото.
—Это случайность, господин… Рифдольцы вот, те стреляют подобранными стрелами…
—Найди чем перебинтовать рану, тупая скотина… — Фердинанд отпихнул рыцаря ногой и снова застонал.
—Я проиграл эту битву… Я проиграл…
111.
Слепой стоял, опираясь на каменный трон, и напряженно вслушивался в шаги приближающегося человека. Звук этих шагов был ему не знаком. Человек двигался в его сторону неторопливо и уверенно, так, словно всю жизнь ходил по этим подземельям. Слепой постоял немного в нерешительности, потом сел на трон, сложил руки на коленях и замер в ожидании. Человек приближался.
—О, да! Я так и представлял себе логово самого страшного и скрытого злодея...
Слепой вздрогнул, услышав молодой, сильный голос.
—Бесконечные мрачные коридоры, своды подземных залов, коптящие факела… Строгость и аскетизм, никакой фантазии… Надо сказать — это производит впечатление...
—Кто вы? — Проскрипел слепой, поводя головой из стороны в сторону, стараясь доступными ему чувствами, узнать как можно больше о стоявшем перед ним человеке.
—Я? Естественно, я человек... Детали, я думаю, можно опустить,они не столь важны...
—Вы молоды… Среднего роста... На ногах у вас мягкие сапоги из дорогой кожи... Вы одетыв бархат и держите в руках трость... Вы пили сегодня хорошее вино и пользовались дорогими духами из страны Зошки... Вы быстрый и сильный человек, коль смогли проникнуть сюда...
—Ну что же, браво! Могу сказать, что вы в совершенстве владеете всеми доступными чувствами... Кроме зрения...
—Вы пришли, чтобы убить меня?
—Нет, что вы... Убить беспомощного слепогостарца? Лишь только потому,что он возомнил себя хозяином этого мира? Нет.
—Тогдазачем выздесь?
—Я пришел потому, что об этом, перед смертью, меня попросил граф Россенброк.
Слепой усмехнулся:
—Что же вы за птица, если вас соизволил о чем-то просить сам Россенброк? Уж не император ли Конрад Четвертый пришел проведать старика?
—Император? — незнакомец звонко рассмеялся. — Нет, увы… Боюсь, что молодой Император если и догадывается о вашем существовании, то весьма смутно, тем более, что ему сейчас явно не до этого…
—Тогда кто же вы?
—Ну… Если уж вас так это интересует, не вижу особых причин скрывать свое имя… Я барон Джемиус Каппри Младший…
—Барон Джемиус? Мифический начальник тайной канцелярии Империи? — слепой нервно заерзал на каменном троне. — Это… Это ложь… Барон Джемиус не существует. Это лишь выдумка проклятого Россенброка, пусть душу его проглотит Джайллар!
—Да, господин Торк, отчасти это выдумка… Мы скормили друг другу столько легенд, что теперь путаемся в нагромождениях лжи. Наша вселенная построенная на лжи… Каждое сказанное слово, каждая написанная строчка — ложь… Страшно жить в таком мире, не права ли господин Торк? Быть может, я — это не я, а страшный демон? А вы — это не вы, а оборотень, похитивший чье-то тело? Что мы можем сказать друг о друге? Кто вообще что-то может о чем-то сказать, если все вокруг — ложь? Может мы и не существуем на самом деле, а мир вокруг нас — это всего лишь видения демона Этру, восседающего в Доме Света? Вы слепы почти все жизнь, господин Торк, откуда вы можете знать, что такое правда?
—Правда? Я знаю несколько определений этому слову… Какое устроит вас? — Слепой успокоился, и положил руку на край чаши.
—Меня? Меня устроит любое… И любое из них будет ложно. И вы должны это прекрасно понимать, уж если и есть в Лаоре человек, более искушенной во лжи, чем вы, то это лишь Великий Герцог Фердинанд…
—Однако слухи бывают правдивы. И согласно слухам, барон Джемиус непревзойденный демагог… Зачем же все-таки вы пришли сюда, барон?
—Повторюсь, меня попросил об этом покойный Россенброк… Однажды, старый канцлер, упокойся его душа у ног Иллара, задумался — кто охотиться за древними костями? Кто посягает на жизни правителей Лаоры? Кто стоит за крестьянскими войнами и банковскими аферами? И после многолетних напряженных размышлений, он пришел к выводу, что за всем этим стоит один человек. Кто он, этот человек? Канцлер считал, что это Степ Кузнец Сорлей, богач и известный вольнодумец. Россенброк полагал, что Кузнец сделал так, что бы люди поверили в его смерть, а на самом деле он жив, и прячется в подземельях Норка. Но ведь Степ Сорлей мертв, не так ли, господин Торки?
Слепой вздрогнул. Молодой человек прохаживался перед ним, поигрывая тростью. Чуткое ухо старика улавливало каждое его движение.
—Да-да, господин Сайвер Торки... Я знаю о вас все. Я собрал по нитке, по крупинке, со всего мира все, что вы так скрывали. Все началось в Эркулане, много-много лет назад. Вы сын безвестной торговки рыбой и плотника, ваша мать умерла, когда вам не было и года, а отца зарезали в пьяной драке, когда вам исполнилось едва четыре. Вас подобрала Эклеста Сорлей, женщина необычайной доброты, само воплощение милосердия. Вы росли с ее сыновьями, Степом и Ардо, и с десяти лет пошли в ученики к знахарю Айве Горру. Но когда вам исполнилось четырнадцать, барон Джупра, хозяин Джассы, ослепил вас и бросил умирать в лесу…
Старик сидел, низко опустив голову, плечи его подрагивали.
—Вас подобрал Ардо Сорлей, еще не Могильщик, а просто забавный мальчишка, сорвиголова, грезивший рыцарскими подвигами. Онпринес ваше бездыханное тело в дом, а знахарь Айве выходил вас. Через год вы встали на ноги, накопив за этот год столько ненависти, что вам хватило на всю жизнь. А тогда, тогда вы просто горели жаждой мести, и когда Эклесту Сорлей, в припадке гнева зарубил один из родственников барона, вы подняли бунт. Ведь это вы, шестнадцатилетний слепой мальчишка, спланировали нападение на замок и убийство семьи барона. Это вы предложили главарям лесных банд город на разграбление. Это вы организовали сопротивление горожан прибывшим войскам герцога. Все это сделали вы... Граф Россенброк, незадолго до смерти, рассказал мне историю. Помните мальчишку, обнимающего смертельно раненого знахаря Айве Горру? Помните... Я знаю, что у вас просто волшебная память. Этим мальчишкой и был будущий Великий Канцлер Империи. Вот так пересекаются спирали Бытия, господин Торк. Но сейчас, сейчас вы обречены. Вы не добились желанной власти и пожертвовали лучшими своими людьми — Кузнецом, Могильщиком, и его сыном Птицей-Лезвием. Вы пожертвовали ими, потому что боялись их. А теперь, теперь вы остались один. Монахи вырезают ваших людей по всей Лаоре. День-другой, и они будут здесь...