Убийца-садовник?

- Из-за ваших фокусов погиб мистер Алертон, - продолжил Алекс, призвав на помощь все самообладание. - За одно это вашу шайку следовало бы отдать под суд, но…

- Но вы, конечно, понимаете… кхе-кхе… что известие о разладе между верховными лордами сильно пошатнет ситуацию… в определенных сферах, - просипел лорд Уэсли, выдав еще порцию ехидных смешков. – Мы все с вами плывем в одной лодке… Тяжелый выбор!

"И все же я решился бы на скандал, - подумал Рэндон, - если бы Уэсли не выглядел стоящим одной ногой в могиле. Поставить страну на край войны из-за спятившего старика, который, скорее всего, даже не доживет до суда?!"

Интересно, что Уэсли, так же как и он, считал магию опасной для людей. Однако если Алекс начал "ликвидацию магов" с себя, то Уэсли первым делом решил устранить другого человека.

Пока в душе Рэндона происходила борьба рассудка с совестью, старик успел вытащить лист из кожаной папки, лежащей на столе, и нацарапать на нем несколько строк. Затем он позвонил два раза в бронзовый колокольчик, который был у него под рукой.

- Думаю… вам будет интересно взглянуть, - сказал он Алексу, протягивая письмо.

Оно было кратким и содержало указание господину Крамеру немедленно возвращаться в Спленфилд. Алекс едва успел дочитать, когда дверь библиотеки отворилась, и в комнату вошел невысокий темноволосый человек.

- Барроу, - проскрипел Уэсли, - отправьте телеграмму в Хэмфорд. Срочно. И позовите Томаса.

Рэндон протянул камердинеру лист, и тот, поклонившись, ушел. Уэсли откинулся на спинку кресла. Он выглядел слегка раздраженным.

- Ну вот… поздравляю, молодой человек. Вы добились своего.

- Еще не совсем, - сказал Рэндон, бросив острый взгляд на старика. - Дайте слово, что отныне вы оставите в покое обитательниц Блэкторн-холла. Всех! - подчеркнул он.

Это был еще один выстрел наугад, но, судя по реакции Уэсли, он попал в цель. Алекс угадал верно. Уэсли не ограничился одной студенткой. После того, как Мэри попала в лазарет, кто-то должен был следить, чтобы она не проболталась о своем покровителе, кто-то должен был продолжать устраивать всякие каверзы, иначе любой догадался бы связать воцарившийся в колледже порядок с болезнью мисс Диккенсон. А тогда леди Сазерленд, хоть она и не обладала врожденным даром убеждения, вытянула бы из девчонки всю подноготную этой истории за считанные минуты.

Старый лорд, злобно сверкнув глазами, нехотя кивнул:

- Согласен.

Его пальцы снова нервно вцепились в подлокотники, сминая дорогую кожу, но в эту опасную минуту очень вовремя (по мнению Рэндона) явился лакей Томас и захлопотал возле кресла, которое, как оказалось, было снабжено колесами.

Алекс поднялся и стал прощаться.

- Прошу вас, останьтесь на ужин, - сказал Уэсли почти нормальным голосом. - Мы с женой будем рады. У нас так редко бывают гости.

"Действительно, с чего бы это", - иронически подумал Алекс. Ужин с Уэсли грозил как минимум несварением желудка. Больше всего ему хотелось немедленно рвануть обратно в Хэмфорд, к Элизабет. Как показывал опыт, оставлять жену в одиночестве в разгар расследования было опасно. Но если он сейчас уйдет, кто помешает Уэсли отправить Крамеру еще одну телеграмму? Смирившись с судьбой, Алекс подавил недобрые предчувствия и проследовал за креслом старика в столовую.

Это была его первая ошибка.

Глава 14

Ужин в Блэкторн-холле проходил в неловкой, натянутой обстановке. Как и в других колледжах, здешняя трапезная была величественным сооружением, с высоким потолком, под которым гуляло эхо, и прекрасным витражным окном. В других колледжах стены трапезных украшали портретами бывших ректоров, но Блэкторн был еще слишком юн для этого обычая, и леди Диана как-то пошутила, что не прочь оттянуть его еще лет на двадцать. Блэкторн довольно часто принимал достойных гостей и благотворителей, и обычно за Высоким столом(*) были рады их присутствию. Можно было рассчитывать, что приезд леди Рэндон отвлечет профессорскую от насущных забот, но вышло наоборот. Все так старались вести себя естественно и непринужденно, что едва могли нормально поесть. Несмотря на усилия леди Сазерленд поддерживать легкомысленную светскую беседу, разговор то и дело сползал в область мистики и таинственных происшествий в колледже. Только студентки, сидевшие за другими столами, вели себя как всегда. Оттуда доносился оживленный гул, прерываемый иногда веселыми смешками.

- Люди прячутся за своими фантазиями, когда боятся взглянуть правде в лицо, - заявила мисс Браун, специалист по общественным наукам. - Отсюда все эти сказочки о привидениях. Полагаю, что мы слишком перегрузили девочек академическими науками, тем самым подавляя их женственность, отчего их буйная энергия пытается найти выход хотя бы в виде глупых шалостей!

- Что за чушь! – фыркнула мисс Стоукс, тьютор по истории. – Пари держу, что наши студентки не имеют к происшествиям в колледже никакого отношения!

- Мисс Браун, передайте мне горчицу, пожалуйста, - с отчаянием в голосе попросила ректор. Но обе дамы, увлеченные спором, ее даже не услышали.

- Хорошо, тогда поищем другое объяснение. Я не могла не заметить, что за ту неделю, когда вы навещали родственников в Уитни, в колледже не случилось ни одного инцидента!

- Что?! - прищурилась мисс Стоукс. – То есть вы фактически обвиняете меня…

Леди Диана, обернувшись, попросила горничную Ханну передать студентам, чтобы те вели себя потише, главным образом желая отослать ее от стола.

- Вы обе неправы, - перебила спорщиц миссис Беттертон, для которой дисциплина в колледже была больным вопросом. – Ручаюсь, что проблема кроется в последнем наборе студенток. Три года у нас все было тихо и спокойно, но стоит только появиться одной патологически неуравновешенной особе, как она портит весь коллектив! И ей очень повезет, если дело не дойдет до суда!

Как назло, именно в это время шум за студенческими столами стих, и миссис Беттертон внезапно обнаружила, что несколько десятков девушек внимательно прислушиваются к ее словам.

Высокий стол сразу взорвался разговорами. Мисс Стоукс громко похвалила Эмили Лонг за то, что та, сделав над собой усилие, сдала очень приличное эссе по Двадцатилетней войне. Мисс Кроуфорд оживленно вещала соседке по столу что-то о взрывных, контрапунктных и логаэдических рифмах. Элизабет с интересом прислушалась поначалу, но почти сразу потеряла нить беседы. Вся эта словесная вязь была за гранью ее понимания. Общими усилиями им удалось загладить неловкость, однако уютной атмосферы за ужином так и не сложилось. Мисс Стоукс поднялась из-за стола, не дождавшись десерта, бормоча, что ей нужно проверить исторические сноски в ее работе. Никто не понял, отчего эта работа вдруг приобрела такую срочность, но многие вздохнули с облегчением, когда эта суровая дама покинула собрание.

"Ничто так не разрушает научное сообщество, как атмосфера взаимного недоверия", - огорченно подумала Элизабет.

(прим.*: Высокий стол в трапезной колледжа – это стол, за которым едят преподаватели. Он стоит на возвышении, перпендикулярно студенческим столам. Раньше за него пускали также студентов высокого происхождения, но к нашему времени этот обычай уже отменили).

***

- Мы все здесь немного на взводе, - извинилась леди Диана, пригласив гостью после ужина на чашку кофе. – Я очень признательна, что вы согласились помочь. Мы приготовили вам комнату недалеко от моей.

- Я хотела бы посмотреть планы колледжа и список остальных комнат, - попросила Элизабет.

- Это нужно спросить у миссис Беттертон.

Вызвав горничную, леди Диана попросила ее найти декана.

- Также я хотела бы навестить мисс Диккенсон, если это возможно.

- Конечно. Ханна вас проводит.

Навестив сначала отведенную ей комнату, Элизабет в сопровождении Ханны спустилась вниз, в лазарет. Добродушная женщина бормотала всю дорогу:

- Видать, сердце у вас доброе, миледи. Девушки-то нечасто ее навещают, бедняжку…