Гиены

- Этот? – крикнул Стас, толчком отправив трясущегося мужика к Роме. – Тащи! – когда мутант кивнул, узнав пленника, бросил ему Стас, разворачиваясь в сторону школы и вскидывая автомат. Подбежавший Дим вдруг всхрапнул как конь и едва не упал – он тяжело дышал, лицо было бледным.

- Стас, как слышишь? Уходите! – вновь каркнула рация.

- Уходим, прикрывайте, - ответил Сергеичу Стас и посмотрел н Дима.

- Зацепило, - поморщился тот, за бок держась.

- Мы выходим, кройте, - повторил Стас в рацию и, схватив Дима за плечо, потянул его за собой. Когда бежали, навстречу им несколько раз хлопнуло, а позади загремело разрывами – старшина мухи использовал, чтобы противников к земле прижать.

Хрипя и матерясь, Стас с трудом дотащил Дима до застройки частного сектора. Брызгами под ногами взметалась вода, несколько раз Дим падал, и Стас его тянул по воде волоком.

Когда добежали до нужного дома, стало полегче – подбежал Сергеич, и они со Стасом подхватили Дима за плечи, неся теперь вдвоем. Сзади слышались частые и глухие хлопки – Женя не жалел патронов, стреляя во все, что движется, прикрывая отход.

Потом был дикий бег по лесу – Стас и Сергеич тащили потерявшего сознание Дима, которому в бок пулей попало, Рома почти нес на себе изредка вскрикивающего от страха ученого. Того самого Давида Яковлевича, который на его глазах давным-давно переругивался с прилизанным мужчиной и статной белобрысой женщиной. Увидев которую, убегающую от второй машины, Рома едва не бросился за ней, наплевав на все и горя жаждой мести. Парень с трудом удержался, а Стас этого там даже не заметил.

Васечкин, у которого была рация, уже подогнал катер к берегу, и стоило только мокрой, надсадно хрипящей, измазанной грязью и кровью группе тяжело выбежать из леса, он бросился им помогать грузиться.

Хотя и бежали на пределе сил, в изнеможении на лавки не повалился никто – все ощерились оружием в сторону берега и настороженно наблюдали, пока катер, ревя мотором, понесся вниз по реке, уходя прочь.

- Ну что там? – развернулся Стас к Сергеичу, который склонился над Димом.

Старшина уже распорол на том штаны и сейчас осматривал рану.

- Крови много потерял, - поморщился старшина, начиная перевязывать окровавленное бедро, - но жить будет.

- Не дождетесь, епть, - вдруг негромко произнес Дим, не открывая глаз.

- Слышь, тело! – покачал головой Стас, - я думал, ты сознание потерял!

- И поэтому ты меня так обнимал, пока нес? - болезненно хмыкнул Дим, - гадкий мальчишка…

- Ну что, Ром? – положив руку на плечо другу, обернулся к парню Стас, - это кто? Ты его знаешь?

- Меня зовут Давид Яковлевич, - вдруг произнес чернобровый мужчина, поправляя очки, чудом удержавшиеся на нем во время бега, - а вы кто, молодые люди?

Он пытался сохранить спокойствие, но удавалось это плохо – голос ученого звенел, подрагивая от сдерживаемого напряжения.

Глава 46. Старцев Александр . 7 мая, день

Очень хотелось пить.

Попробовал сглотнуть, но слюны во рту не было, - да и горло пересохло как ручей в пустыне. Открыв глаза и сфокусировав поначалу мутный взгляд, увидел над собой белый потолок панельного здания. Мелкие трещинки шли по штукатурке в местах на стыках плит.

Полежав немного, попробовал подняться. Получилось не сразу – руки слушались с трудом, налившись противной слабостью.

- Смотри, смотри, шевелится, - раздался вдруг каркающий голос. Повернув голову на подушке, увидел на другой стороне комнаты с зелеными обоями две разных кровати, на которых пациенты лежали.

Антураж больницы – койки, гипс на лежащих, капельница рядом со мной, белье казенное по виду. Но не больница, точно – обои слишком домашние, и тумбочек нет цвета детской неожиданности. И люстра не больничная. Квартира какая-то, в палату превращенная.

Тут понял, что помещение заливает солнечный свет – яркие лучи наполняли комнату, и в них явно было видно пыль клубящуюся. Глянул и сразу тоскливо стало – на улицу захотелось. Не люблю находиться в помещении без возможности на воздух выйти, когда солнечно на улице.

- Ох ты, жена-то твоя сколько сидела рядом, а как ты очнулся, прошляпила, - вдруг произнес один из пациентов – пожилой седой мужик, чьи обе ноги в гипсе подвешены вверх были.

- Так занята же - видел, с главным теперь ходит, пишет все что-то в тетрадке, - ответил ему принадлежащий невидимому мне пациенту голос.

- Пить… - прохрипел я.

Послышалось кряхтенье, шорканье и один из пациентов подошел ко мне и протянул чашку. Вода была теплой, невкусной, но… но даже такой очень вкусной.

- Э, все не пей, вдруг доктор ругаться будет! – отняли у меня кружку.

Не отдавая, вцепившись из всех сил и проливая себе на грудь, опять приподнялся и выпил все, что было.

- Да ладно, пусть ругается, - просипел я и откинулся на подушке. - Спасибо, - произнес уже более крепким голосом, вслед удаляющимся шоркающим шагам.

- Пожалуйста, - раздался в ответ невидимый голос.

Медленно приходя в себя, задумался. Интересно, кто рядом со мной сидел, какая такая жена? Или я что-то пропустил?

Выпитая вода словно целительным лекарством подействовала – руки ноги снова наливались силой. Вернее, переставал чувствовать в них слабость и начинал ощущать конечности. Постепенно всплывали обрывки воспоминаний – кто-то мне что-то колол, меня тягали по кровати, кормили, усаживая… Лица в масках, халаты медицинские… Но воспоминания смутные, перед глазами картинка рябит - словно на древнем телевизоре.

Через некоторое время дверь распахнулась и, скосив взгляд, увидел, что в комнату-палату вошел доктор в синем врачебном одеянии. Интересный доктор, кстати - лицо у него было аккуратно белой маской закрыто. Но даже с ней видно – измененный. Мутант, если по-русски.

Рядом с доктором держалась медсестра в белом халате. Глянув на меня, она отвернулась на слова доктора, но видимо не сразу поняла, что я на нее открытыми глазами смотрю. Мелькнула коса, когда девушка резко повернулась и быстрым шагом подошла ко мне, присев на кровати.

- Привет, - улыбнулась она.

- Тебе идет с косой, - шепотом проговорил я, рассматривая тонкую изящную шею.

- Доктор, вроде как тебе сегодня без помощницы работать, - хрипло каркнул вдруг мужик, который с переломанными ногами на койке лежал.

- Вадим Сергеевич, пару минут можно? - обернулась Белоснежка. А я скосив глаза увидел, как доктор, осматривающий пациентов, под маской улыбнулся.

Мы с девушкой больше ничего не говорили - так и смотрели друг на друга. Между тем подошел доктор, осмотрел меня, поспрашивал о чем-то. Потом мне поставили капельницу, причем это Василиса сделала – иглу мне в вену воткнула с некоторым опасением новичка, но со сноровкой.

- Попозже зайду, когда освобожусь, - шепнула она мне, наклонившись. Выбившийся из стянутых в косу волос локон пощекотал меня по щеке.

Белоснежка погладила меня по руке и поднялась, улыбнувшись на прощание. Когда она шла к двери, невольно залюбовался ее фигурой – подчеркиваемой узким халатом.

После мужики что-то обсуждали, даже меня спрашивали - но я не отвечал - в полудрему провалился. Зато когда вернулась Василиса, сняв капельницу и покормив меня с ложки, чувствовал себя уже более-менее прилично. По крайней мере, попытался встать с кровати.

- Ты куда собрался? – придержала меня девушка.

- Пойдем на улицу, а? – глянул я на нее: - Не могу в четырех стенах.

- Думаешь тебе можно? – все еще придерживала меня Василиса.

- Нам все можно, - усмехнулся я, с трудом пытаясь подняться.

Девушка помогла и, поддерживая меня, под одобрительные возгласы соседей по палате повела на выход. Голова немного кружилась - но в целом нормально себя ощущал. Ноги не подгибались, по крайней мере.

Миновав коридор, встретили несколько человек в белых халатах, из которых почти все заинтересованно смотрели сначала на Василису, потом на меня. Когда спускались по лестнице, я даже немного расходился - хотя все тело по-прежнему слабостью тянуло.