Страница 54 из 119
Сильван вздохнул и провел рукой по волосам.
— Проблема не в том, что ты приняла душ. Вода не сможет полностью искоренить мой запах, она смоет лишь часть его.
— Но тогда я не понимаю, как…
— Мой запах уйдет только, когда ты кончишь, — ответил Сильван грубее, чем хотел. — Из— за оргазма твое тело захлестнет волна гормонов, что повлечет за собой выработку феромонов. Не говоря уже о том, что твое влагалище станет невероятно влажным, что перекроет любой аромат, кроме твоего собственного. Ты прекрасно знаешь, насколько сильно истекаешь соками… нумала.
София вздернула подбородок, смущение и гнев полыхали в её взгляде.
— Ты мне этого никогда не говорил. Никогда не говорил, что я не могу… не могу… Ну, ты знаешь.
Сильван выдохнул.
— Я пытался прошлой ночью, когда спросил, как часто ты прикасалась к себе. Ты вела себя так, будто никогда ничего подобного не делала. Будь ты чуть более откровенной, предупредил бы тебя.
— Не могу в это поверить. — Глядя на него, она скрестила руки на груди. — Как я должна была ответить? Это слишком личное.
— Что ж, скоро об этом все узнают, когда ветер отнесет твой аромат урликам.
Сильван слышал рычание в собственном голосе, но ничего не мог с этим поделать. Её восхитительный аромат слишком сильно взывал к нему, точно так же он привлечет к ней урликов. И он не мог выбросить из головы образ её влажного и обнаженного тела! Этого оказалось достаточно, чтобы свести с ума любого мужчину.
«Что на меня нашло. Нужно успокоиться, взять себя в руки…»
Но на этот раз он не смог. Стремительно развернувшись, он отступил от Софии, пытаясь увеличить расстояние между ними. И глубоко вздохнул, почувствовав её руку на плече.
— Сильван? — Обернувшись, он взглянул на неё. Всё возмущение Софи расстаяло без следа, остались лишь страх и сожаление. — Сильван, мне очень жаль, — тихо сказала она. — Я не думала, что просто потакая своей, э, фантазии, снова подвергну нас опасности.
— Это не твоя вина, — хрипло ответил он, пытаясь смотреть ей в лицо. — Я должен был сказать тебе, а не… Как говорят люди? Ходить вокруг?
Она улыбнулась.
— Не ходить вокруг да около. Но, Сильван… — Она скользнула рукой вниз по его руке, и он мог бы поклясться, что почувствовал едва ощутимое прикосновение к члену. — Разве мы не можем… не можем решить эту проблему так же, как прошлой ночью? То есть не мог бы ты просто снова отметить меня? — Её щеки порозовели, а голос охрип, когда она задала этот вопрос. Её восхитительный аромат усилился.
«Она хочет этого. Хочет, чтобы я отведал её, зарылся лицом между её бедер и вылизывал её там до тех пор, пока она не кончит…»
Сильван тоже этого хотел. Слишком сильно. Он чувствовал, что вот— вот взорвется.
— Я… — начал он говорить.
— Ох! — София отшатнулась от него, приложив руку ко рту. — Твои клыки…
— Извини, София. Я не всегда могу втянуть их, даже ради тебя. — Сильван провел языком по острому, двойному клыку, пуская кровь. Острая боль не шла ни в какое сравнение с болью в его члене… во всем его теле. Боги, он хотел её так чертовски сильно. — На этот раз я не смогу отметить тебя ртом, — сказал он ей. — Я хочу тебя слишком сильно и уже нахожусь на краю.
— Ты… ты думаешь, что можешь случайно поранить меня? — Она робко указала на его клыки.
— Нет, я знаю, что не сделаю этого. Я мог бы пировать на тебе часами даже с полностью выпущенными клыками и не оставить на тебе даже царапинки. — Он спокойно на неё посмотрел. — Но я не знаю, смогу ли остановиться и не укусить тебя, когда ты кончишь.
— Ох, — снова прошептала она, широко раскрыв глаза. — Ты… ты не сможешь?
— Так заведено у Блад— Киндредов. Ввести свою сущность в тот самый момент, когда женщина достигает оргазма. Инстинкт столь древний, что ему невозможно противостоять. Я смог преодолеть его прошлой ночью, когда попробовал тебя в первый раз. Теперь… — Сильван покачал головой. — Вкус твоего меда, горячего влажного лона под моим языком… ты разожгла во мне пожар, Талана. И потушить его возможно, лишь полностью погрузив член и клыки в твое сладкое тело.
София снова от него отступила.
— Ты бы этого не сделал, — прошептала она дрожащим голосом. — Ты обещал…
— И я намерен выполнить обещание, — сказал Сильван хрипло. — Не переживай, ты не должна меня бояться. Но я не могу снова отметить тебя… не своим ртом.
Она побледнела и присела на кровать.
— Но Сильван я не… не думаю, что смогу справиться с остальным. Не… особенно не тогда, когда ты в таком… состоянии. Твои глаза… Твои клыки… Извини, но сейчас ты сильно меня пугаешь.
Сильван провел рукой по лицу, как будто смог бы изменить произошедшие с ним изменения простым прикосновением. В нем снова вспыхнула ярость и не от предстоящего сражения с урликами. Кровавая ярость была вызвана стремлением предъявить на Софию свои права, сделать её своей. Непреодолимое желание обладать ею толкало его к крайностям.
Кровь вскипела в его венах, красная пелена застилала глаза. Стремление сделать её своей навсегда, отметить и связаться с ней стало настолько сильным, что ему пришлось снова от неё отвернуться.
— Прости, София, — прорычал он, ненавидя те звериные нотки, что слышались в его голосе, и не в состоянии изменить это. — Я не знаю, что ещё сделать, как ещё пометить тебя. Не хочу, чтобы ты меня боялась. Хотя, возможно… тебе следовало бы.
Сильван надолго замолчал и уже думал, что она ретировалась в ванную. Он бы не удивился. По сути, это было бы очень разумным шагом. Но тут Софи похлопала его по плечу.
— Нет, — сказала она, когда он медленно повернулся. — Я… я отказываюсь тебя бояться. Сильван, я знаю, что ты не обидишь меня. Потому что ты не такой человек… мужчина. Знаю, что могу тебе доверять.
— Но я не могу доверять самому себе. — Он рискнул взять её маленькие нежные руки в свои. — Пожалуйста, Талана, я тронут твоей верой в меня, но попробовав тебя… это что— то перемкнуло во мне. Вызвало необратимые изменения. Я не в силах отметить тебя так же, как прошлой ночью, а ты не хочешь, чтобы я отметил тебя традиционным способом. У нас нет выбора, я ничего не могу сделать, кроме как дождаться урликов и сразиться с ними.
— Нет, это не так. — Софи побледнела, но всё же вздернула подбородок, её глаза сверкали — такой решительный вид она имела, когда собиралась сделать то, чего ещё недавно так сильно боялась. — Ты… тебе нужно просто потереться об меня, чтобы отметить? — спросила она, указывая на четко видневшиеся под черными штанами пилота контуры члена.
«Боже, он был настолько тверд, что даже мягкая ткань штанов причиняла ему боль!»
Сильван кивнул:
— На самом деле нужно будет сделать нечто большее, но суть ты уловила верно.
— Ну… — Софи прикусила губу. — Почему ты должен тереться об меня? Почему не наоборот?
— О чем ты говоришь? — нахмурился он.
— Я говорю, почему ты должен быть сверху? Что если ты ляжешь на кровать, а я… заберусь на тебя? — Её щеки покраснели от смущения, но она явно была настроена высказаться до конца. — Я могла бы сесть на тебя сверху. И потереться о твои, э, ароматные железы. Разве мы не можем попробовать?
Сильван на мгновение прикрыл глаза, и яркие картинки возникли перед его мысленным взором. София сидит на нем верхом, полностью обнаженная, и терется горячим, влажным лоном об его ноющий член. Сильван едва не застонал. Боги, сможет ли он выдержать это? Сможет ли просто лежать, позволяя Софи столь интимную близость, и при этом совладать с желанием перевернуться, подмять её под себя, войти в неё жестко и глубоко, заполнив членом и клыками, полностью заявляя на неё свои права?