Страница 89 из 119
— Это не я, — совершенно серьезно сказала она. — Клянусь вам. Я бы никогда…
— О, как ужасно! — К сожалению, леди Уайтхорн догадалась о происходящем — или судья думал, что происходит, — и пристально посмотрела на Софи.
— Нет, правда, — запротестовала Софи. — Не знаю, что происходит, но не имею к этому никакого отношения. Я вас не трогала, понимаете? — Она высоко подняла руки в доказательство своих слов… и её меховой тарп упал до самой талии, выставляя на обозрение всем сидящим за столом её обнаженную грудь.
Все сидевшие за столом дружно шокировано вздохнули, причем никого из них София не знала — по все видимости, они никак не могли решить, продолжать смотреть или отвернуться. Все пялились на её чертову грудь, и на ужасное мгновение София буквально оцепенела.
Затем очнулась и поспешно прикрылась зеленым пушистым тарпом.
— О боже, извините! — ахнула она.
Леди Уайтхорн и судья Ликлоу по-прежнему не сводили с нее глаз.
— Полагаю, на Земле существует какая-то странная традиция во время трапезы показывать своим соседям по столу то, чем вас одарила природа, — резко заметила леди Уайтхорн.
— Нет, нет, всё не так. — Софи с трудом удерживала свой тарп на месте. Гадкая вещица всё время пыталась выскользнуть и снова обнажить её грудь. — Это вышло не специально. — Но её жалких оправданий никто не слышал.
— Юная леди, возможно, на вашей планете принято прилюдно обнажаться и сексуально домогаться к соседям по столу, но здесь, на Транк-Прайм, это не так. — По-прежнему пожирая Софи похотливым взглядом, судья Ликлоу поспешно как можно дальше отодвинул свой стул вправо.
— Но… — беспомощно промямлила Софи.
— В чем дело? Какие-то проблемы? — Рядом вдруг появилась встревоженная Зеелах.
— Никаких проблем, Зеелах, — холодно ответила леди Уайтхорн. — Ваша важная гостья только что нас развлекала, она публично ласкала судью и обнажилась за обеденным столом. И это после того, как облила воо мой любимый тарп.
— Нет, я этого не делала, — воскликнула Софи. — То есть мой тарп упал и я пролила воо, но никого не ласкала.
— Вы, безусловно, так и сделали! — нахмурился судья Ликлоу. — Это было ужасно, Зеелах, она не прекратила приставать ко мне даже, когда я отодвинулся.
— Так и есть, — леди Уайтхорн фыркнула. — Не могу поверить, ты привела сюда этого человека, чтобы оскорбить нас. Это непростительно.
— Уверена, София никого не хотела оскорбить. — Зеелах настороженно посмотрела на Софи. — Не так ли, моя дорогая?
До сих пор тарп Софи чесался настолько сильно, что она едва не закричала. Но теперь внезапно он стал её щекотать. Софи очень сильно боялась щекотки.
— Я… я… — В это мгновение словно тысячи крошечных пальчиков начали щекотать Софи. Сначала она фыркнула, а затем рассмеялась.
Леди Уайтхорн неодобрительно посмотрела на нее:
— Вам смешно? Считаете возникшую ситуацию забавной?
— Н-нет, нет, конечно, н-нет. Я… я… — Но Софи не смогла закончить. Она беспомощно захихикала, когда щекотка усилилась.
Зеелах схватила её за руку и стащила со стула.
— Моя богиня, что с тобой случилось? Ты пьяна? Сколько ты выпила?
— Я… Я лишь выпила половину… бокала… воо, — хихикая, с трудом прошептала Софи. Казалось, крошечные пальчики схватили её чуть выше колена — ещё одно её чувствительное местечко. — Пожалуйста… не могу… не могу… — Она всё продолжала хохотать и не могла остановиться. Это было ужасно, настоящий кошмар, она не могла остановиться, даже осознавая, что ещё сильнее оскорбляла соседей по столу и тетушку Сильвана.
— София? С тобой всё в порядке? — От низкого хриплого голоса, прозвучавшего над ухом, София взглянула наверх.
Всё ещё смеясь, Софи покачала головой:
— Сильван… помоги…
— Помогу, чем смогу. — Он казался сбитым с толку. — Что с ней случилось? — спросил он у тети.
В ответ на его вопрос посыпался шквал ответов, и Софи снова слушала, как она щупала судью Ликлоу и обнажилась за столом. Она хотела запротестовать, объяснить, что ни в чем не виновата, но не могла перестать смеяться. У нее болел живот и слезились глаза, но щекотка всё продолжалась. В чем же причина? Это такая своеобразная реакция на дымящееся собачье дерьмо или бледно-голубой воо? Или она просто сходила с ума?
— Хорошо, хорошо, спасибо всем, — услышала она Сильвана. — Я позабочусь о Софии, возвращайтесь на праздник.
Софи подняла взгляд, собираясь поблагодарить его, если бы только она перестала смеяться хоть на мгновение… и щекотка внезапно прекратилась.
— Ох, слава богу… — Она облегченно вздохнула, когда Сильван осторожно её подхватил.
— С тобой всё в порядке? — спросил он с тревогой.
— Теперь да, — произнесла Софи в полной тишине и поняла, что каждый в этом гребаном гроте пялился на них.
«Боже мой, — мрачно подумала она. — Она устроила такой переполох, что каждый на вечеринке замер и не сводил с них глаз».
— С твой маленькой подружкой всё в порядке, Сильван? — Вблизи Фина оказалась ещё прекраснее.
Она была почти такой же высокой, как Сильван. С такой невероятно стройной и совершенной фигурой, что Софи практически ощущала, как её собственные бедра становятся ещё шире.
— Думаю, да. — Сильван с недоумением рассматривал Софи. — По крайней мере, сейчас.
— Такие припадки — норма для людей с её планеты? — спросила Фина нежным музыкальным голосом. — Или это просто её собственная маленькая особенность?
Софи выпрямилась и возмущенно посмотрела на нее:
— У меня не бывает приступов.
— О боже! — Фина широко распахнула сверкающие голубые глаза. — Теперь я её расстроила. Ох, бедняжка!
— Послушай, — начала Софи. — Просто потому что я не восхитительная амазонка, не значит, что я…
— Держись от нее подальше, моя дорогая, — леди Уайтхорн встревоженно порхала вокруг дочери. — Понимаю, она кажется безобидной, но это не так, она сумасшедшая. Она вылила воо на мой любимый тарп и домогалась бедного судьи Ликлоу.
— Говорю в последний раз, — процедила Софи. — Я никого не щупала и не ласкала!
Люди вокруг них снова заговорили, а затем внезапно замолчали. Софи словно оказалась в центре кошмара — когда стоишь перед людьми обнаженный и не можешь уйти.
— Пожалуйста, — она умоляюще посмотрела на Сильвана. — Пожалуйста, мы не можем просто уйти? Мне нужно убраться отсюда.
— Конечно. — Он притянул ее в объятия, но прежде чем он успел уйти, его локтя коснулась тетя.
— Ты не можешь вернуть её в наш дом, — прошипела она. — Я не потерплю её в своем доме… не после такого позора. Я не позволю. Она персона нон грата в моем доме!
— Она останется! — Надя пробиралась к ним между столиками сквозь собравшуюся там небольшую толпу. — Она выпила из чаши гостеприимства, маман. Она может остаться.
— Что? — Зеелах обернулась к ней, взмахнув пушистым тарпом. — Ты позволила ей выпить из чаши гостеприимства?
Надя вздернула подбородок:
— Да, я сделала это. И если ты её выгонишь, я всем расскажу, что ты клятвопреступница.
— Почему ты…
— Тихо, тихо, моя дорогая. — Греннли внезапно оказался рядом и подхватил жену под руку. — Уверен, всё будет хорошо, — воскликнул он, а затем пробормотал: — Ты лишь усугубляешь ситуацию. Пусть Сильван избавится от этой проклятой женщины и поскорее вернется на праздник.
Зеелах скривилась, будто проглотила лимон, но наконец кивнула:
— Конечно. — Затем обернулась к Сильвану. — Уведи её отсюда и держи подальше от меня. Я никогда не забуду этот день. Никогда. — Схватив Надю за руку, она потащила её прочь. Софи услышала её шипение: — Что касается тебя, молодая леди, все твои привилегии отменяются на неопределенное будущее.